Цель сегодняшних 'исторических баталий' - доказать, что политической альтернативы глобальному капитализму не существует
Через пятнадцать лет после 'официального провозглашения' кончины коммунизма его призрак снова бродит по Европе. В январе Парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла резолюцию, осуждающую 'преступления тоталитарных коммунистических режимов', ставя их на одну доску с нацистами и сетуя, что в некоторых странах коммунистические партии все еще 'разрешены законом и активно действуют'. Автор резолюции, шведский парламентарий-консерватор Йоран Линдблад (Goran Lindblad) не намерен останавливаться на достигнутом. В ходе обсуждения резолюции требования о том, чтобы к антикоммунистической кампании подключилась Еврокомиссии - говорилось, в частности, о пересмотре содержания школьных учебников, праздничных дней и музейных экспозиций во всех странах континента - едва не набрали необходимых двух третей голосов. Вчера Линдблад выразил восторг в связи с принятием первого международного документа, осуждающего эту 'идеологию зла', и пообещал в ближайшие месяцы повторно внести свои далекоидущие предложения на рассмотрение Совета Европы.
Для своего 'идеологического наступления' он выбрал удачный момент: в этом году исполняется 50 лет знаменитому докладу Хрущева о 'культе личности' и венгерскому восстанию - оба юбилея наверняка станут поводом лишний раз провозгласить анафему коммунизму. Почва для этого хорошо подготовлена целенаправленным 'переписыванием истории' после крушения СССР: коммунистические лидеры 20 века изображаются чудовищами, не уступавшими, а то и превзошедшими Гитлера по масштабам совершенных злодеяниях, а коммунизм и фашизм объявляются 'чумой' самого кровавого столетия в человеческой истории. Последним вкладом в эту кампанию стала изданная в прошлом году биография Мао, написанная Юн Чан (Jung Chang) и Йоном Хэллидэем (Jon Halliday): книга удостоилась одобрения из уст самого Джорджа Буша (правда специалисты по Китаю назвали ее 'слабой в научном отношении' и 'недостоверной').
Парадоксально, но факт: сегодня, когда коммунисты находятся у власти лишь в одной европейской стране, - Молдове - эти нападки становятся все яростнее. Объяснение причин, возможно, следует искать в некоторых положениях путаного доклада Линдблада, по итогам которого ПАСЕ и приняла свою резолюцию. Подвергнув уничтожающей критике учение о классовой борьбе и государственной собственности на средства производства, он подчеркнул, что 'различные элементы коммунистической идеологии, например принципы равенства и социальной справедливости, и сегодня прельщают многих', а 'определенная ностальгия по коммунизму еще жива'. Возможно, главная проблема для Линдблада и его союзников - восточноевропейских правых - заключается как раз в том, что коммунизм 'не умер окончательно', и они успокоятся лишь тогда, когда воткнут ему в сердце осиновый кол и похоронят в полночный час на перекрестке дорог.
Модные сегодня попытки ставить знак равенства между коммунизмом и нацизмом абсурдны как с фактической, так и с нравственной точки зрения. При всей жестокости сталинского террора в Советском Союзе не было своей Треблинки или Собибора - лагерей смерти, созданных специально для истребления миллионов людей. Не Советский Союз развязал самую разрушительную войну в истории, стоившую человечеству 50 миллионов жизней - напротив, именно он сыграл решающую роль в разгроме нацизма. Линдблад и Совет Европы принимают как доказанный факт самые дикие 'оценки' количества 'жертв коммунистических режимов' (в основном, погибших от голода), взятых из весьма сомнительной с научной точки зрения 'Черной книги коммунизма' [справочник, подготовленный группой французских, польских и чешских историков. Впервые издан во Франции в 1997 г. - прим. перев.], где, кстати, преуменьшается число жертв гитлеризма. Подлинные данные о масштабах репрессий, полученные в рассекреченных российских архивах, сами по себе ужасны (в документах содержатся сведения о 799455 казненных за период с 1921 по 1953 г., и данные о том, что количество заключенных ГУЛАГа достигало 2,5 миллионов человек), так зачем же еще и преувеличивать их по идеологическим соображениям?
Впрочем, все это вряд ли объясняет причины сохранения ностальгии по коммунизму в странах, вкушающих блага капиталистической реставрации. Нынешние 'властители дум' ничего не говорят о том, какое обновление пережили коммунистические страны после 1956 г., или о том, почему западные лидеры еще в 1960-х гг. всерьез опасались, что 'социалистический лагерь' догонит и перегонит капиталистический мир в экономическом развитии. При всех своих жестокостях и провалах коммунистический строй в СССР, восточноевропейских и других странах обеспечил быструю индустриализацию, дал людям всеобщее образование, гарантированную занятость и добился больших успехов в области социального и гендерного равенства. Он действовал не только принуждением, но и на основе подлинного энтузиазма и преданности идее: этот аспект фигурирует даже в весьма критических фильмах и книгах, созданных в постсталинскую эпоху, например 'Человеке из мрамора' Анджея Вайды и 'Детях Арбата' Анатолия Рыбакова. Само существование этого строя способствовало повышению уровня социальной защищенности граждан в западных странах, развитию национально-освободительного движения в колониях и служила мощным противовесом мировой гегемонии Запада.
Пожалуй, осуждение преступлений коммунистического строя Советом Европы было бы легче принять всерьез, если бы одновременно он счел нужным осудить и куда более кровавые злодеяния европейского колониализма - с которым было полностью покончено лишь в семидесятых годах 20 века. Именно эта система расистского деспотизма преобладала на земном шаре в сталинскую эпоху. Причем, если между коммунистической и фашистской идеологией трудно обнаружить даже малейшую связь, то колониализм и нацизм взаимосвязаны самым теснейшим образом. Понятия 'жизненное пространство' (lebensraum) и 'концентрационный лагерь' (konzentrationslager) впервые ввели в оборот немецкие колонизаторы в Германской Юго-Западной Африке (нынешней Намибии), виновные в геноциде против народов гереро и нама; именно они стали идейными вдохновителями, а порой и активными членами нацистской партии.
В начале 20 века бельгийские колонизаторы погубили непосильным трудом или истребили около 10 миллионов конголезцев; в Британской Индии жертвами вспышек массового голода, вызванных халатностью или намеренными действиями колониальных властей, стали десятки миллионов человек; в ходе войны Алжира за независимость погиб миллион жителей этой страны (кстати, сегодня во Франции идут яростные споры вокруг нового нормативного акта, предписывающего учителям освещать период колониализма в позитивном ключе). Такие же зверства совершали все европейские колонизаторы, но ни одного слова осуждения в их адрес мы от Совета Европы не услышали - как и оценки вмешательства европейцев во внутренние дела стран Третьего мира в постколониальную эпоху. Получается, когда убивают европейцев - это плохо, а когда убивают сами европейцы - ничего страшного.
Ни одно из крупнейших политических явлений 20 века не обошлась без крови, однако 'исторические баталии' касаются не только прошлого, но и будущего. Энтузиазм, с которым западные официальные круги сегодня пляшут на могиле коммунизма, отчасти несомненно связан с нынешним состоянием их отношений с Россией и Китаем. Но в этом проявляется и стремление доказать: альтернативы нынешнему капиталистическому миропорядку не существует, и любая попытка найти такую альтернативу неизбежно обернется бедствиями и кровопролитием. Однако, в условиях растущего сопротивления 'новому империализму' в мусульманском мире и Латинской Америке, усиления по всему миру выступлений за социальную справедливость и сомнений в том, что нынешний экологический кризис можно разрешить в рамках существующей экономической системы, выработка таких социально-политических альтернатив становится все более актуальной задачей. Конкретная форма общественного устройства, созданная коммунистическими партиями в 20 веке, безвозвратно канула в Лету. Но уроки следует извлекать не только из ее провалов, но и из достижений.
