Номер от 27 февраля. Одно время, не так уж и давно, Европа видела себя на Ближнем Востоке в роли честного брокера, выступающего посредником между жесткими Соединенными Штатами и не менее бескомпромиссным мусульманским миром. В то же время Россия, когда-то региональная сверхдержава, не играла вообще никакой роли. В то время как Европейский Союз (ЕС) выступал посредником в конфликтах от Палестины до Ирана, Россия удовлетворялась продажей небольшого количества систем оружия и присмотром за собственным постсоветским "задним двором".
Как же сильно может все измениться за пару лет. После того как выборы в Палестинской автономии выиграла организация ХАМАС, а иранский президент Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadine-jad) занял вызывающую позицию в связи с осуществляемой его страной программой обогащения урана, Европа все больше сближается с более жесткой позицией Соединенных Штатов. А между тем снова ставшая уверенной в себе Россия заняла место Европы в качестве посредника между Востоком и Западом, вступив в контакт с "неприкасаемыми" этого региона - и дав понять, что Москва не собирается слушаться ничьих приказаний.
Ранее в этом месяце президент Владимир Путин вывел из себя Соединенные Штаты и Израиль, пригласив руководителей ХАМАС в Москву на переговоры. "ХАМАС пришла к власти - и это факт, - прямо заявил министр обороны России Сергей Иванов. - Она пришла к власти в результате свободных, демократических выборов". Москва откололась от Запада также и в вопросе Ирана. Министр иностранных дел России Сергей Лавров сказал, что Россия не станет - по крайней мере, пока - поддерживать принятие Организацией Объединенных Наций (ООН) санкций против Тегерана, несмотря даже на то, что государственный секретарь США Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) жаловалась, что Иран сегодня "бросает открытый вызов мировому сообществу". Россия настаивает, что разумнее всего убедить Тегеран согласиться на схему обогащения своего урана на российской территории. "Никто не вправе лишать другую страну безопасной атомной энергии", - заявил недавно корреспонденту "The Newsweek" глава российского "Минатома" Сергей Кириенко.
Новая уверенность в себе России, говорят аналитики, является прямым следствием ее "игры мускулами" в Восточной Европе. После того как в течение нынешней зимы Кремль использовал энергию как политический инструмент против несговорчивых бывших советских республик Украины и Грузии, он теперь обратил свой взор на более широкий форум. "Сначала Россия организовала контрнаступление в бывшем Советском Союзе, - говорит аналитик Дмитрий Тренин из московского Центра Карнеги. - И вот сейчас она делает то же самое на Ближнем Востоке". Путин сделал важный намек на замыслы России ранее в этом месяце, когда он назвал победу ХАМАС "важным ударом по американским усилиям на Ближнем Востоке". Что под этим подразумевалось? А то, что у Америки нет надежной монополии на власть и влияние и уж совершенно точно - не за счет России.
Несмотря на негодование Соединенных Штатов и Израиля по поводу вмешательства России, существует реальный шанс, что Москва добьется успеха там, где это не удалось другим. "В отличие от Америки, Россия не связана никакими правовыми запретами на переговоры (с ХАМАС)", - говорит специальный представитель России на Ближнем Востоке Александр Калугин, который встречался с высокопоставленными представителями ХАМАС на прошлой неделе в Рамалле. А то, что Москва собирается сказать ХАМАС, по своей сути не особенно сильно отличается от сообщения, заготовленного остальными членами "квартета" заинтересованных сторон - Соединенными Штатами, ЕС и ООН. "Российское послание будет непротиворечивым: что Израиль имеет право на существование, что (руководителям ХАМАС) следует уважать прежние соглашения Палестинской автономии, и что им следует осудить насилие", - говорит один западный дипломат, согласившийся на интервью на условиях анонимности.
Главная проблема в том, что Россия не сочла для себя возможным обсудить свою инициативу с другими. "Не было достаточных предварительных консультаций", - признает вышеупомянутый дипломат. Представляется, что для Кремля важно дистанцироваться от Соединенных Штатов - и подчеркнуть, что Россия больше не является младшим партнером во внешней политике Вашингтона.
Разумеется, существует опасность, что российская стратегия переговоров с ХАМАС может дать осечку. В конце концов, Россия именует своих чеченских сепаратистов "террористами" и громко протестует, когда Великобритания и Соединенные Штаты предоставляют политическое убежище таким лидерам чеченских повстанцев, как самозваный "посол" независимой Чечни Ильяс Ахмадов. "Если сегодня Москва ведет переговоры с ХАМАС, - предостерегает главный раввин России Берл Лазар, - то завтра мы услышим требования вступить в переговоры с (чеченским повстанцем) Шамилем Басаевым, а послезавтра - с 'Аль-Каидой'".
Добровольно взятая на себя Россией роль честного брокера не совсем согласуется с ее местом крупного поставщика оружия, особенно Ирану. В прошлом месяце "Росвооружение", гигантская российская государственная компания по экспорту оружия, объявила, что Тегеран согласился потратить 1 млрд. долл. США на закупки 30 зенитных ракетных комплексов "Тор" М-1, способных защитить объект от одновременного нападения до 48 самолетов или ракет на дальности 6 км. У Ирана также есть давняя договоренность с Москвой о закупках на сумму до 7 млрд. долл. обычных систем оружия, включая истребители МиГ-29, боевые машины пехоты БМП-3 и десантно-высадочные средства, а также об обслуживании малочисленных подводных сил Ирана.
Что в итоге? Москва, вполне возможно, готова к широкому сотрудничеству с международными усилиями, направленными на то, чтобы уговорить Иран прекратить его программу обогащения урана, но одновременно она снабжает Иран средствами защиты от возможного нападения с воздуха, аналогичного удару Израиля, который в 1981 году уничтожил построенный французами ядерный реактор Саддама Хусейна (Saddam Hussein). В этом плане "новая" роль России выглядит скорее как та, которую она играла в прошлом - в меньшей мере посредника, но в большей мере противовеса Вашингтону и Западу.
