Заявление глав ядерных ведомств России и Ирана о том, что они достигли предварительного соглашения, является основанием скорее для беспокойства, нежели для облегчения. Проблема не в том, что, как выразился советник президента США по национальной безопасности Стивен Хэдли (Stephen Hadley), "дьявол расписан в деталях". В данном случае дьявол присутствует в любом соглашении, которое создает иллюзию разрешения кризиса, избавляя тем самым остающийся не менее опасным иранский режим от международных санкций.
Сделка, о которой идет речь, основана на российском предложении обогащать уран в России и поставлять его Тегерану как способ гарантировать, что Иран не будет способен сам произвести делящийся материал оружейного качества и изготовить ядерную бомбу. Европа и - удивительно - Соединенные Штаты поддержали этот план в принципе. Каким бы темным ни был данный план, никто не спорит, что он позволит Ирану открыто производить в больших количествах газ гексафлорид урана (uranium hexafluoride), важный исходный продукт для обогащения урана до уровня оружейного материала.
Не ясно даже, согласился ли Иран прекратить запрещенную деятельность по обогащению, которую он недавно возобновил после того, как по требованию Ирана ООН весьма кстати для него сняла печати с определенных иранских ядерных объектов. А что если Иран все же согласился? Поверит ли всерьез хоть одна страна, что Иран отказался от своего стремления обладать ядерным оружием? Доверяет ли кто-нибудь Ирану или России, если на то пошло, что они сдержат свое слово?
С трудом верится, чтобы иранский режим внезапно отказался от того, что считает не только теологическим императивом, но также и высшим гарантом своей власти. В самом деле, многие сомневаются в том, что любое число санкций ООН заставит Иран изменить свой курс на противоположный. Разумеется, еще менее вероятно, что Иран поступит таким образом еще до того, как ООН начала всерьез обсуждать возможные санкции.
Но давайте предположим на минутку, что Иран внезапно отказался от своих ядерных амбиций. Будет ли это означать, что не останется других причин для озабоченности мирового сообщества или для принятия мер?
В интервью в сегодняшнем номере газеты "The Jerusalem Post" находящийся здесь с визитом координатор Государственного департамента США по контртерроризму Генри Крамптон (Henry Crumpton) сказал: "Взгляните на иранцев и их стремление создать ядерное оружие. Не сомневайтесь, это тайная военная программа, не имеющая отношения к производству электроэнергии на атомных электростанциях". Далее он продолжал: "Некоторые ученые мужи толкуют о системах доставки, ракетах, и это их заботит, но есть и другая система доставки, именуемая 'Хизбалла' (Hizbullah), организация, являющаяся порождением иранского правительства. Стоит соединить иранскую программу разработки ядерного оружия с организацией 'Хизбалла', и получается достаточно опасная смесь".
Майкл Рубин (Michael Rubin) во вчерашнем номере газеты "The Wall Street Journal" отмечает, что "'Хизбалла' использовала иранские деньги для создания обширной сети социального обеспечения", которая позволила ей захватить Южный Ливан. Сегодня она использует ту же самую модель в Ираке, действуя через шиитские милиционные формирования, и Крамптон утверждает, что одной из целей Ирана является использование также ХАМАС.
Все это продолжается вне зависимости от ядерных притязаний Тегерана. Для мулл ядерная бомба является конечным расширением и защитником осуществляемой ими и продолжающей расширяться террористической деятельности.
Короче, целью Запада не может быть просто замораживание ядерной программы Ирана, даже если бы существовала более сильная уверенность, что иранцам можно доверять в том, что они станут соблюдать новые соглашения лучше, чем многие другие, которые они нарушали в прошлом.
Корень проблемы в том, что иранский режим систематически использует терроризм как средство агрессии, и что мировое сообщество пока еще - более чем за 4 года после нападений на Америку 11 сентября 2001 года - даже пальцем не пошевелило, чтобы этому помешать. Стремление Ирана к обладанию ядерным оружием является естественным следствием многих лет безразличия со стороны мирового сообщества.
Иран является самой важной с 11 сентября проверкой готовности и способности мирового сообщества защитить себя. Невозможно удовлетвориться надуманными решениями, которые иранский режим вполне правильно станет рисовать как свои дипломатические победы, и которые фундаментально не изменяют поведения Ирана, не говоря уже об освобождении иранского народа от удушающих объятий экстремистского клерикального правления.
Целью мирового сообщества должно быть, как сказано в Хартии ООН, "принятие эффективных коллективных мер для предотвращения и устранения угроз делу мира и для подавления актов агрессии. . . " Только в принятии драконовский невоенных санкций сегодня сохраняется возможность избежать необходимости военных акций в ближайшем будущем".
