Честному наблюдателю чрезвычайно трудно прорваться через плотно закрытые двери, отделяющие Чечню от остального мира. Никто даже не знает, сколько гражданских лиц погибло здесь за десять лет войны. По подсчетам неправительственных организаций, цифры разнятся от ста до трехсот тысяч человек, то есть от каждого десятого местного жителя до каждого четвертого.
Сколько избирателей участвовало в выборах в ноябре 2005 года? Российские власти утверждают, что от 60 до 80 процентов; независимые наблюдатели говорят всего о 20 процентах. Вокруг Чечни выстроена непроницаемая стена, не дающая хоть сколько-нибудь точно оценить ужасающие последствия жестокого конфликта.
Но спрятать за цензурой все ужасы Чечни просто невозможно. На глазах у всего мира с лица земли была стерта ее столица - Грозный, город с населением в 400 тысяч человек. Последний раз такое было в мире в 1944 году, когда Гитлер осуществил свою карательную акцию против Варшавы. Вряд ли кто-нибудь согласится с тем, что такая бесчеловечность может, как утверждает президент России Владимир Путин, называться 'борьбой с терроризмом'.
Российское военное руководство твердит, что армия сражается против группировки, насчитывающей от семисот до двух тысяч боевиков. Как бы, интересно, отреагировало мировое сообщество, если бы правительство Великобритании решило нанести удар по Белфасту или правительство Испании по Бильбао под предлогом борьбы с ИРА или ЭТА? Но мир продолжает молчать и смотреть на разграбление Грозного и других чеченских городов и деревень. Или, может быть, чеченские женщины, дети и вообще мирные жители Чечни достойны уважения в меньшей степени, чем все остальное человечество? Или, может быть, их уже и не считают за людей? Молчание всего мира, которое принимают за наше равнодушие, нельзя оправдать ничем.
В Чечне поставлены на карту наши основополагающие моральные нормы. Разве мир должен терпеть то, что оккупировавшие Чечню войска или их местные военизированные отряды похищают девушек и насилуют их? Разве мы должны терпеть то, что детей убивают, а юношей увозят неизвестно куда, пытают, ломают и потом возвращают домой - живыми или мертвыми?
А как насчет 'фильтрационных' лагерей? Как насчет 'человеческого хвороста'? Что скажете о деревнях, которые полностью стирают с лица земли 'в назидание другим'? Представители нескольких неправительственных организаций и несколько храбрых российских журналистов стали свидетелями бесчисленных преступлений. И поэтому мы не можем просто сказать: 'Мы ничего об этом не знали'.
На самом деле, в Чечне поставлен вопрос о соблюдении базового принципа всех демократических и цивилизованных государств - право мирных людей на жизнь, включая защиту невиновных, вдов и сирот.
В Чечне, также как и в любом другом месте мира, действуют международные соглашения и Устав Организации Объединенных наций. Право народов на самоопределение не означает, что у их правителей есть право обходиться с ними по собственному усмотрению.
На карту поставлен вопрос и о борьбе с терроризмом. Разве кому-то еще не понятно, что российская армия ведет себя словно группа пожарников-пироманов, своими же собственными действиями раздувая огонь терроризма? Прошло уже десять лет широкомасштабных репрессий, а огонь мало того, что не утихает - он распространяется, он пересекает границы, перекидывается на Северный Кавказ и еще больше ожесточает боевиков. Сколько еще мы можем игнорировать тот факт, что, пугая нас жупелом 'чеченского терроризма', российские власти на самом деле подавляют свободы, обретенные людьми после развала советской империи?
Под прикрытием чеченской войны в России происходит восстановление централизованной власти; война подводит под нее некую мотивационную основу. А централизация власти - это восстановление государственного контроля над СМИ, это проведение законов против общественных организаций, это усиление 'властной вертикали', после которого институтов и органов, способных противостоять Кремлю или ограничить его власть, просто не остается. Фактически война скрывает возвращение к авторитаризму.
Войны в Чечне, к сожалению, не прекращаются уже в течение трех сотен лет. При царе это были дикие колониальные конфликты, при Сталине же дошло почти до геноцида - Сталин приказал депортировать все чеченское население, треть которого погибла по дороге в ГУЛАГ.
Мы отвергаем колониализм и уничтожение народов. Мы любим российскую культуру и верим, что Россию ждет процветающее и демократическое будущее. И мы верим, что терроризм достоин порицания вне зависимости от того, кто его совершает - группировки боевиков без роду-племени или государственные армии. И поэтому мы требуем поднять завесу секретности, опущенную над чеченским вопросом. Мы должны помочь российским властям выбраться из той ямы, которую они сами выкопали и в которую сами же и попали, создав опасность не только для чеченцев и русских, но и для всего мира.
Если бы во время саммита 'Группы Восьми', который пройдет в июне 2006 года (так в тексте - прим. перев.) в России, в Санкт-Петербурге, чеченский вопрос был отодвинут в сторону, это было бы настоящей трагедией. Если мы действительно хотим, чтобы эта страшная и бесконечная война завершилась мирно, ее необходимо обсуждать открыто.
Авторы - Вацлав Гавел (Vаclav Havel, бывший президент Чехии и лауреат Нобелевской премии), Андре Глюксман (Andre Glucksmann), принц Хасан бин Талал (Prince Hassan bin Talal), Фредерик Виллем де Клерк (Frederik Willem de Klerk), Мэри Робинсон (Mary Robinson), Йохеи Сасакава (Yohei Sasakawa), Карел Шварценберг (Karel Schwarzenberg), Джордж Сорос (George Soros), и Десмонд Туту (Desmond Tutu)
