Возможно, Путину все удалось на переговорах по обогащению урана с непробиваемыми иранскими переговорщиками. И теперь он переходит к переговорам с ХАМАС. Вне всякого сомнения, российская дипломатия прикладывает всесторонние усилия, чтобы вернуться в центр международной арены. Хотя последнее слово еще не сказано, учитывая непредсказуемость иранского режима, кризис, возникший в результате нарушения моратория и вновь начавшегося обогащения урана на иранских ядерных установках, похоже, ликвидирован. Согласно проекту договора, согласованного позавчера, уран аятолл будет, как говорится, 'проходить обработку на низких уровнях обогащения' в России, а значит, под контролем одного из пяти членов Совета Безопасности ООН. Что должно вроде бы исключить возможность использования этого урана в Иране для производства ядерного оружия.
Там, где за многие месяцы переговоров ничего не вышло у англо-франко-германской тройки, там, где не оказали никакого воздействия категоричные предупреждения Вашингтона, преуспел Кремль. Если 6 марта в Вене, во время совещания Международного атомного агентства (так в тексте - прим. пер.), соглашение будет подтверждено, многочисленные и оправданные опасения, просочившиеся в умы на Западе и в Израиле при мысли об Иране, оснащенном ядерным оружием, рассеются. Владимир Путин достигнет своего самого важного и престижного политико-дипломатического успеха. И это еще не все, потому что в ближайшие дни Путин начнет в Москве переговоры с представителями ХАМАС, чтобы добиться от них более умеренной, приемлемой позиции по отношению к Израилю.
Можно было бы сказать, что возможный успех русских в переговорах с аятоллами и с палестинскими интегристами (и террористами, хотя пока они и не у дел), отвечает европейско-американским ожиданиям. Это действительно так. Но после шести лет существования 'путинологии', в ходе которой многие особенности и проекты действующего лица по имени Путин все еще остаются в тени, одна вещь прояснилась окончательно. Тот пыл, с которым обосновавшаяся в Кремле группа стремится возродить российское величие. Националистический и реваншистский дух, с которым она старается предать забвению период хаоса и дезинтеграции и последовавшее за ним долгое, унизительное восстановление, занявшие 15 лет после распада СССР. Распада, который Путин определил как 'одну из крупнейших трагедий' только что закончившегося века.
Реваншисты, как известно, никогда не доводят до добра. Конечно, некоторые инициативы Путина на мировой политической арене могут совпадать, хотя бы на время, с интересами Запада. Но в Вашингтоне и отчасти даже в европейских правительствах все более крепнет и начинает вызывать беспокойство ощущение, что Россия все явственнее становится антагонистом Соединенных Штатов (и косвенным образом всего Запада). Иллюзии продолжающегося сближения, возможной интеграции посткоммунистической Москвы в группу демократий, - на что в особенности надеялись после трагедии 11 сентября, - практически рассеялись. И если до сих пор Кремль наносил удары все больше по соседям, по странам, которые когда-то входили в СССР (Украина, Грузия, балтийские республики), все указывает на то, что истинная цель Владимира Путина заключается во всеобъемлющем и радикальном изменении геополитического баланса. Короче говоря, Россия, вновь предстает в роли великой державы.
Конечно, с момента прихода к власти Путина страна проделала большой путь, с этим не поспоришь. Через пятнадцать лет после конца коммунизма и всего через шесть с половиной лет после драматического банкротства 1998 года, перед Россией открылись перспективы относительного (учитывая глубину той пропасти, из которой ей пришлось выкарабкиваться) процветания. Экономический рост на уровне 6-7 процентов в год, переполненные валютными резервами сейфы, иностранные инвесторы, которые стоят в очереди, чтобы войти на российский рынок. И прежде всего, в мире, жаждущем нефти и природного газа, огромные энергетические ресурсы, которые вынуждают Европу, Азию и даже частично Соединенные Штаты приуменьшать, а порой даже намеренно не замечать неотвратимый дрейф режима в сторону авторитаризма, высокомерие его дипломатии, стремление заново создать зоны влияния, не слишком отличающиеся от тех, что имели место во время холодной войны.
Расчеты экспертов впечатляют. Если цена одного барреля нефти снизится с нынешних 60 долларов до 50, российский ВВП к 2013 году удвоится, а через два года достигнет уровня Испании. В случае же, если она приблизится к 100 долларом (а многие полагают, что это возможно), в 2015 году ежегодный прирост богатства России превзойдет уровень Германии и Великобритании. И это без учета природного газа и тех колоссальных доходов, которые он дает. Так что никто не удивляется, что Путин, когда до Москвы доходит эхо критических отзывов, сделанных западными политиками или СМИ, отвечает: 'Собака лает, караван идет'.
Тот факт, что существующие сегодня в России формы демократии являются для кремлевских людей всего лишь средствами легитимации их власти за рубежом, а не начатками подлинной демократизации, становится очевиден, в частности, из несостоятельности политической оппозиции (если уж нельзя сказать, что ее вовсе не существует). То обстоятельство, что благодаря неудержимому внедрению государства обратно в экономическую жизнь (в особенности в энергетическом секторе) Россия оказывается посередине между модернизацией советской системы и истинно свободным рыночным режимом, делается все более очевидным с каждым днем. А с тем, что зажимание средств информации напоминает то, что происходит при диктатурах, уже невозможно спорить. Но Путин прав, когда говорит, что с Запада доносится только собачий лай. Никто и ничто уже не может заставить российский режим сменить курс.
Конечно, госпожа Меркель может съездить в Москву и намекнуть, как она и сделала, на всю тяжесть и серьезность российских действий в Чечне. И в Конгрессе, в Вашингтоне, могут раздаваться многочисленные голоса, протестующие против 'политики умиротворения', проводимой правительством Буша в отношении свертывания демократии в России. Однако перед Путиным и его приближенными пока что лежит ровная дорога. Со всей ясностью это станет видно в июле, когда в Санкт-Петербурге соберутся главы государств и правительств 'Большой восьмерки' под председательством Российской Федерации. И тогда мы увидим, что никто не осмелится критиковать и протестовать против путинской России, которая при этом - в силу показателей индустриализации, нынешнего валового национального продукта, свободы рынка и демократических гарантий - не должна была бы сидеть за столом переговоров на правах члена клуба.
