Москва. - Работающие на Дорогомиловском рынке мужчины и женщины, которые ежедневно раскладывают на прилавках фрукты и рыбу, могут быть благодарны хотя бы за то, что у них над головой есть крыша. Она выглядит крепкой и прочной.
Это немаловажно. В конце февраля под тяжестью снега обрушилась крыша еще на одном продовольственном рынке в столице России. Погибло 66 работников, десятки были ранены.
Это обрушение вновь высветило опасности, кроющиеся в полуразвалившейся инфраструктуре бывшего Советского Союза, даже в его некогда образцовом городе. Кроме того, в очередной раз проявился изменившийся характер труда в столице России, где значительную часть самой тяжелой, опасной и наименее привлекательной работы более не выполняют славяне, но власти которой оказывают скудные знаки благодарности тем, чей труд обеспечивает жизнь города.
Из 66 человек, погибших под завалами и снегом, 64 были не из России - главным образом, из Азербайджана, но также из Таджикистана и Грузии. Погибшие представляли собой значительную прослойку общества: во вторник государственное агентство РИА 'Новости' сообщило, что от 12 до 16 миллионов жителей России в 2005 г. составляли нелегальные иммигранты. Это около десяти процентов населения России, и еще большая часть ее рабочей силы.
При всех самоочевидных диспропорциях, Москва купается в деньгах, что делает ее магнитом для рабочих-мигрантов из нищих уголков бывшего Советского Союза. Это таджики и узбеки, молдаване и азербайджанцы, грузины и украинцы, армяне и киргизы. К ним присоединяются рабочие-мигранты из экономически стагнирующих регионов России. Они российские граждане, но зачастую нерусские по национальности и говорят, что к ним относятся как к чужим в собственной стране.
Привлеченные стремительно развивающейся экономикой потребления и строительным бумом, они кладут кирпичи, штукатурят стены, укладывают паркет, работают грузчиками, рубят мясо и потрошат рыбу, моют посуду и полы, смотрят за детьми и нанимаются на самую низкооплачиваемую и физически утомительную работу, которой не хотят многие русские, освободившиеся от подневольного труда советских лет. Часто за 12-часовую смену они получают не более $15 в день, а затем их встречает город, который, похоже, не рад их вкладу.
И все же, они по-прежнему приезжают, по той простой причине, что, несмотря на все трудности, черной работы здесь хватает. На значительной части постсоветского пространства работа отсутствует вовсе.
'Мы не особо любим Москву', - говорит Амина, дагестанка, продающая овощи на рынке. - Нам не нравится, как нас встречают в Москве, и отношение москвичей. Но в Дагестане мы не можем найти работу по специальности. Поэтому мы приехали сюда'.
Амина, сказавшая, что по профессии она школьный учитель, к властям относится настороженно. Она не назвала свою фамилию. Обрушение крыши 23 февраля высветило сложные отношения между рабочими-мигрантами и городом, в который они приехали. Некоторые рабочие говорят, что за трагедией последовали новые примеры бессердечия, с которым рабочие-мигранты встречаются ежедневно.
Еще до того, как тела погибших были опознаны, мэр Москвы Юрий Лужков объявил о планах по строительству нового торгового центра на месте руин рынка. Тем самым он проявил больший интерес к возможностям, предоставляемым бумом на рынке недвижимости, чем к самой крупной трагедии, потрясшей столицу после того, как в 2004 г. террористы одновременно взорвали два самолета. О погибших еще не сказали ни единого доброго слова, но уже навесили на них ярлык нелегальных мигрантов или членов рыночной мафии, чьи ближайшие родственники не заслужили помощи.
Лужков отметил, что семьи погибших получат компенсацию, за исключением тех, чьи родственники находятся в столице нелегально.
Двузначное отношение характеризует обе стороны. Работники рынка говорят, что, хотя им повезло иметь работу, они также испытывают трудности, издевательства и дурное обращение. Смены обычно длятся от рассвета до семи-восьми вечера, семь дней в неделю. Зарплата варьирует от 14 до 18 долларов в день. В конце каждой смены рабочие набиваются в тесные комнаты, в каждой из которых зачастую спит от четырех до шести взрослых людей. (Работающие на стройплощадках часто спят прямо там). Если они не на работе или не спят, то их вылавливает милиция, вымогая деньги.
19-летний таджик Бохадир Темиров, приехавший в Москву семь месяцев назад и работающий у прилавка с рыбой, говорит, что милиция останавливает его раз пять в неделю и каждый раз он должен заплатить 'штраф' в 100-200 рублей ($4-8). 'Это может случиться в любой момент, когда я не на работе', - говорит он.
Многие россияне постоянно жалуются на продавцов из Средней Азии и с Кавказа, обвиняя их в том, что они запрашивают слишком высокие цены, недовешивают, а вместо первоклассных фруктов и овощей, лежащих на прилавке, подсовывают покупателям мятые и гнилые.
Стереотипным является именно такой портрет пройдохи, но почти никто из покупателей, побывавших на таких рынках, не имел опыта, который мог бы это подтвердить. Часто забывается, что до того, как в этот бизнес включились рабочие-мигранты, порой месяцами было почти невозможно найти свежую рыбу и даже самые заплесневелые помидоры.
Сегодня можно купить почти все - даже сейчас, когда за окном вьюга: свежие персики из Чили, дыни с Ближнего Востока, дорадо из Средиземного моря. Обрушение крыши напомнило неприглядную правду о России, которая еще находится в процессе трансформации. Большинство холодильников уже не пусты. Есть выбор. Но жизнь многих не стала более радужной.
'Если у тебя проблемы, то они говорят: 'Возвращайся в Дагестан и решай свои проблемы там', - говорит Амина.
____________________________________________________________
Последняя жемчужина России ("Spiegel", Германия)
