Празднование или намеренное забвение памятных дат можно назвать дипломатическим искусством, и Владимир Путин владеет им в совершенстве. Он доказал это в мае 2005 г., устроив в Москве военно-патриотические торжества в честь 60-летия со дня окончания Второй мировой войны, весьма напоминавшие празднества времен войны холодной. Сейчас же он искусно обошел молчанием 50-летие менее известного события, которое, тем не менее, имело решающие последствия для дальнейшей судьбы Советского Союза. Я имею в виду шестичасовой доклад Никиты Хрущева на XX съезде КПСС 26 февраля 1956 г. о преступлениях Сталина (к тому моменту прошло три года после его смерти) и его самого преданного соратника Лаврентия Берия (которого быстро расстреляли сразу после смерти 'отца народов').
Текст доклада, озаглавленного 'О культе личности и его последствиях', должен был оставаться засекреченным, однако в мире о нем узнали довольно быстро, благодаря нескольким польским и югославским коммунистам, которым было разрешено с ним ознакомиться (1). С его помощью Хрущев хотел дискредитировать и убрать с дороги двух верных последователей Сталина, которые работали в его команде - Маленкова и Молотова. Хрущев только что вернулся из Югославии, где объявил о своем примирении с Тито, место которого, по Сталину, было лишь на свалке истории, так что этот доклад стал также своеобразным посланием преданным сталинистам, стоявшим во главе братских стран: пора передать бразды правления людям, которым более близка новая политика Кремля.
Историки еще долго будут спорить о наследии Хрущева и о том, что сподвигло его на этот шаг. Жажда власти? Несомненно, ведь тот, кто обвинял 'болезненно подозрительного Сталина, повсюду видевшего врагов народа' в 'массовых депортациях целых народов, не оправданных никакими военными соображениями', и сам был частью этой сумасбродной системы, для которой человеческая жизнь не стоила ни копейки. Он руководил строительством московского метро, был первым секретарем ЦК компартии Украины. А может, ему хотелось укрепить 'реальный социализм', устранив самые кричащие его недостатки? И это тоже, ведь именно Хрущеву страна была обязана освобождением нескольких миллионов зеков, начавшимся освобождением от страха, некоторым интеллектуальным возрождением, в котором, впрочем, он ничего не смыслил, а также вниманием к материальным нуждам населения. В то же время, при нем началось имевшее губительные последствия для сельского хозяйства введение монокультур - кукурузы и хлопка, поддерживались огромные, по сравнению с гражданскими, военные расходы, была жестоко подавлена революция в Будапеште - и это всего через 8 месяцев после появления знаменитого доклада. Мы запомнили Хрущева и по неудачному ядерному шантажу во время Карибского кризиса, который стал одной из причин его смещения в 1964 г.
Но все же этот человек был первым из советских руководителей, кто взял на вооружение революционный, роковой принцип для этого режима - принцип гуманизма. Он также был первым руководителем, которого отстранили от власти, но не расстреляли. Что позволило ему впоследствии рассказать о своем прошлом в мемуарам, немного его приукрасив. Однако есть фразы, которые не лгут. Например, когда он рассказывает о сталинском режиме: 'Кровь. Мои руки по локоть в крови. Вот самый страшный груз на моей совести'. Или вот это признание своему старому другу Микояну: 'Я сделал главное. Разве кто-нибудь мог даже подумать о том, чтобы сказать Сталину, что его время прошло и пора уходить? Да от него бы мокрого места не осталось. Сейчас все по-другому. Царство страха осталось в прошлом, и мы разговариваем друг с другом на равных. Вот в чем моя заслуга'.
Естественно, эта заслуга не по душе Владимиру Путину. Для президента России, который в прошлом году заявил, что распад Советского Союза был самой большой геополитической катастрофой XX века, деятельность Хрущева сродни предательству, его период стал предвестником и началом медленного распада советской империи. Процесса, который, как считает Путин, довершил Горбачев со своей гласностью и перестройкой.
Путин предпочитает хранить миф о Сталине. 'Диктатура закона' для него важнее освобождения от страха, несмотря на то, что этот закон можно повернуть в любую сторону. Исторической правде о советском прошлом и демократии нет места в этой молчаливой реставрации прошлого. Имя Сталина не произносится, но этот процесс, несомненно, встречает одобрение большей части населения, одержимой ностальгией по порядку и величию. Это проявляется во всем - в 'завоевании' старых позиций на Кавказе, в Средней Азии и на Украине, в беззастенчивом употреблении нефти и газа в качестве оружия, в разжигании ксенофобии, когда россиян пытаются убедить в том, что все несчастья приходят только из-за границы.
(1) Французская компартия, руководителем которой в то время являлся Морис Торез, более близкий к Молотову, чем к Хрущеву, в своих выступлениях по этому поводу называла доклад 'документом, приписываемым товарищу Хрущеву'. Говорят, что рассчитывая на быстрое свержение Хрущева, Морис Торез даже воскликнул: 'Этого доклада для меня не существует, а в скором времени все будет так, как будто его никогда и не было'.
