Слишком запоздать со справедливостью - значит отказать в ней. Так лаконично англосаксы описывают юридическую убежденность в том, что приговор не вызывает сомнений только тогда, когда он выносится своевременно. Можно ли, даже нужно ли было вести процесс по делу Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic) быстрее?
Обвиняемого, который по состоянию здоровья не в состоянии присутствовать на процессе, нельзя осуждать. Тот, кто слишком болен для процесса, - слишком болен и для лишения свободы. Нужно ли было освобождать Слободана Милошевича для лечения в Москве?
До юридического вступления в силу приговора любой обвиняемый пользуется презумпцией невиновности. Можно ли считать Слободана Милошевича "невиновным" в страданиях сотен тысяч людей на Балканах в последнем десятилетии прошлого столетия по той причине, что он умер, не дождавшись приговора Международного трибунала по Югославии?
Если ответ на эти три вопроса, которые встали в эту субботу перед трибуналом после неожиданной смерти бывшего сербского главы государства, - однозначное "нет", то именно по той причине, что процесс был очень продолжительным, и поскольку суд обеспечил обвиняемому честный процесс. И это, несмотря на то, что сам Милошевич не признавал своих судей, ставил под вопрос легитимность трибунала - будучи верным своему политическому тезису, согласно которому Сербия всегда была окружена врагами и всего лишь "оборонялась", когда в 1991-1999 годах разожгла под его руководством пожар на Балканах.
Мистификация, теория заговора "других" против сербов, будь то хорваты, словенцы, боснийцы или косовские албанцы, НАТО, ЕС или Организация Объединенных Наций: такова была линия защиты Милошевича в Гаагском трибунале. Он не вникал в 66 пунктов обвинения в геноциде и преступлениях против человечности, он искал любую возможность для политико-исторических экскурсов, чтобы преподнести себя перед соотечественниками, сидящими у экранов телевизоров в Белграде, в качестве "мученика" за сербское дело.
После смерти в тюремной камере в Шевенингене он, надо опасаться, добился своей цели среди основной части своих сторонников. Тем не менее именно в последнее время в Сербии множатся признаки осознания того, что Милошевич и другие главные виновники, Ратко Младич (Ratko Mladic) и Радован Караджич (Radovan Karadzic), являются "людьми прошлого", стоящими на пути страны в будущее.
Поэтому международное сообщество и европейские институты не могут позволить сбить себя с толку новым легендам о смерти Милошевича, оказавшегося первым бывшим главой государства, представшим перед "мировым судом". Нужно продолжать оказывать давление на Белград и его нынешнее руководство с тем, чтобы оно пошло на сотрудничество с Гаагским трибуналом, арестовало и выдало тех, кто еще находится в розыске. Жертвы балканской войны и выжившие в ней, а также справедливость и ценности гуманизма требуют, чтобы преступники были осуждены.
Слободан Милошевич никогда не разделял эту точку зрения и никогда не ставил под вопрос свои собственные решения. Приговор ему вынесет не Гаагский трибунал, а история. Вопрос, будет ли когда-либо у народов Балкан "общая история", а только она способна привести к примирению и миру, стал в конце недели снова еще более сомнительным.
