Слободан Милошевич, несомненно, совершал преступления против человечества, но доказать его вину оказалось невозможно
В большинстве комментариев, опубликованных в эти выходные в связи с кончиной Слободана Милошевича, утверждалось, что смерть позволила ему 'обмануть' правосудие: ведь ооновский трибунал по военным преступлениям в Гааге неизбежно признал бы его виновным. Но есть и альтернативная точка зрения: уход Милошевича из жизни, напротив, спасает трибунал от страшного унижения. Скорее всего, по многим из предъявленных обвинений подсудимого пришлось бы оправдать.
Мало кто из здравомыслящих людей сомневается в том, что на совести Милошевича десятки тысяч жертв. Он развязал четыре войны и проиграл их все. Его безоглядное стремление стать правителем 'великой Сербии' принесло неописуемые страдания миллионам людей. Однако доказать непосредственное соучастие Милошевича в этих преступлениях, предъявить, образно выражаясь, отпечатки его пальцев на орудии убийства, оказалось более трудным делом, чем предполагали обвинители из Гаагского трибунала. Самые страшные зверства совершали в основном боснийские или косовские сербы. Документальные свидетельства, позволяющие напрямую связать Милошевича с этими убийцами, крайне скудны, а то и вовсе отсутствуют.
Если бы на скамье подсудимых оказались лидеры боснийских сербов Ратко Младич и Радован Караджич, их вину можно было бы доказать без труда, поскольку оба не один год непосредственно руководили массовым истреблением людей. Милошевич, однако, мог доказать, что зачастую был не в состоянии их контролировать. Конечно, он тоже виновен 'с ног до головы', но обстоятельства его участия в преступлениях неясны - картина, хорошо знакомая любому исследователю, изучавшему ход любых процессов над военными преступниками. Если в руки правосудия попадают рядовые исполнители таких преступлений, осудить их, как правило, нетрудно. Куда сложнее доказать юридическую ответственность руководителей высшего ранга. Я только что закончил исследование о процессах над японскими военными преступниками в 1945 г. Сам факт, что японцы в годы второй мировой войны совершали ужасные зверства, сомнений не вызывал и не вызывает. Однако существует немало оснований считать, что некоторых японских генералов приговорили к смертной казни незаслуженно. Здесь я не пытаюсь провести какие-то параллели с процессом над Милошевичем, а просто хочу продемонстрировать, насколько трудно установить ответственность конкретных людей за действия, совершавшиеся в ходе военных действий.
Большинству виновников массовых убийств удается избежать наказания. Угандийский диктатор Иди Амин (Idi Amin) доживал свои дни в Саудовской Аравии, окруженный комфортом. Пол Пот и 'Папа Док' [прозвище гаитянского диктатора Франсуа Дювалье - прим. перев.] умерли в собственных постелях. Если же говорить о Западе, то достаточно вспомнить генерала Франко - он не только благополучно дожил до преклонных лет, но и до сих пор пользуется большим уважением в европейских правых кругах (как, кстати, и генерал Пиночет). Если убийца, находясь у власти, благоразумно обзаводится нужными связями, имеет покровителя в лице великой державы или истребляет только людей с небелым цветом кожи, он вряд ли попадет в Гаагу.
На мой взгляд, разумнее было бы найти способ, не позволяющий таким людям, как Милошевич, истреблять людей, а не отдавать их под суд, когда зло уже свершилось. Сегодня на Западе постоянно слышишь яростные упреки в том, что в 1990-х гг. мы не приняли эффективных мер, чтобы остановить межэтнические конфликты, целых пять лет опустошавшие бывшую Югославию. Некоторые считают, что на западных лидерах, не сумевшие остановить Милошевича, лежит почти такая же вина, как и на тех, кто нажимал на курок.
Должен сказать, что в этом вопросе я - лицо в какой-то степени заинтересованное, поскольку в те годы был редактором 'Daily Telegraph'. Я поддерживал позицию тогдашнего министра иностранных дел Британии Дугласа Хэрда (Douglas Hurd), выступавшего против военного вмешательства Британии, учитывая, что президент Клинтон отказывался направить в Югославию американские сухопутные войска, а ситуация в этой стране была запутана до крайности. Позднее, когда все уже закончилось, и мы с Дугласом оказались в одном и том же доме отдыха во Франции, он как-то заметил: 'Надеюсь, история не вынесет вердикт, что начать активные действия на Балканах было легче, чем нам тогда казалось'. Некоторые называли его холодным человеком, равнодушным к страданиям балканских народов, но это несправедливо. Эти вопросы мучили его тогда, и, я думаю, мучают до сих пор.
Почти каждый вечер мы слышали от журналистов, рассказывавших об ужасах в Сараево, Сребренице, других югославских городах и селах, страстный призыв: 'Надо что-то делать'. Однако правительства стран Европы все еще не могли выработать отношения к идее 'гуманитарной интервенции'- в тот момент она только рождалась. Да и на сегодняшний день мы еще не выработали новых правил о том, что и кто должен делать, если противоборствующие силы в какой-то стране совершают неописуемые преступления друг против друга.
Да же те, кто критикует политику Британии в отношении боснийского конфликта, должны признать, что только Англия и Франция, пусть и с опозданием, проявили готовность направить туда свои войска для участия в боевых операциях. Другие страны отправили в Боснию свои контингенты под флагом ООН, но не позволяли им выполнять любые боевые задачи. Британские и американские правые выступали в поддержку Хорватии, однако и за хорватами тянулся ужасающий шлейф массовых убийств. После того как НАТО поддержала косовских албанцев, и Сербия потерпела поражение, Армия освобождения Косово выместила свою ярость на мирных сербах.
Увы, мало кто из тех, кто оказался вовлечен в балканскую трагедию - как среди самих югославов, так и на Западе - может похвастаться безупречной репутацией. После подписания Дейтонских соглашений 1996 г. международные миротворческие силы в Боснии сумели остановить массовые убийства, но ничего не сделали, чтобы разрядить ситуацию в тамошнем обществе. Стоит вывести иностранные войска, и межэтнические распри вспыхнут с новой силой. В своей великолепной книге 'Балканы' ('The Balkans'), Миша Гленни (Misha Glenny) утверждает, что причины провала политики Запада в регионе кроются в том, что он вспоминает о Балканах только когда там льется кровь. Если массовые убийства попадают в заголовки новостей, НАТО и ООН периодически удается убедить направить туда войска, но ни та, ни другая организация не имеет эффективных механизмов, обеспечивающих экономическое развитие и гражданское примирение в балканских странах уже после прекращения открытого конфликта.
Требовать действий 'любой ценой' - право журналистов. Но я помню, как члены британского комитета начальников штабов при обсуждении ситуации в Боснии спрашивали: 'Если мы введем туда войска, каковы будут наши цели? И насколько они достижимы?'. Эти вопросы всегда актуальны (достаточно вспомнить сегодняшнюю ситуацию в Афганистане), но ответить на них труднее всего.
Перечислив все эти оговорки, я все же считаю нужным покаяться. Те из нас, кто выступал против военного вмешательства в Югославии в начале 1990-х, пожалуй, все же были неправы. Трудность задачи - еще не оправдание для бездействия. Если мы хотим остановить будущих Милошевичей, нужны не символические жесты, а эффективные и энергичные военные акции, но нет никаких признаков того, что мы к этому готовы. Было бессмысленно посылать в Сребреницу голландских солдат в ооновских голубых беретов, если те не намеревались сражаться. Нелепо отправлять натовские войска в Афганистан в столь мизерном количестве, и с таким 'зауженным' мандатом, что они абсолютно неспособны помешать этой стране скатиться к хаосу.
Если мы всерьез намереваемся не допустить краха 'государств-неудачников', или помешать убийцам-националистам вроде Милошевича тысячами истреблять невинных людей, необходимо выделить на эти цели многочисленные контингенты под флагом НАТО или ООН, чьи солдаты будут готовы при необходимости рисковать жизнью или открывать огонь на поражение, и подчинить их не национальным правительствам, а единому международному командованию.
Все остальное - лишь политические жесты, призванные успокоить сентиментальных телезрителей в Пиннере [небольшой город в Англии - прим. перев.] и Штутгарте, Париже и Амстердаме. В этом случае нас ждут новые Сребреницы и новые Милошевичи. Надо куда серьезнее задуматься о мерах, необходимых для предотвращения массовых убийств, а не хвастаться 'символическими' процессами над несколькими виновниками в Гаагском трибунале после того, как они уже были совершены.
____________________________________________________________
Избранные сочинения Макса Гастингса на ИноСМИ.Ru
Что произошло, когда советские войска вступили на территорию Германии? ("National Public Radio", США)
Ужасный конец войны ("The Washington Post", США)
Варвары ("Daily Mail", Великобритания)
