Так же, как сербы после многих лет пассивности выступили против Милошевича, и белорусы однажды выступят против Лукашенко
То, что масштаб протестов после фальсификации выборов в Беларуси был небольшим, может на какое-то время укрепить режим Александра Лукашенко. Но это только видимость, а правда такова, что белорусский сатрап так же слаб, как Слободан Милошевич после войны в Косово. Белорусский режим перешагнул границу, из-за которой нет возврата. Падение Лукашенко - лишь вопрос времени.
'Александр, твое место в Гааге, в камере Милошевича', - кричали в Москве российские демократы, протестуя против фальсификации белорусских выборов. Это была не первая такая аллюзия. Еще несколько лет назад по Рунету ходил анекдот: 'Лукашенко звонит Милошевичу и спрашивает: 'Слободан, у тебя в камере есть место для еще одних нар?''
В ожидании революции
Шанс на то, что когда-то Лукашенко окажется в Гааге, близок нулю, но сравнение президента Беларуси с Милошевичем кажется - особенно сегодня - исключительно метким. Когда в 1999 г. началась война в Косово, Милошевич правил Сербией уже 10 лет. Пользуясь хаосом, наступившим после распада Югославии, Милошевич начал участвовать во всех выборах подряд, становясь президентом то федерации Сербии и Черногории, то самой Сербии. Это позволило ему избежать штучек в стиле Лукашенко наподобие референдумов, позволяющих ему выставлять свою кандидатуру на третий президентский срок - вопреки конституции. Однако независимо от того, какой пост он занимал, Милошевич всегда был хозяином Сербии.
Милошевич развязывал войны, ничтоже сумняшеся, разыгрывал карту сербского национализма, не колебался при отдаче приказов, последствиями которых были преступления против человечности, пока в определенный момент его не подвел политический инстинкт. Примером этого инстинкта было Дейтонское соглашение 1995 г., завершившее войну в Боснии, которое в один день превратило Милошевича из военного преступника в кандидата на Нобелевскую премию мира. Милошевич, не колеблясь, бросил боснийских и хорватских сербов, которых он якобы защищал, и не ради мира, а ради сохранения своей власти над Сербией. Милошевич - правда, ненадолго - вошел в мировой бомонд, на какое-то время ему удалось смягчить санкции в отношении Сербии. Но вскоре оказалось, что каждый сатрап однажды ошибается.
В 1999 г. Милошевич развязал войну против косовских албанцев. Он рассчитывал на то, что мир во второй раз - как перед подписанием Дейтонского соглашения - не решится бомбить сербов. Поняв, что этого не избежать, он решил, что война с Западом - даже проигранная - надолго усилит его позиции как защитника сербов. И тут он просчитался, хотя во время бомбардировок протестовать на улицы Белграда выходили даже сторонники оппозиции. Лидеры сербских демократов были в трудной ситуации: хотя многие из них сердцем поддерживали акцию НАТО, они не могли говорить об этом громко, потому что иначе потеряли бы остатки поддержки. Казалось, что Милошевич согнул оппозицию в бараний рог.
Я помню, какие эмоции царили в 'Газете', когда через несколько месяцев на улицы Белграда, Нови Сада и Суботицы выходило сразу по несколько тысяч сторонников оппозиции. Понимая, что этого слишком мало для свержения сатрапа, мы все же писали об этом большими буквами на первой странице. Прошло не больше года после событий в Косово, и оказалось, что сербам диктатор надоел.
Попытавшись сфальсифицировать выборы в октябре 2000 г., Милошевич был свергнут без единого выстрела, потому что сербы просто созрели для этого, а оппозиция оказалась подготовлена организационно. Слобо оказался в Гааге, откуда он уже не вернулся, а Сербия вступила на путь демократии.
Диктатор ошибается лишь однажды
А Беларусь? Только что Лукашенко одержал очередную 'элегантную победу' на выборах, получив по официальным данным более 82 процентов голосов. Протесты оппозиции слабые, слишком слабые для того, чтобы думать о белорусской цветной революции. Однако что-то изменилось.
На это раз никто - даже самые горячие сторонники режима и номенклатура - не сомневается в грубых подтасовках на выборах. Политический инстинкт подвел Лукашенко, так же как Милошевича во время войны в Косово. Все согласны с тем, что, если бы белорусские выборы были демократичными, то Лукашенко и так наверняка бы победил во втором туре.
Но сатрапа такая победа не удовлетворяет. Он должен побеждать 'элегантно', с 90-процентной явкой и поддержкой более 80 процентов избирателей. Однако рано или поздно такая мания величия погубит Лукашенко, потому что людям очень не нравится, когда оказывается, что ими кто-то манипулировал. Так же, как сербы после многих лет пассивности выступили против Милошевича, и белорусы однажды выступят против Лукашенко. Фальсифицируя выборы, белорусский сатрап как будто удлинил срок своих полномочий, но в действительности начал копать себе политический гроб.
Еще слово о России. Когда ситуация в Беларуси станет революционной, Москва бросит Лукашенко так же легко, как когда-то бросила Милошевича.
Думаю, что Лукашенко отдает себе отчет в том, что происходит в Беларуси. Он знает, что, обладая всеми средствами давления, он может победить на выборах, но паника, которую режим проявил в ходе кампании, свидетельствует об осознании им того, что в обществе происходит перелом. Белорусы прозревают, так же, как сербы после проигранной войны в Косово.
У Лукашенко уже нет другого выхода, кроме жестоких репрессий против оппозиции и уничтожения того, что ей удалось создать за время избирательной кампании, когда ей с ограничениями, но удалось обратиться к обществу. Лукашенко ждет, пока уедут международные наблюдатели и немногочисленные зарубежные журналисты, допущенные в страну. Тогда начнутся чистки, процессы и приговоры.
Наш долг - помочь белорусской оппозиции. Создать в странах ЕС фонды в пользу репрессированных, помогать им организационно, если будет нужно - то предоставлять убежище. Это дорого, но демократия не имеет цены.
Режим Лукашенко уже перешагнул границу, за которой его ожидает лишь падение. В ходе последних выборов Александр совершил ту же ошибку, что Слободан после войны в Косово. Дни белорусского режима сочтены. Благодаря помощи Европы и мира они могут стать еще короче.
