Вообще-то Гвидо Вестервелле (Guido Westerwelle) должен быть благодарен бывшему канцлеру. Ведь тот совсем неожиданно для него принес ему в средствах массовой информации славу честного критика. Глава СвДП заявил, что считает "проблематичным" то обстоятельство, что Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) "дает поручение компании, а затем, спустя несколько недель после ухода со своего поста, поступает на службу в ту же самую компанию". Адвокат Шредера назвал это "грубой ложью", добился временного судебного определения, на которое, в свою очередь, подал протест Вестервелле. Обоснование: он, по его словам, не даст заставить себя молчать. И вот теперь, в эту пятницу, после того как не прошло и 48 часов после назначения политика из СДПГ председателем наблюдательного совета германо-российского газового консорциума, земельный суд Гамбурга должен установить, может ли Вестервелле высказывать свою критику и в будущем публично.
Действия бывшего канцлера, очевидно, предпочитающего юридическое противостояние политическому обмену ударами, напоминают о его процессе по вопросу, выкрашены ли у него волосы на голове или всего лишь подкрашены, - и заставляют, как и тот процесс, лишь качать головой. "Он или очень уверен в своей правоте - или у него нечистая совесть", - предполагает бывший глава Союза немецкой промышленности Ганс-Олаф Хенкель (Hans-Olaf Henkel).
Политолог Петер Леше (Peter Loesche) считает правильным, если бы бывший канцлер дал на критику "политический ответ, не переводя все в юридическую плоскость". По его словам, Шредер мог бы обратить внимание на то, "сколь огромное значение имеют поставки энергоносителей из России для Федеративной Республики и Европы в целом, и что он как канцлер взялся за решение этой проблемы, и что он хочет действовать в этом плане как частное лицо и дальше". Вместо этого - юридическая казуистика. Однако Шредер, в этом Леше уверен, потерпит неудачу. Свобода слова, говорит он, "является самым большим благом демократии". Поэтому он предполагает - и надеется, - что суд будет на стороне Вестервелле, "поскольку утверждения главы СвДП, не были утверждениями, порочащими честь". А если все же выйдет иначе? "Тогда мне остается лишь надеяться, что Вестервелле дойдет до Федерального конституционного суда", - говорит Леше.
Это ведь и правда "самое нормальное явление", когда "такой политик и профессионал, как Вестервелле", говорит о том, что считает историю "не совсем чистой", спешит ему на помощь историк из Билефельда Ганс-Ульрих Велер (Hans-Ulrich Wehler). Глава СвДП, по его словам, высказался ведь очень осторожно. Его высказывания в большей мере соответствуют "праву политика на критику оппонента" и находятся "намного ниже той черты, за которой начинают грозить судом или действительно привлекать к нему".
Шредер "поставил себя в очень уязвимую позицию", став председателем наблюдательного совета проекта, "который он инициировал без всякого учета польских интересов и интересов прибалтийских стран". То, что это вызвало критику, является, говорит Велер, "самым очевидным делом". К чему мы придем, задается вопросом историк, "если нельзя будет открыто критиковать столь сомнительное предприятие?" Если суд примет решение в пользу Шредера, то это будет означать, что "в сомнительных случаях политики будут вынуждены прежде, чем публично высказать свое мнение, обращаться к адвокату: это нетерпимое положение". Политик должен иметь право "доходить в своей критике до последней черты в полемике, не опасаясь, что за этим последует судебная тяжба", говорит Велер. И он требует от Бундестага "принять большинством голосов решение, чтобы федеральный канцлер и министры воздерживались бы от занятия бизнесом, который был непосредственно связан с их служебной деятельностью, скажем, в течение трех-пяти лет".
Приглашение Шредера в российскую компанию "никоим образом нельзя считать значимым с юридической точки зрения", говорит берлинский судья конституционного суда Ульрих Баттис (Ulrich Battis). Но добавляет: "Однако это история, которая после принятия в 2003 году в Организации Объединенных Наций соглашения о борьбе с коррупцией, вызывает очень большие сомнения". Коррупция и борьба с коррупцией, дискуссия об открытости и прозрачности - это вопросы "большой значимости". "Здесь политик должен тоже иметь право высказать свое мнение", - считает Баттис. Тот, кто приобретает известный душок, - не говорю о большем, - должен мириться с критикой. Если он начинает устраивать судебные процессы, то это на грани смешного".
