У меня есть скромное предложение по решению кризиса во Франции, связанного с трудовыми договорами для молодежи: французское правительство должно оплатить группе студенческих лидеров пару недель пребывания в Екатеринбурге. Это будет стоить недорого: Екатеринбург и Париж связаны теперь дешевыми прямыми рейсами, предлагаемыми авиакомпанией 'Уральские авиалинии' (девиз: 'Ваши мечты - наши крылья').
Екатеринбург - пятый по величине город России, он примерно равен Марселю и Лиону вместе взятым. Если французским студентам действительно присущи широкие взгляды, то увиденное там должно их поразить, обеспокоить и, возможно, несколько устыдить. В Екатеринбурге те, кому меньше 25, одеваются почти так же и слушают почти такую же музыку, как их сверстники в Лионе и Марселе, но их мир - совсем иной. В сегодняшней России ничто не легко, но все возможно; во Франции, наоборот, все легко, но ничто не возможно.
В Екатеринбурге гарантии занятости нулевые. Франция имеет множество долгосрочных, краткосрочных, временных и ограниченных трудовых договоров, из-за которых и ведется нынешний спор. В России теоретически есть гражданский кодекс, устанавливающий права работников, но на практике вас увольняют точно так же, как нанимают - щелкнув пальцами. Здесь precarite* - то, что выводит миллионы молодых французов на улицы, - норма. Забудьте о пенсии, на которую вы сможете прожить - у вас впереди сорок лет, чтобы заработать себе денег. Более проблематично со здравоохранением: заболев, вы рискуете скатиться к нищете. Если вам не повезло, работодателю бывает нечем вам заплатить. Если вам по-настоящему не повезло, то вы можете оказаться жертвой рэкета. Но если все работает нормально - а все чаще это так - то французские дети могут лишь позавидовать тому, как вы строите свое будущее.
Прежде всего, работы предостаточно. Во Франции безработица среди молодежи составляет около 23 процентов, а почти 10 процентов выпускников вузов не имеют постоянной работы в течение пяти лет после получения степени бакалавра. В Екатеринбурге не иметь работы - это роскошь, которую могут себе позволить немногие. Спрос на энергичных молодых людей настолько высок, что объявления о работе идут бегущей строкой по местному телевидению в прайм-тайм. Бесплатная газета вакансий 'Урал-работа' могла бы сравниться толщиной с 'Желтыми страницами', если бы здесь был такой телефонный справочник. Россия еще не открыла законы о равенстве возможностей, поэтому работа предлагается, в основном, тем, кому меньше 30 или 35 лет. Но предлагаемые вакансии потрясают своим разнообразием. Хотите стать шеф-поваром в суcи-баре, консультантом по маркетингу или банковским менеджером? Без проблем. Опыт работы не требуется. Ведь в этой стране никто не знает, как это делается. А почему бы не завести собственное дело? Недостатка в желающих одолжить вам деньги нет. (Но берегитесь рэкетиров).
Вот лишь один пример: Татьяна Бильдюг. Ей чуть больше двадцати лет, но она, поработав бухгалтером на предприятии по переработке урана, перешла на должность директора по развитию в торговом центре. Платят ненамного больше, но она говорит, что работа гораздо более динамичная и интересная.
Такая карьера типична для этого поколения - первых по-настоящему постсоветских россиян. Они лучшие клиенты сети ресторанов, принадлежащей Павлу Кухарских, и только их он стал бы нанимать к себе на работу. 'Молодые хотят жить хорошо, - говорит он. - У них есть вкус к жизни. Через 15 или 20 лет они будут управлять страной, и это хорошо'.
Разумеется, они могут сбиться с пути. Но даже в этом случае екатеринбургская молодежь вряд ли станет устраивать демонстрации по французскому образцу и требовать, чтобы правительство обеспечило долгосрочные гарантии занятости.
Россияне имели этого предостаточно. Это называлось коммунизмом, который за 74 года так и не заработал, и они выбросили его на свалку. Если бы лидеры французских студентов прочувствовали эту атмосферу, то, думаю, им пришлось бы задать себе пару трудных вопросов. Из Екатеринбурга видно, что французские дети куда более обеспеченны, чем им кажется. Потеряв работу, вы не будете голодать. Все имеют доступ к развитой системе социального обеспечения, о которой россияне могут только мечтать.
Французам и так живется слишком хорошо. По данным опроса 2005 г., 76 процентов французов в возрасте от 15 до 30 лет мечтают о работе в государственном аппарате, лишиться которой практически невозможно. Но если вы не рискуете в молодости, то когда же рисковать? Тотальная неустойчивость, царящая в России, пугает. Но ее тотальное отсутствие во Франции почти столь же вредно. Это рецепт стагнации. Через 15-20 лет некоторые из тех миллионов французов, что выходят сегодня на улицы, будут управлять Францией. Только самые отчаянные игроки поставили бы на то, что они сделают свою работу лучше, чем их российские сверстники.
____________________________________________________________
Precarite (фр.) - ненадежность, шаткость, неустойчивость (прим. пер.)
