Президента Ахмадинежада (Ahmadinedschad), заявившего о том, что его страна способна обогащать уран для производства атомной энергии, надо поймать на слове. Для подозрения или даже для надежды на то, что он морочит голову, нет никаких оснований - в отличие, например, от заявлений Северной Кореи, будто у нее есть свое ядерное оружие. Но в таком случае пока можно верить и его заверениям о том, что Иран будет придерживаться положения Договора о запрещении ядерного оружия, позволяющего использование атомной энергии в мирных целях.
Кроме того, США и ЕС должны были бы со всей определенностью признать право Ирана на обогащение урана. Только в таком случае у главного ядерного инспектора эль-Барадеи появилась бы база для достижения в ходе своего визита в Тегеран договоренностей, которые могли бы способствовать деэскалации конфликта.
Во-первых, это означало бы осуществление круглосуточного контроля над всеми иранскими ядерными объектами со стороны органа, которым руководит Барадеи, что вытекает из положений дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия. Во-вторых, это явилось бы компромиссом, позволяющим Ирану сохранить свое лицо и продолжить эксплуатацию научного оборудования в Натанзе под строгим международным контролем, а обогащение урана в промышленных масштабах перенести на территорию России.
С этим первоначальным российским предложением, поддержанным Китаем и встречающим одобрение в Берлине и в других столицах стран-членов ЕС, иранское руководство в принципе согласно. И это - после жарких внутренних споров, в ходе которых умеренные силы, в конечном счете, одержали верх над ястребами.
Твердое "нет" этому компромиссному предложению со стороны администрации Буша (Bush) и отказ Вашингтона от прямых переговоров убеждают ястребов в правильности их позиции. Если администрация Буша продолжит такую политику, то миссия эль-Барадеи обречена на провал.
