В штате Теннесси, среди лесов у подножья Камберлендских гор, вы можете увидеть самую дорогую в мире яму. Ее глубина - порядка 60 футов (18 м.), а диаметр - аж 200 футов (60 м.). Яма полностью заросла кустарником, а в центре уже появилась молодая кедровая рощица.
Эта яма - единственное напоминание о проекте правительства США стоимостью в 4 миллиарда долларов (2,3 миллиарда фунтов, 3,3 миллиарда евро) по строительству бридерного реактора в Клинч-Ривер. В 1972 г. Ричард Никсон (Richard Nixon) объявил, что передовая бридерная технология, чудесным образом позволяющая получать больше ядерного топлива, чем расходуется - лучший способ обеспечить будущие энергетические потребности страны. Но прошло немногим более десяти лет, и Конгресс 'зарубил' проект, давно превысивший смету и столкнувшийся с серьезнейшими техническими трудностями.
Стройплощадка в Клинч-Ривер - наглядное предостережение для тех, кто пытается решить актуальные проблемы с помощью перспективных, но не доведенных 'до ума' технологий. Однако, по мнению многих экспертов по вопросам энергетики, администрация президента Джорджа У. Буша так и не усвоила этот урок.
Когда в стране разгорелись политические дебаты из-за высоких цен на энергоносители и зависимости США от ближневосточной нефти, администрация решила разработать концепцию обеспечения 'энергетической самостоятельности'. Скрепя сердце, она даже признала, что с глобальным потеплением необходимо бороться.
Главные надежды авторы плана возлагают на технический прогресс. С помощью государственных финансовых вливаний американские ученые должны проложить путь к 'постнефтяной' экономике, создав автомобили, работающие на водородном топливе, 'сверхчистые' тепловые электростанции и новые ядерные реакторы, способные повторно использовать урановое топливо, не создавая отходов в виде оружейного плутония.
Пока же использование этанола, получаемого в США из отходов и прутьевидного проса, растущего в американских прериях, позволит снизить спрос на импортный бензин. Однако пока президент ездит по стране, пропагандируя свою концепцию, эксперты все единодушнее выражают сомнения в осуществимости этого плана. Большинство из них не разделяет уверенности администрации в том, что новые технологии станут панацеей, способной решить все энергетические проблемы.
'Администрация уже не раз заявляла, что технологии - ключ к любым проблемам, явно пытаясь тем самым избежать необходимости принимать меры, способные нанести ей политический ущерб, - отмечает Фрэнк Вервастро (Frank Vervastro), эксперт по вопросам энергетики из Центра стратегических и международных исследований. - Разбрасываться грандиозными обещаниями, связанными с новыми технологиями, куда легче, чем бороться с автомобильными компаниями и другими лоббистскими группировками, требуя внедрения более жестких стандартов в области энергопотребления. Кроме того, даже с идеологической точки зрения нынешняя администрация настроена против того, чтобы 'давить' на бизнес в любых вопросах'.
Больше всего сомнений вызывают временные рамки программы. Некоторые из основных исследовательских проектов, финансируемых администрацией, должны принести результат лет через 30, однако ведущие климатологи опасаются, что процесс глобального потепления приближается к 'критической точке', и уже через 20 лет остановить его будет невозможно.
Кроме того, в ближайшие два десятилетия спрос на нефть, по оценкам, должен возрасти на 40%, что может привести к дальнейшему росту цен и усилению влияния ближневосточных государств, контролирующих львиную долю мировых запасов этого сырья.
'Какой смысл 'спешить на помощь' с пятнадцатилетним опозданием', - замечает Билл Приндл (Bill Prindle), заместитель директора Американского совета за эффективное использование энергии (American Council for an Energy-Efficient Economy) (АСЭИЭ). Более того, добавляет он, администрация сократила финансирование проектов в области энергосбережения, способных дать быструю отдачу, чтобы направить больше средств на свои долгосрочные и рискованные затеи: 'Она напоминает инвестиционные фонды, вложившие все капиталы в акции интернет-компаний [перед обвалом этого рынка в 2000 г. - прим. перев.]'.
Администрация с жаром отвергает подобные выводы аналитиков. Министр энергетики Сэмюэл Бодман (Samuel Bodman) утверждает, что правительство финансирует широкий спектр технологических проектов. 'Мы надеемся на результаты в краткосрочной перспективе - особенно в области использования солнечной энергии и биомассы, - отмечает он. - Фундаментальные исследования - элемент нашего курса на сохранение технологического лидерства и динамики, которыми мы обладаем последние 40-50 лет'.
Однако два проекта, получающих самое щедрое финансирование - создание автомобиля на водородном топливе и высокотехнологичных реакторов - вызывают и наибольший скепсис. Так, Белый дом запросил 250 миллионов долларов на исследовательские работы по реакторам, которые будут многократно использовать ядерное топливо без выделения плутония, что позволило бы сократить риск распространения ядерного оружия и решить проблему хранения отработанного топлива. Однако эксперты-ядерщики считают, что разработка этой технологии, возможно, займет до 30 лет, и даже тогда нет никаких гарантий, что она будет пригодна для коммерческого использования.
'Повторное использование топлива станет рентабельным только в том случае, если цены на уран повысятся в 7-8 раз, - утверждает Джон Холдрен (John Holdren), руководитель исследовательской программы в области энергетики и экологии в Гарвардском университете. - Уран - сырье доступное и дешевое'.
Столь же мощные препятствия стоят и на пути программы по созданию 'водородного' автомобиля. Согласно большинству оценок, на рынке такой автомобиль может появиться не раньше, чем через 30 лет. Водородные топливные элементы по-прежнему дороги; сохраняются и сомнения относительно безопасности, ведь этот газ весьма неустойчив. Кроме того, создание инфраструктуры для 'водородных' автомобилей - в том числе прокладка газопроводов к заправочным станциям - также потребует времени.
Наконец, если переход на водородное топливо позволит снизить зависимость от импорта нефти, то его позитивный эффект с точки зрения сокращения выбросов парниковых газов отнюдь не очевиден - ведь для производства водорода необходима электроэнергия. (Это замечание касается и 'гибридных' автомобилей, способных проехать 20-60 миль на электрических батареях. Если электричество для подзарядки батарей производится на угольных электростанциях, такие автомобили также не помогут снизить выбросы этих газов).
Многих экспертов в области энергетики особенно волнует тот факт, что для финансирования этих амбициозных программ были сокращены ассигнования на более 'практичные' краткосрочные проекты. 'В президентском проекте бюджета предусмотрено сокращение общих расходов Министерства энергетики на повышение эффективности транспортных средств со 182 до 166 миллионов долларов; и это несмотря на существенный рост ассигнований на разработку 'водородного' автомобиля, - отмечает Келли Галлахер (Kelly Gallagher), специалист по вопросам энергетики из Гарвардского университета. - Это позволяет предположить, что более 'прагматичные' технологии, дающие быстрый результат, останутся без внимания'. Финансирование разработок в области экономии топлива в последние годы также снизилось - хотя именно это позволило бы сократить и выбросы парниковых газов, и зависимость от нефтяного импорта.
Даже в тех областях, куда, как утверждают эксперты, действительно стоит вкладывать деньги, объем финансирования, по их словам, крайне недостаточен. Несмотря на все заверения администрации, общие ассигнования на научные исследования не увеличились: происходит лишь перераспределение имеющихся средств. В пересчете на нынешний курс, в 1978 г. США тратили на исследования в области энергетики почти втрое больше, чем сегодня. Япония, чей ВВП составляет половину американского, расходует на НИОКР в области энергетики вдвое больше. Расходы Америки, так или иначе связанные с энергетикой, составляют около 700 миллиардов долларов в год, но на НИОКР, даже с учетом программ, финансируемых частным сектором, идет менее 1% от этой суммы.
'Чтобы было нагляднее, приведем другие цифры: американские производственные корпорации тратят на научные исследования в среднем 4% от объема продаж, а компании, специализирующиеся на высоких технологиях - от 9 до 15%. - объясняет профессор Холдрен. - С какой стороны ни взглянуть, эти расходы явно недостаточны'. Администрация с гордостью заявляет, что с момента ее прихода к власти на исследования в области энергетики было потрачено 10 миллиардов долларов. Однако в прошлом году только 'Exxon-Mobil' израсходовала на те же цели 14 миллиардов.
Из-за недофинансирования, возможно, не удастся полностью реализовать потенциал нескольких перспективных технологий. В первую очередь речь идет о целлюлозном этаноле - моторном топливе, получаемом из отходов вроде бумажной пульпы, а также прутьевидного проса. Целлюлозный этанол позволяет не только сократить потребность в импортном топливе, но и резко снизить выбросы.
Ли Линд (Lee Lynd), специалист по этанолу из Дартмут-колледжа, считает, что, при увеличении государственных ассигнований на НИОКР, к 2025 г. за счет целлюлозного этанола можно будет сократить потребление нефти в США на четверть. Однако, по его словам, последние пять лет государственные ассигнования на разработку этой технологии, в том числе средства, выделяемые отдельным штатам, постоянно сокращаются. Если же финансирование не будет увеличено, утверждает он, этанол к тому же 2025 г. сможет обеспечить потребности США в моторном топливе лишь на 6%. 'Учитывая громадный потенциал этого вида топлива, государственные расходы на его разработку просто смехотворны', - отмечает он.
Отчасти проблема связана с нежеланием задействовать финансовые ресурсы частного сектора. Джейсон Грамет (Jason Grumet), руководитель Национальной комиссии по энергетической политике, в которую входят представители как Республиканской, так и Демократической партии, считает, что лучший способ добиться этого - введение штрафов или стандартов, в результате которых в потребительскую цену товаров будет заложен и экологический ущерб от выбросов углекислого газа: 'Частный сектор куда больше бы тратил на научные исследования, если бы использование экологичных технологий приносило ему прибыль. Лучший способ создать такие стимулы - установление обязательных ограничений на выбросы парниковых газов, от которых выиграли бы самые технически передовые компании'.
Нагляднейшим примером эффективности подобных мер служит развитие автомобильной промышленности. После первого нефтяного кризиса 1970-х гг. правительству США удалось заставить автомобилестроителей за 12 лет повысить топливную экономичность новых моделей на 69%. Если за ближайшие 12 лет им удалось бы повторить тот же результат, к 2027 г., по словам Терезы Лэнджер (Therese Langer), эксперта по вопросам транспорта из АСЭИЭ, США могли бы экономить 4 миллиона баррелей нефти в год.
Однако стандарты экономичности двигателей в США не ужесточались с 1986 г. Кстати, Китай намеревается в 2008 г. ввести новые нормативы в этой области - более жесткие, чем существуют в США.
Отрицательное отношение нынешних властей США к государственному регулированию может привести к тому, что многие многообещающие технологии либо не будут внедрены вообще, либо будут использоваться в целях, не имеющих ничего общего с повышением экономичности. Так, относительно новая технология, позволяющая 'отключать' отдельные цилиндры автомобильного двигателя в те моменты, когда они не задействованы, могла бы увеличить экономию топлива на 10%. Однако без ужесточения стандартов экономичности автомобильные компании могут использовать ее для повышения мощности, а не эффективности двигателей. Кстати, некоторые 'гибридные' технологии уже применяются для увеличения веса и мощности автомобилей, но по экономичности они лишь чуть-чуть превосходят традиционные модели.
То же самое можно сказать о технологии газификации угля и 'связывании' углерода. Сегодня, в результате многолетних исследований, уже разработан метод, позволяющий приводить уголь в газообразное состояние, отделять углерод и 'связывать' его, не допуская выбросов в атмосферу. На 'связанный' углерод существует большой спрос: его можно закачивать в истощающиеся нефтяные скважины для повышения эффективности добычи.
Однако из проектируемых 130 новых электростанций, работающих на угле, лишь на 20 предусматривается применение технологии 'связывания' углерода. При этом 80% углерода, закачиваемого в старые нефтяные скважины, добывается методом бурения.
По оценкам Совета по защите природных ресурсов (Natural Resources Defense Council) (СЗПР), нефтяная промышленность может использовать (закачав в землю, где он не будет наносить ущерб экологии) столько углерода, сколько США выбрасывают в атмосферу за 10 лет. В дальнейшем, по словам ученых, его можно будет хранить глубоко под землей, в засоленных водоносных горизонтах - геологических образованиях, напоминающих нефтяные месторождения. 'Без рыночных стимулов нам никогда не удастся использовать эту, уже имеющуюся технологию, для сокращения выбросов двуокиси углерода', - утверждает Дэвид Лэшоф (David Lashof), зам. директора климатического центра СЗПР по науке.
Эксперты подчеркивают, что пример заброшенного строительства в Клинч-Ривер, где сегодня встретишь лишь оленей да диких индеек, отнюдь не свидетельствует о том, что вкладывать деньги в инновационные проекты бессмысленно. 'Нам необходимо разрабатывать технологии нового поколения, позволяющие преодолеть 'углеводородную зависимость' экономики, - отмечает г-н Грамет из Национальной комиссии по энергетической политике. - Но, пока этот качественный скачок не произошел, нужно более эффективно использовать имеющиеся энергоресурсы, чтобы в ближайшие 20 лет не нанести экологии непоправимого ущерба'.
