Годовой доход жителя Римской Империи составлял в среднем 540 долларов США. Для сравнения, на долю гражданина Франции в 1688 году приходилось 900 долларов в год, а в 2003 году - 22 000 долларов. Итак, в настоящий момент мы в сорок раз богаче, чем были наши предки два века тому назад. Вы об этом знали?
Эти расчеты произвел Ангус Мэддисон (Angus Maddison). Восьмидесятилетний британский экономист, который напоил нас отличным чаем. Для всего мира он является 'ходячим справочником' исторической экономической статистики. Его труды, его страсть - это измерения, перерасчеты, сравнения, оценка ВВП и ВВП на душу населения стран всех эпох, начиная с самых древних. Благодаря его работам экономисты получают достоверные цепочки данных на весьма долгосрочную перспективу.
Ангус Мэддисон долгое время работал в Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), изучая период с конца войны до 1979 года. Потом он стал изучать прошлые века, от начала промышленной революции 1820 года до эпохи Христа. Его последний труд называется 'Количественная интерпретация мировой экономики в период с 1-го по 2030 год н.э'.
Из этого исследования можно извлечь тысячу уроков. Например, о создании империй. Как смогли римляне победить варваров, когда они не превосходили их по уровню технологического развития (использование железа, лошадей), и 'еда римлян была, без всякого сомнения, худшего качества', если судить по размерам костей. Ответ: все дело в организации. Власть в Риме принадлежала 'конкурентоспособной олигархии', которая с точки зрения бюрократических затрат была недорогой, но весьма эффективной. Армия была многочисленной и хорошо вымуштрованной. Рим проводил прагматичную политику по отношению к врагам, и использование силы сочеталось с мирным сосуществованием.
В особенности интересно было узнать, что романизация не улучшила уровень жизни народов Востока (Греция и Египет к тому времени уже были развитыми странами), но оказала благотворное влияние на страны Запада, на Испанию, Галлию, страны Магриба. Использование рабского труда позволило без особых затрат 'инвестировать' в развитие городов, дорог, денег, литературы. Завоевания Италии облегчили для нее импорт сельскохозяйственных продуктов, а также привели к улучшению производства продуктов из винограда и оливок. Похожая ситуация наблюдалась в Наполеоновской Империи, при которой также строились дороги, мосты . . . и был создан гражданский кодекс. Или в Китае, где элитарная бюрократия ввела инновационные технологии в сельском хозяйстве.
Объясняет ли этот исторический экскурс причины возникновения империй, их взлеты и падения? 'Не обязательно', - говорит нам Ангус Мэддисон. Сутью мирового развития является 'стремление к выравниванию сил'. 'Открытость рынка и стабильная экономическая ситуация приводит к появлению технологии, которые дают толчок к дальнейшему развитию. Нельзя забывать также об образовании и инвестициях. Япония остается лучшим тому примером. Китай и Индия только скопировали ее систему'.
Приведет ли экономический рост Азии к закату Европы? 'Все не настолько пессимистично'. Об 'упадке' говорят, когда доля ВВП на душу населения уменьшается, как в России после развала СССР. Но Западной Европе до этого еще далеко, успокаивает нас профессор. То, что Китай и Индия, страны с большим населением, отстающие в экономическом развитии, ускоряют темпы своего роста и снова занимают свое место в мировом табеле о рангах, нормальное явление. В отношении Европы 'я не испытываю пессимизма', добавляет он и приводит два довода: европейская валютная политика, которую он считает дефляционной - 'это с ней боролся Кейнс в 1930-е годы', - и необходимость реформ, которые 'заставят людей больше работать', даже если 'эти реформы трудно будет воплотить в жизнь'.
Худшее, что может случиться - национализм: Китай 'выпал' с мировой экономической арены на несколько столетий, 'потому что закрыл свои границы'.
Профессор Мэддисон делает еще одно ценное замечание по поводу ситуации во Франции. Его расчеты позволили реабилитировать 'торговый капитализм', существовавший в период между 1500 и 1820 годами, показав, что в эту эпоху экономический рост был выше, чем это было принято считать под влиянием мальтузианского пессимизма (мальтузианство - теория, в соответствии с которой экономическое благосостояние определяется не столько уровнем развития производства, сколько естественным законом народонаселения. - прим. пер.).
'Прогресс науки, технологий мореходства, ведения дел и организаций не имел равных во всем мире'. Мэддисон восстает против учения, согласно которому современный экономический рост возник благодаря 'промышленной революции в Манчестере'. Мы недооценили прогресс, которого достигли в период с 1500 по 1820 годы, продолжает профессор. 'Если поверить этому учению, до английской промышленной революции люди жили в пещерах. На самом деле, без эпохи торгового капитализма не было бы современного роста экономики'.
Из нашего путешествия в эпоху Древнего Рима с остановкой в Компьене (город во Франции, где были подписаны Компьенские перемирия 1918 и 1940 годов - прим. пер.) можно сделать следующие выводы: 1. -деиндустриализация - еще не конец света; 2. - нужно изо всех сил сопротивляться возрождению в современно мире меркантильных антикоммерческих идей, которые требуют ограничения ресурсов и недопущения обогащения одной страны за счет другой. Короче говоря, если Китай и Индия развиваются, мы будем в сильном убытке. Будущее кроется во тьме, ничего хорошего нас не ждет, богатства будут таять, социальные льготы сокращаться, всего будет меньше. Наши дети будут жить хуже нас, и т.д. и т.п. Это неправда!
Нас ждет лучшее будущее, если только мы приложим хоть немного усилий, и будем учиться и работать. Что же касается всего остального, прислушаемся к словам Полибия (200-118 до н.э.), греческого полководца, друга римлян, который в ответ на вопрос, почему греческие фаланги, непобедимые в ближнем бою, были разбиты римской армией, ответил: они были гибче.
