Нижний Новгород, Россия. Однажды в сентябрьский полдень инспектор ГИБДД Алексей Михеев был вызван в отделение милиции для дачи показаний относительно одной пропавшей местной девушки. Девять дней спустя его, парализованного ниже пояса, вынесли оттуда на носилках.
Годами г-н Михеев пытался и не сумел отдать своих палачей в руки правосудия. В отчаянии он обратился в Европейский суд по правам человека в Страсбурге, Франция. "Это был мой последний шанс, моя единственная надежда рассказать правду о том, что со мной произошло", - говорит г-н Михеев.
Нередко именуемый "совестью Европы", Страсбургский суд рассматривает дела о якобы имевших место нарушениях Европейской конвенции по защите прав человека, договора 1950 года, который был заключен на волне самокритического анализа после второй мировой войны. Но в России Европейский суд стал последним шансом для тысяч граждан, которые потеряли надежду добиться правосудия у себя на родине. В Страсбургском суде ожидают рассмотрения больше исков от граждан России, чем от граждан любой другой страны Европы: 13945 исков, по состоянию на конец 2005 года. По свидетельству одного кремлевского чиновника, только лишь за прошедший год россияне подали в этот суд 8500 жалоб, что составило шестую часть всех полученных им жалоб. Хотя Россия - большая страна, тем не менее, это все равно очень много.
В числе жалоб много таких, которые не укладываются в схему прав человека - например, жалобы на невыплату пенсий - поскольку расстроенные россияне относятся к Страсбургскому суду как к обыкновенному апелляционному суду. Представитель России в этом суде называет значительный процент жалоб вводящими в заблуждение, поскольку "около 96% исков признаются не подлежащими рассмотрению". "Российские истцы, - говорит он, - могли бы с такой же легкостью положиться на свои апелляционные суды, но подают иски в Страсбург в надежде на крупные денежные компенсации". "Фактически, люди разочарованы Страсбургом сильнее, чем российскими судами", - говорит российский представитель Павел Лаптев.
Однако результаты рассмотрения небольшого числа российских исков, по которым Страсбургский суд вынес свои решения, являются впечатляющими: за истекшие 6 лет 111 из 115 дел, по которым были вынесены судебные решения, были решены не в пользу России, что в процентном отношении значительно выше, чем в случаях с большинством других стран.
Решения Страсбургского суда обязательны для России, поскольку она подписала Конвенцию о защите прав человека. И российские власти принимают меры по исправлению проблем, которые вскрываются в ходе судебных слушаний, в частности, улучшают условия содержания заключенных в сильно переполненных следственных изоляторах временного содержания (СИЗО) и сокращают сроки пребывания в них подследственных в ожидании суда.
Но власти также оказывают давление на некоторых истцов и организации, которые помогают людям подавать исковые заявления в Страсбургский суд. Российская правозащитная организация, которая представляла в суде дело г-на Михеева, была обвинена в том, что берет деньги у британских шпионов. Адвокат других истцов заявляет, что ее телефонные разговоры регулярно прерываются.
Доверие россиян к собственным судам при президенте Путине, который пришел к власти в 2000 году, обещая "диктатуру закона", то росло, то падало. Поначалу он распорядился о реформе системы уголовного судопроизводства, которая бы ограничила полномочия прокурорских работников и подняла статус защитников. Но доверие к судам снова упало в последние несколько лет, после таких дел, как уголовное преследование нефтяного магната Михаила Ходорковского, который получил срок за уклонение от уплаты налогов, а его компания была расчленена на части. Многие в России и на Западе считают, что г-н Путин злоупотребил судебной властью, чтобы избавиться от этого бизнесмена, имевшего политические амбиции.
Г-н Ходорковский, отбывающий сегодня 8-летний срок в Сибири, тоже подал жалобу в Страсбургский суд. Это не первый известный критик Кремля, который так поступил. Одним из самых первых истцов был Владимир Гусинский, опальный магнат делового мира, который короткое время сидел за решеткой в 2000 году. В 2004 году Европейский суд согласился с утверждениями г-на Гусинского, что власти принудили его отдать свою медиа-империю в обмен на освобождение из тюрьмы.
Суд присудил бывшему олигарху незначительную компенсацию, но не сумел вернуть ему его бизнес. Хотя суд может вынести постановление о том, что человека лишили права на свободное рассмотрение его дела в судебном порядке, остается неясным, может ли суд освободить кого-нибудь из российской тюрьмы.
В другом политически чувствительном приговоре Европейский суд в прошлом году присудил компенсации шестерым чеченцам, родственники которых были убиты российскими военными. Один из истцов, Магомед Хашиев, говорит, что в 2000 году солдаты, охотившиеся за повстанцами, убили его брата, сестру и двоих племянников. "В Страсбурге я почувствовал, что оказался в раю, - говорит он. - Впервые я почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы рассказать о том, что со мной случилось, не опасаясь репрессий".
Поначалу Кремль почти не обращал внимания на постановления Европейского суда, в то же время потихоньку выполняя их. Но когда масса исков стала расти, возросли и жалобы истцов и их защитников на притеснения властей. Адвокат по делам о нарушениях прав человека Карина Москаленко, представлявшая в суде г-на Ходорковского, говорит, что любой звонок в ее московскую контору прерывается примерно через 3 минуты. "Я устала от этого", - сказала она во время интервью в ее московской конторе, когда телефонная линия снова замолчала.
Британский профессор права Билл Боуринг (Bill Bowring), помогавший г-ну Хашиеву и другим чеченцам, говорит, что ему запретили въезд в Россию, когда в ноябре прошлого года он прибыл в один московский аэропорт. Он сказал, что охранники не дали ему никаких разъяснений.
Давление может варьировать от устрашения истцов и свидетелей до даже убийства людей, говорит глава Европейского центра по защите прав человека со штаб-квартирой в Лондоне Филипп Лич (Philip Leach). Он приводит в пример дело Зуры Битиевой, чеченки, жалоба которой на арест и содержание под стражей в Чечне ожидает рассмотрения в Страсбурге. Он говорит, что в 2003 году эта женщина была застрелена в своем доме вместе с двумя другими членами семьи.
Представитель России в Европейском суде г-н Лаптев отвергает обвинения в притеснениях. "Это все чепуха", - говорит этот чиновник, в прошлом советский "аппаратчик", сидя в своем московском офисе, украшенном портретом г-на Путина в белом дзюдоистском кимоно.
Люди, желающие найти правосудие в Страсбурге, должны сначала исчерпать все возможности у себя на родине. Этот суд, в составе которого насчитывается 45 судей, отказывается рассматривать иски, которые не удовлетворяют этому критерию. В тех случаев, которые этому критерию удовлетворяют, сначала истребуют письменное объяснение у ответчика - каковым является правительство той страны, откуда пришла жалоба. Только после получения этого объяснения судьи решают, нужно ли рассматривать данное дело. Этот процесс может затянуться на многие годы.
В деле г-на Михеева Россия отказалась предоставить Европейскому суду какие-либо судебные документы, заявляя, что расследование дела еще не закончено. Суду, который не занимается собственными расследованиями, поначалу пришлось сводить вместе его историю из показаний свидетелей, которые ему предоставила местная бесприбыльная организация "Нижегородский комитет против пыток".
Ситуация изменилась после октября 2004 года, когда Европейский суд заявил Москве, что принимает к рассмотрению жалобу г-на Михеева. После этого власти Нижнего Новгорода начали два уголовных расследования поведения сотрудников милиции в этом деле, а в ноябре прошлого года городской суд осудил двоих из тех, кто допрашивал г-на Михеева. Вердикт об их виновности был передан в Страсбург и сыграл критическую роль в установлении фактов по этому делу.
История г-на Михеева началась в сентябре 1998 года, когда этот инспектор ГИБДД, которому в то время было 22 года, вместе с приятелем подвезли на машине девушку лет двадцати, с которой они познакомились в городе Богородск. Два дня спустя мать этой девушки заявила о ее исчезновении. Г-на Михеева вызвали для допроса. Ничуть не обеспокоенный, он надел форму и поехал в отделение милиции.
Как становится очевидным из прошлогоднего приговора нижегородского суда, злоупотребления начались почти сразу же. Сначала милиционеры в Богородске заставили г-на Михеева подписать задним числом рапорт об увольнении из ГИБДД. Затем они отправили его за решетку, обвинив в дебоше на железнодорожном вокзале. Фактически, в тот день, когда, по словам одного российского следователя, г-н Михеев был задержан на железнодорожном вокзале, тот уже содержался под стражей.
Милиция допрашивала его круглосуточно, по большей части без адвоката, написал г-н Михеев в данных Европейскому суду письменных показаниях под присягой. Через 8 суток его перевели в СИЗО. Там, когда он продолжал отрицать, что изнасиловал и убил девушку, милиционеры прикрепили к мочкам его ушей металлические зажимы и замкнули электрическую цепь, в результате чего он получил электрический шок.
"Я думал, у меня будет сердечный приступ, - говорит г-н Михеев в интервью в тесной квартирке, которую он делит вместе со своей матерью. - Все мое тело содрогалось. Все мои внутренние органы конвульсивно сокращались".
Милиционеры показали ему письменное заявление друга, который был вместе с ним, когда они подобрали на дороге девушку. В нем говорилось, что г-н Михеев изнасиловал и убил ее. Как явствует из вынесенного в 2005 году обвинительного приговора по делу двоих сотрудников милиции, после того, как он стал снова отрицать это, его подвергли второму электрическому шоку, на этот раз более сильному и продолжительному. Он закричал и попытался вырваться, но ему помешали.
Не в силах больше выносить боль, он устно признал свою вину в изнасиловании и убийстве и согласился написать соответствующие признательные показания. С него сняли наручники, милиционер дал ему ручку и бумагу и начал диктовать. Но, написав первое предложение, он изменил свое намерение и перестал писать. Милиционеры, как записано в приговоре суда от 2005 года, подвергли его третьему электрическому шоку. Г-ну Михееву удалось вырваться, он выбил окно и выбросился наружу, приземлившись на стоявший внизу мотоцикл и сломав себе позвоночник.
В тот же самый день девушка, в изнасиловании и убийстве которой его обвиняли, вернулась домой, сказано в приговоре суда. Давая показания в нижегородском суде, она сказала, что находилась у друзей и не сообщала об этом своей матери.
Власти открыли уголовное расследование по факту падения г-на Михеева. Следователи закрыли его спустя 3 месяца по причине "недостатка доказательств". В действительности сосед г-на Михеева по больничной палате рассказал им, что г-н Михеев имел ожоги ушных мочек и ссадины на теле. Сварщик по профессии, этот человек сказал, что они ему показались следами от ожога раскаленным металлом. В истории болезни г-на Михеева не отмечены эти следы ожогов, хотя записано, что у него имеются раны на макушке головы, царапины на лбу и отметины на языке.
В последующие годы местные прокуроры неоднократно снова открывали его дело и направляли его на повторное расследование, всего 15 раз. Некоторые расследования были, по определению Страсбургского суда, "простой формальностью", в то время как другие копали чуть глубже. Однако их продолжали закрывать, не принимая по ним никаких мер, поскольку находили в них ошибки в следственных действиях. Например, в одном случае милиционер, которому поручили опросить свидетеля, был в числе тех, кого обвиняли в пытках. Он заявил, что не смог найти свидетеля. Некоторые из расследований пришли к заключению, что у г-на Михеева был "слабый" характер, и он выбросился из окна, чтобы покончить жизнь самоубийством.
Местный комитет против пыток взял это дело в 1999 году. Глава этого комитета Игорь Каляпин говорит, что "прокуратура написала нам, что в России нет таких вещей, как пытки, и что мы клевещем на государство". Это письмо висит в рамке на стене его рабочего кабинета.
Г-н Каляпин говорит, что пропавшая девушка была родственницей одной местной "шишки", и к делу о ее исчезновении были подключены высокопоставленные лица местных правоохранительных органов. Расследование взял под свой контроль заместитель Нижегородского областного прокурора. Г-н Михеев говорит, что, когда он пожаловался этому начальнику на пытки, тот ответил: "Уведите его и продолжайте с ним работать".
Этот заместитель прокурора сегодня мертв. Нижегородская областная прокуратура не дает комментариев по этому делу.
Комитет против пыток направил дело г-на Михеева в Европейский суд в 2001 году, и тремя годами позже этот суд объявил, что принимает дело к своему рассмотрению. Открытое после этого российское уголовное расследование сняло с г-на Михеева обвинения в дебоше и доказало несостоятельность его заявления об увольнении из ГИБДД. Суд Нижнего Новгорода осудил двоих участников допроса г-на Михеева, обвинив их в злоупотреблении властью, связанном с применением насилия. Каждый был приговорен к 4 годам тюремного заключения.
В конце января с.г. Страсбургская судебная коллегия в составе семи судей нашла, что была нарушена Конвенция о защите прав человека, которая запрещает "пытки. . . или бесчеловечное, или унижающее достоинство личности обращение". Коллегия также нашла, что россияне лишили г-на Михеева права на эффективное расследование его дела и получение возмещения. Суд постановил, что Россия должна выплатить ему 250000 евро, или около 310000 долл. США. Примерно половина этой суммы предназначалась на лечение и компенсацию утраченного дохода, а половину составляла компенсация "морального вреда", учитывая исключительную серьезность наступивших последствий".
Представитель России в Европейском суде г-н Лаптев публично заявил, что этот вердикт "следует внимательно изучить в отделениях милиции по всей стране". В интервью он добавил, что это был "одиозный случай, но он также не уникален для России. Плохие копы есть везде".
Назначенная г-ну Михееву компенсация, которой он пока не получил, должна значить для него очень много. Он и его мать имеют совокупный доход всего 100 долл. в месяц. Нуждаясь в постоянном уходе, он, по сути, прикован к их квартире с одной спальней.
А между тем, власти отказали г-ну Михееву в просьбе о назначении милицейской пенсии по причине утраты здоровья. Основание: будучи вынужденным подписать задним числом рапорт об увольнении из ГИБДД в самом начале расследования, говорит г-н Михеев, "я уже не состоял на службе, когда выбросился из окна".
