Похоже, что, налагая из санитарных соображений запрет на импорт вина, власти в Москве пытаются наказать Грузию - репортаж Аркадия Островского
Пожилой фермер Мераб Пиранишвили, выращивающий виноград сорта 'Саперави' в винодельческом регионе Кахети на востоке Грузии, почти не говорит по-русски. Но одно слово он произносит без промедления, отвечая на вопрос о причинах уже трехнедельного российского запрета на ввоз грузинского вина: 'политика'.
Это слово часто слышится в винных погребах и правительственных кабинетах Грузии с тех пор, как российские власти заявили об обнаружении опасных пестицидов в некоторых образцах вина из Грузии и Молдовы, еще одной бывшей советской республики.
Однако, вместо того, чтобы запретить ввоз продукции конкретных производителей, Россия наложила запрет на импорт всего вина из этих стран.
В пятницу российские чиновники даже заявили о планах запрета 'Боржоми' и 'Набеглави' - двух наиболее известных марок грузинской минеральной воды - но на этой неделе сообщили, что подождут результатов экспертизы, призванной установить, были ли конфискованные партии подлинной водой 'Боржоми'.
Грузинские производители вина первыми признали, что подделки больше всего мешают им в возрождении древних винодельческих традиций Грузии.
Но спор, который многие грузины считают, прежде всего, политическим, ярко высвечивает характер отношений между двумя странами, фактически находящимися в состоянии холодной войны. Грузия обвиняет Россию в том, что она делает все для того, чтобы подорвать усилия правительства реформаторов по воссоединению двух отколовшихся регионов и оздоровлению расшатанной экономики страны.
Запрет, наложенный Россией, на которую приходится 80 процентов продаж грузинского вина, ударил по одной из наиболее чувствительных сфер экономики Грузии. Кахети, регион, в котором виноград выращивается тысячи лет, и большинство населения которого занято в винодельческой индустрии, была одним из двигателей экономического роста Грузии последнего времени.
Каха Бендукидзе, министр структурных реформ, говорит, что решение было чисто политическим: '(С российской точки зрения) Грузия виновата во всем на свете: она хочет вступить в НАТО, она не хочет, чтобы на ее территории были российские военные базы - так давайте запретим ввоз их вина'.
Главный санитарный врач России Геннадий Онищенко недавно заявил: 'У нас только одно, невинное требование - чтобы все поставляемые продукты были качественными. Мы просто приостановим их экспорт до того времени, пока не разберемся, что происходит'.
Именно с этой целью молодой министр сельского хозяйства Грузии Михеил Свимонишвили писал письма и звонил своим российским коллегам, пытаясь получить подробную информацию о тестах и их результатах.
Но он не получил ответа на свои письма и звонки: 'Каждый раз, когда я звонил г-ну Онищенко, секретарша говорила, что он на встрече или занят', - сообщает он. На прошлой неделе Свимонишвили летал в Москву, где провел два дня, безуспешно пытаясь встретиться с российским коллегой.
Скептичные российские потребители не восприняли всерьез предупреждения Онищенко. Вице-президент 'Боржоми' Бадри Джапаридзе говорит, что слухи о возможном запрете на популярную минеральную воду даже подогрели спрос на нее: россияне начали скупать эту шипучую и чуть соленую минералку.
Но производители вин, даже самые респектабельные, уже страдают от запрета.
'Они поступили неправильно. Фальсификация существует, это проблема всего мира. Но нельзя наказывать всю страну', - говорит Каха Зукакишвили, один из совладельцев компании 'Телавский винный погреб', являющейся одним из ведущих производителей вина в Грузии и получившей ряд международных наград, в том числе, российских.
Недавно компания вложила 1,2 млн. долларов в строительство нового цеха с новейшим итальянским оборудованием. Если Россия не отменит свой запрет, то строительство придется заморозить. В результате спора с Россией компания уже уволила 45 рабочих.
'Это большой удар по всем нам', - говорит Арчил Гегенава, глава винодельческой компании Teliani Valley, одной из самых быстрорастущих в Грузии. 'Мы рассчитываем на экспорт в Россию и покупаем оборудование, бутылки, землю. Сейчас мы пытаемся отменить контракты, отмена которых еще возможна'.
В Россию Грузия экспортирует 50 млн. бутылок вина в год. Но у россиян грузинское вино так популярно, что множество бутылок алкоголя с грузинскими этикетками на самом деле сделано в России. Порой это коктейль из чистого спирта, красителей и сахара, говорит Свимонишвили.
В рамках усилий по борьбе с контрафактной продукцией правительство в прошлом году закрыло лаборатории, выдававшие поддельные сертификаты, и заставило несколько компаний уничтожить свою продукцию.
Тем временем, грузинские виноделы стараются сохранить присутствие духа: 'В долгосрочной перспективе мы можем извлечь выгоду из кризиса. Исчезнут слабые компании и нечестные производители. Мы выйдем более сильными, хотя, конечно, это будет болезненный процесс', - говорит Зураб Маргелашвили, директор крупнейшего винного завода 'Тбилвино'.
По словам Бендукидзе, винное эмбарго окажет минимальное воздействие на экономику, но даст компаниям мощный импульс к поиску новых рынков.
'Это показывает, что Россия не является надежным торговым партнером, и нам просто придется делать вид, что вместо России за Кавказским хребтом - ледяной океан'.
____________________________________________________________
Выпивка ядовитая, зато своя ("The Economist", Великобритания)
Винная война ("Die Zeit", Германия)
Без вина нет СНГ ("Rzeczpospolita", Польша)
