В последние месяцы Иран с упорством, достойным явно лучшего применения, занимается политическим хулиганством: то объявляет себя членом ядерного клуба, то прекращает сотрудничество с международными инспекционными группами, то отвергает требования ООН прекратить программу обогащения урана.
Что же в этом случае делать остальным членам международного сообщества? Отказаться от переговоров и пойти другим путем - ввести санкции или применить военные средства, о которых так любят поговорить в Вашингтоне? Может быть, и так. Однако возможность вернуть Иран за стол переговоров, не исключено, еще остается.
Чтобы дверь, ведущая к столу переговоров, не закрылась окончательно, в эту дверь нужно поставить ногу. И сделать это может Россия - ведь русские, пока отношения с Тегераном снова не покатились под гору, предлагали иранцам создать совместный ядерный центр на российской территории, который занимался бы всеми операциями с ядерным топливом - от обогащения урана и непосредственно производства топлива до утилизации ядерных отходов.
Эта концепция, конечно, несовершенна, поскольку в ее рамках уже построенные в Иране заводы по обогащению ядерных материалов и другие комплексы останутся в неприкосновенности. Однако сегодня, когда Иран не соглашается вообще ни на что, она может хотя бы обеспечить тактическое преимущество. В предложении России не содержится ничего, что отрицало бы право Ирана на самостоятельное обогащение урана, однако достижение той цели - разработать недорогой способ производства ядерной энергии, - которую Иран перед собой якобы ставит, оно вполне обеспечивает. Итак, Россия могла бы предложить иранцам вновь рассмотреть этот вариант. Схема здесь следующая, и начинается она с трех шагов, которые следовало бы сделать немедленно:
Во-первых, Иран объявляет, что на период разработки новой серии экспериментов, которая может занять от шести-восьми месяцев до года, готов прервать программу обогащения урана. На этот период Международному агентству по атомной энергии предоставляется возможность возобновить наблюдение за заводами, на которых это обогащение осуществлялось. На практике такой подход ничем не отличается от возобновления моратория, однако, что немаловажно, он позволяет Тегерану сохранить лицо.
Во-вторых, Россия предлагает вместе с иранцами сосредоточить переговорный процесс на практических мероприятиях - а они уже проводятся - по основанию в сибирском городе Ангарске международного центра по работе с ядерным топливом. Дело в том, что в воинствующем порыве продвинуться как можно дальше в обогащении урана иранское руководство забыло остальные компоненты ядерного цикла - например, насколько сложна утилизация его отходов. И русские могли бы им об этом напомнить, тем самым подчеркнув, насколько участие в работе международного ядерного центра было бы в конечном счете выгодно для Ирана.
В-третьих, Россия предлагает Ирану рассмотреть предложение о технологическом сотрудничестве, включая сотрудничество в ядерной сфере, которое сделали прошлым летом Великобритания, Франция и Германия. В то время президент Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) только пришел на свой пост, и иранцы это предложение отвергли, даже не взглянув его. Однако, если бы они все же решили приглядеться к нему повнимательнее, там, возможно, обнаружились бы там кое-какие более серьезные решения для энергетических проблем, которые - и Иран признает это открыто - у них существуют.
Если по этим направлениям удастся достичь хотя бы тактических подвижек, то со временем безнадежный переговорный процесс сможет превратиться во вполне плодотворный - при том, естественно, условии, что Иран не просто, как танк, ломится к обладанию ядерным оружием, а внутри него есть группы с различными интересами, готовые выслушать, что им предлагают, и перенацелить политику страны на новые ориентиры.
В этой цепочке отсутствует еще одно звено - Америка. Соединенные Штаты могли бы найти о чем поговорить с Ираном в контексте его заинтересованности в будущем ядерной энергетики - ведь создали же они Глобальное партнерство по ядерной энергии (Global Nuclear Energy Partnership), в рамках которого спокойно контактируют с другими странами по вопросам глобального потепления и энергетической безопасности.
Конечно, в обозримом будущем США вряд ли будут охотно передавать свои ядерные технологии Ирану. Однако в том, чтобы ясно высказаться относительно своего видения будущего ядерной энергетики, кровно заинтересована и сама Америка, потому что, если единственным объектом переговоров так и останется нынешняя модель иранской ядерной программы, рост ядерной энергетики без распространения ядерных технологий не будет возможен. Если же Иран согласится, как уже согласились другие страны, к примеру, Испания и Швеция, пользоваться услугами международных ядерно-топливных центров, то такое решение станет важным шагом к разрешению всего комплекса вопросов.
Будущее ядерной энергетики - даже если его придется обсуждать через российских и европейских посредников - может стать тем вопросом, задавшись которым, Вашингтон и Тегеран смогут начать пробиваться через выросшую между ними стену. Но чтобы это стало реальностью, американская политика должна предусматривать продолжение дипломатических усилий - к чему и призывал президент Буш.
Роуз Готтемюллер, директор Московского центра Фонда Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace), с 1997 по 2000 годы работала в Министерстве энергетики США, где отвечала за политику нераспространения ядерных технологий.
_________________________________________________________
Избранные сочинения Роуз Готтемюллер ИноСМИ.Ru
Президенты выходят на сцену, чтобы показать разные спектакли ("The Moscow Times", Россия)
Многообещающее направление в руководстве Большой Восьмеркой ("The Moscow Times", Россия)
