В высоких ценах на нефть страны, богатые энергоносителями, чувствуют свою силу. И они все чаще стремятся эту силу показать - с размаху и тупым предметом. Самая настоящая 'власть трубы'.
Строительство новых сверхдлинных трубопроводов планируется сегодня и в Южной Америке, и на Ближнем Востоке, и в России, и в Африке. На основе этих проектов нефтедобывающие страны создают политические альянсы, с их помощью бьют по недругам и выжимают уступки из потребителей.
- Иметь трубопроводы - значит иметь политические рычаги, - считает Фрэнк А. Веррастро (Frank A. Verrastro), директор сектора энергетики вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies).
Во время своей недавней поездки в Литву вице-президент Дик Чейни (Dick Cheney) обрушился на Россию с критикой по поводу использования ей своих нефти и газа в качестве 'инструментов запугивания и шантажа'. Через несколько дней, сделав остановку в Казахстане, он призвал страны Центральной Азии, в которых добываются энергоносители, при рассмотрении проектов трубопроводов, направленных на Запад, вообще обходить Россию.
Президент Владимир В. Путин лично объявил, что одной из тем его переговоров с лидерами других индустриальных держав в этом году будет энергетическая безопасность. Однако в тот же день, когда пост страны-председателя 'Группы Восьми' перешел к России, она, когда с Украиной не удалось договориться о ценах на газ, прекратила поставки, заморозив в разгар зимы как своего независимого соседа, так и Европейский Союз.
В конце концов компромисс был достигнут, и Украина согласилась платить за газ по более высокой цене, которая до того субсидировалась Россией. Однако все соседи России встали перед лицом новой ужасающей реальности: у кого рука на кране, тот и главный.
История строительства международных трубопроводов насчитывает уже более века. Со временем, когда цены понизились, а вопрос предложения на рынке перестал стоять так остро, они потеряли большую часть своего стратегического значения. Супертанкеры, которые начали строить с начала 50-х годов прошлого века, дали возможность добывающим странам поставлять нефть в любую точку мира, а потребителей освободили от жесткой привязки к единственному поставщику. Сегодня танкерами перевозится около двух третей нефти, продаваемой во всем мире.
Однако в последние годы ситуация изменилась: повысился спрос, а с ним и нагрузка на сети транспортировки энергоносителей; рост предложения не поспевает за ростом потребления; нарастает общая напряженность. Фактически, сегодня на счету каждая капля нефти.
- Сегодня, когда мы сталкиваемся с высокой напряженностью на рынках энергоносителей, угрозами террористических актов на объектах энергетической инфраструктуры и случаями использования энергоресурсов в политических целях, трубопроводы имеют огромное значение, - полагает Энн Корин (Anne Korin), одна из директоров Института анализа глобальной безопасности (Institute for the Analysis of Global Security), вашингтонского исследовательского центра.
Для примера возьмем ситуацию с Ираном. Иран хочет построить газопровод в Индию и даже рассматривает возможность продлить его до самого Китая. Проект, рассчитанный на расстояние около 1600 миль (ок. 2500 км - прим. перев.) и стоимость в 7 миллиардов долларов, даст Ирану огромный рынок сбыта для сосредоточенных на его территории значительных запасов газа, а Индии даст возможность удовлетворить часть растущего внутреннего спроса на энергоносители. Ирану же газопровод добавит еще и политического влияния.
У проекта есть и существенные минусы. В частности, трубу придется прокладывать через Белуджистан (Baluchistan), регион Пакистана, известный отсутствием там каких-либо законов. Эта перспектива тревожит индийскую сторону. Кроме того, хотя нынешние лидеры Пакистана выказывают положительное отношение к проекту, потому что им самим иранский газ тоже был бы полезен, в будущем, если трубопровод будет проложен, у властей Пакистана появится очень действенное средство давления на Индию. Против этого плана также жестко настроены Соединенные Штаты.
- Чтобы Индия была в долгу у Ирана - этого Соединенным Штатам хочется в последнюю очередь, - считает Энн Корин.
Все эти уроки прекрасно усвоил президент Венесуэлы Уго Чавес (Hugo Chavez). Он убедил соседей рассмотреть проект 6000-мильного (ок. 10000 км - прим. перев.) трубопровода, который соединил бы его страну с Бразилией и Аргентиной. Этот проект он называет El Gran Gasoducto del Sur - 'Великий южный газопровод'.
Потенциальная капиталоемкость проекта - 23 миллиарда долларов, так что в нынешнем виде экономического смысла он не представляет: гораздо дешевле было бы построить терминалы сжижения газа и перевозить его танкерами. Однако предложение Чавеса связано не только непосредственно с транспортировкой газа: в нем есть и политический подтекст. Как заявили представители венесуэльской государственной нефтяной компании Petrуleos de Venezuela, газопровод следует 'рассматривать как один из основополагающих шагов к интеграции Южной Америки'.
Особенно хорошо увязать свои экономические потребности с местом энергетической сверхдержавы в мире удалось России.
Принятие решения о том, куда направить нефтепровод - в Японское море или непосредственно в Китай - заняло у российских властей целых два года. Сначала предпочтение отдавалось Китаю, но после долгих колебаний труба была пущена по более длинному и дорогому маршруту - не по китайскому пути к Дацину, а к восточному порту Находка.
Решение было обосновано тем, что в этом случае нефть можно будет экспортировать в Японию, а также на другие потенциальные рынки сбыта, включая Соединенные Штаты и, в конечном счете, тот же Китай.
Тут есть и другой вопрос, который Чейни охарактеризовал как 'шантаж'.
Месяц назад президент Путин намекнул, что из-за, как он выразился, 'недобросовестной конкуренции', вследствие которой блокируется экспансия в Европу крупнейшей энергетической компании 'Газпрома', Россия может в будущем перенаправить экспортные потоки из Европы в Азию.
- Если речь идет о таком беспокоящем факторе, как возможность того, что страны типа России будут использовать энергоносители в качестве политических инструментов, один из лучших способов самозащиты - создание альтернативных маршрутов доведения энергоносителей до рынков сбыта, - считает Стивен Пайфер (Steven Pifer), с 2001 по 2004 годы занимавший пост помощника заместителя госсекретаря по Европе и Евразии.
В 90-е годы Соединенные Штаты, руководствуясь именно этими соображениями, поддержали строительство нефтепровода, по которому нефть из огромных месторождений Азербайджана, Казахстана и Узбекистана, из водоемов имеющих выход только к Каспийскому морю, шла бы на рынок через Турцию, оставляя Россию севернее, а Иран, маршрут через который был бы короче всего - южнее.
- Во всех этих случаях, - считает Энн Корин, - встает огромная проблема Центральной Азии: энергоносителей там масса, но слишком мало политически удобоваримых и беспроблемных способов эти энергоносители оттуда вывезти, если не впадать в чрезмерную зависимость от России или Ирана.
На строительство нефтепровода стоимостью в 3,9 миллиарда долларов ушло почти десять лет. Он начинается в столице Азербайджана Баку, змеей проходит через территорию Грузии и заканчивается в турецком порту Джейхан. Нефть по нему начнет поступать этим летом.
У трубопроводов есть один недостаток: они представляют собой достаточно легкую мишень для террористов. В Ираке на трубопроводах совершаются сотни терактов, из-за чего экспорт нефти с северных месторождений Киркука практически сорван. Один из нефтепроводов Колумбии, проложенный с севера страны к восточному порту Ковекас на побережье Карибского моря, за последние два десятилетия столько раз рвали и взрывали, что ему дали прозвище 'Флейта'.
Однако подобные соображения не смогут остановить разработку новых проектов. При президенте Клинтоне Пайфер работал в Совете национальной безопасности (National Security Council) главным специалистом по России. Он вспоминает, что в 90-е годы США распространяли по всей Центральной Азии плакаты, на которых было написано: 'Счастье - это когда много нефтепроводов'.
