Sunday, May 21, 2006; Page B07
Побочные потери от потрясающе ничтожного рейтинга президента Буша уже начинают превышать прямые. По мере того, как рейтинг Буша падает подобно песку в часах, отсчитывающих дни его пребывания у власти, лидеры других государств - в частности, президент России Владимир Путин - все более прямо и решительно действуют наперекор целям и политике США.
Недавнее выступление вице-президента Чейни (Cheney), в котором он раскритиковал отношение Путина к демократии, конечно, немного подержалось на первых полосах газет, но это уже не главное в отношениях между США и Россией. Главное - то, что стороны поменялись местами. Теперь жестким и уверенным в себе властителем стал Путин, Бушу же досталась роль проходной фигуры, лидера нации, далекой от единства.
Дух гордыни, которым столь явно веяло от Белого дома в первые годы правления Буша, перекочевал в путинский Кремль, Мирафлорес, дворец президента Уго Чавеса (Hugo Chavez), и резиденции других лидеров стран, где есть нефть и газ. Пока петрократия оседлывает волну денег, о которых ей когда-то и мечтать было трудно, Буш с трудом справляется с внешней политикой, где США все больше приходится занимать оборонительные позиции, и с неподъемными бюджетным и внешнеторговым дефицитами. Вот таков невысказанный подтекст песни Чейни 'Чуть помедленней, Владимир, чуть помедленнее', спетой четвертого мая в столице Литвы Вильнюсе.
Не исключено, что Америка с Россией поменялись ролями лишь на время. Однако пусть даже кому-то случайно выпало 'зеро' - по престижу США и их влиянию за пределами своих границ нанесен чувствительный удар. Причем дело не только в самих Соединенных Штатах: лидерам Лондона, Парижа и Токио вскоре придет время уходить, и им нелегко удерживать свои народы в строю; в Берлине и Риме власть перешла к слабым и нерешительным коалициям. А вот лидер Ирана Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad), президент Венесуэлы Чавес и иже с ними очень хорошо понимают, что врага надо пинать, пока он не может встать.
Лично я почувствовал наступление кремлевской 'Доктрины Синатры', возрожденной Путиным по обратному принципу 'все делаю по-своему', сразу на трех фронтах ('Доктрина Синатры' - шутливое название политики советского правительства М. Горбачева по отношению к странам Восточной Европы с намеком на то, что в последние годы своего существования Советский Союз позволил им выбирать путь дальнейшего развития по собственному усмотрению. Восходит к английской версии популярной французской песни Comme d'habitude ['Как обычно'], ставшей всемирно известной в исполнении Ф. Синатры как My Way ['По-своему'] - прим. перев.).
На первом фронте его обозначил талантливый и незашоренный московский исследователь Дмитрий Тренин. На семинаре в Вашингтоне он говорил о том, что Кремль с чувством глубокого удовлетворения воспринимает благоприятный - по крайней мере, с точки зрения России - ход войны в Чечне. Как утверждают и Тренин, и московская дипломатия, конфликт удалось в основном чеченизировать - то есть российские войска отходят от дел, а вместо них к делу приступают местные силы безопасности. Здесь дипломаты обращают внимание еще на один момент. По мере того, как Чечня уходит с шахматной доски большой политической игры между Востоком и Западом, активное стремление Путина заставить перестать обращаться с Россией во внешней политике 'как с мебелью' не только не смягчается, но еще более усиливается.
Вторым и самым значительным примером нарастающей решительности российской политики стала две недели назад встреча московской делегации с коллегами из Европы и США в Нью-Йорке, собранная для обсуждения путей прекращения иранской программы по обогащению урана. На встрече министр иностранных дел России Сергей Лавров без каких-либо предупреждений предложил позволить Ирану проводить экспериментальные работы в этой области, если Тегеран откажется от планов полностью самостоятельной разработки атомных реакторов.
Тем самым был сделан огромный шаг назад. Ранее Россия выражала согласие с США и Европой в том, что Ирану нельзя давать доступ к какому бы то ни было виду обогащения урана, так как это позволило бы ему сделать важный шаг на пути к разработке ядерного оружия. Если бы предложение России было выполнено, то, по словам одного из представителей США, ':мы бы встали на скользкую дорожку. Здесь пролегает тот рубеж, который мы не можем позволить перейти'.
Кроме того, контроль России над поставками газа в Европу - пусть даже значительная часть этого газа добывается в республиках Центральной Азии и потом лишь проходит через российские трубопроводы - дал Путину дополнительные возможности сдерживать Украину и Грузию на их пути в НАТО. На этом третьем политическом фронте Кремль получил очередную передышку в виде политического разброда на Украине.
Так что Чейни в своем выступлении предпринял попытку не подточить власть Путина в его собственной стране, а выразить все усиливающееся беспокойство своих коллег в правительстве тем, что Путин не желает им помогать во внешней политике. В конце концов, как не преминул заметить Тренин, рейтинг президента России - 72 процента, а процент одобряющих деятельность Буша не дотягивает и до половины этой цифры.
До саммита 'Группы Восьми', который в июле примет Путин в Санкт-Петербурге, остались считанные недели. Для того, чтобы достичь взаимопонимания по политическим вопросам, могущим испортить Путину момент его триумфа на мировой арене, остается все меньше времени, в чем, собственно, и состоял сигнал, посланный Чейни Путину - последняя попытка предупредить русского, чтобы не слишком рвался вперед.
Вообще совет хороший. Такой не помешает никогда и никому. Вот только кто поверит советам Белого дома, нынешние хозяева которого Буш и Чейни еще пять лет назад сомневались, стоит ли вообще принимать Россию, по размеру валового внутреннего продукта стоявшую на одном уровне с Данией, всерьез в большой политике? Кто лучше России знает, как относятся к тем, кто упал 'из князей в грязь'?
___________________________________________________________
Джим Хогланд: Несостоятельность власти двух лидеров ("The Washington Post", США)
Джим Хогланд: Может ли Россия укротить этот прилив? ("The Washington Post", США)
Джим Хогланд: Кремлевский шейх ("The Washington Post", США)
Джим Хогланд: Гнев не угасает за гладкой маской Путина ("The Washington Post", США)
