Из опубликованного на этой неделе ежегодного доклада Пентагона Конгрессу США о военной мощи Китая следует, что Пекин нарастил свои военные возможности значительно больше, чем предполагали большинство аналитиков еще 10 лет назад. Вот некоторые основные моменты. Новый арсенал Народно-освободительной армии Китая (НОАК) включает более 700 ракет, развернутых против Тайваня, флот современных дизель-электрических подводных лодок, возрастающее число атомных подводных лодок и современных кораблей класса "эскадренный миноносец" со смертоносными противокорабельными крылатыми ракетами. Сделав исключительно высокой потенциальную цену вооруженного вмешательства Соединенных Штатов в зоне Тайваньского пролива, Пекин сумел осуществить свою десятилетнюю цель создания заслуживающей доверия военной угрозы для Тайваня - а также возможностей для сдерживания Соединенных Штатов. Возникает вопрос, что дальше?
В докладе Пентагона содержатся намеки на некоторые ответы. В условиях растущей зависимости от нефти, импортируемой с Ближнего Востока и из Африки, китайские стратеги заводят речь о создании океанского флота, чтобы обеспечить контроль над морскими коммуникациями, по которым осуществляется снабжение Пекина энергоносителями. Китайские военные, вполне возможно, пересматривают свою политику "неприменения первыми ядерного оружия" и изучают пути подкрепления территориальных претензий Китая в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. Проще говоря, представляется, что, поскольку военная мощь Китая возросла, увеличились и стратегические задачи, которые могут быть поставлены НОАК. Это не должно вызывать удивления. Наша собственная история учит нас, что вместе с могуществом нации растут и ее амбиции.
Как если бы желая подчеркнуть эту мысль, один официальный китайский военный журнал недавно опубликовал статью, в которой утверждается, что Пекину следует создать вооруженные силы, которые бы "соответствовали его международному статусу". Поскольку у Пекина имеются глобальные экономические и дипломатические интересы, подобное стратегическое мышление может привести к тому, что НОАК станет развиваться в некоторых тревожащих направлениях. Например, Пекин может прийти к заключению, что для него слишком рискованно полагаться на то, что военно-морские силы (ВМС) США обеспечат безопасность его энергетических поставок, и решить увеличить собственное военно-морское присутствие на всем пространстве между Персидским заливом и Восточной Азией. В таком случае ВМС Китая стали бы первыми со времен "холодной войны", кто будет конкурировать за контроль над морями с Соединенными Штатами. В дополнение, в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях есть множество территориальных споров, которые Китай мог бы разрешить с помощью военной силы. Япония и Китай уже едва не сцепились из-за энергетических ресурсов в лежащих неподалеку спорных водах.
Разумеется, с учетом туманного характера китайского военного планирования и принятия правительственных решений, аналитики могут только высказывать догадки относительно того, в каком направлении пойдет дальнейшее наращивание военной мощи Китая. Им было бы проще делать выводы, если бы Китай открыл свою политическую систему настолько, чтобы мы и другие региональные державы могли лучше понять долговременные амбиции этой страны. Но это представляется маловероятным, по крайней мере, в ближайшем будущем. В самом деле, в докладе Пентагона отмечается, что дезинформация и внезапность остаются ключевыми компонентами китайской стратегической практики.
Китай уже изменил в свою пользу соотношение сил в Азии. Америке давно бы уже пора серьезно отнестись к потенциально самым худшим вариантам поведения Китая и дать своим союзникам в регионе основания для новой веры в американский "зонтик безопасности". К сожалению, мы только начинаем решать эту пугающую стратегическую задачу.
В последнем докладе "О состоянии вооруженных сил США", который публикуется каждые 4 года, сказано, что Китай "имеет самые большие потенциальные возможности для военного соперничества с Соединенными Штатами". Пентагон стремится "влиять на стратегические выборы Китая" и "разубеждать любого военного конкурента от наращивания разрушительных и иных возможностей, которые могли бы ему позволить господствовать в регионе". Администрация Буша (George W. Bush) с этой целью предприняла ряд конкретных мер. Наши возможности по устрашению потенциального агрессора возросли в результате перевода на более высокий уровень наших отношений военного сотрудничества с Японией. Начало стратегических отношений с Индией отражает в какой-то мере желание Америки гарантировать, что Китай не приобретет господства в Южной или Центральной Азии. Увеличение числа ударных подводных лодок ВМС США, базирующихся на о. Гуам, тоже способствует усилению военной мощи Соединенных Штатов в зоне Тихого океана. Нарождающиеся отношения военного сотрудничества Соединенных Штатов с Вьетнамом со временем могут дать американским военным то, что им больше всего необходимо в Азии - новые военные базы.
Но когда дело касается вызовов, которые представляют высокие темпы наращивания Пекином своей военной мощи, наша китайская политика оставляет нас в положении, которое выражается поговоркой "на день позже и на доллар меньше" (a day late and a dollar short). В наших отношениях с Тайванем мы все еще ограничены принятыми в эру Картера (Carter) законами, которые затрудняют нам задачу обороны этого острова. Если Пентагон возьмет на себе более серьезные обязательства по развитию возможностей ведения разведки и нанесению ударов на больших дальностях, Пекин будет менее уверен в том, что огромная территория Китая станет надежным убежищем для китайских ракет и других "разрушительных" сил. Повышение наших возможностей по ведению подводной войны будет способствовать большей свободе наших действий в регионе.
В большой мере запоздалая и слабая реакция Вашингтона на усиливающуюся военную мощь Китая понятна, если принять во внимание то, чем в данное время приходится заниматься Америке. А политики все еще надеются, что сумеют склонить Китай к сотрудничеству в безотлагательных международных кризисах. Однако в докладе Пентагона сказано, что Китай уклоняется от сотрудничества в вопросах, которые вроде бы должны представлять общий интерес, например, в недопущении появления ядерного оружия в Северной Корее и Иране. Политика превращения Китая в ответственного глобального игрока работает только в случае, если вы готовы отдавать себе отчет, когда она не работает.
Автор является исследователем Азии в Институте американского предпринимательства. В прошлом он был старшим директором по Китаю и Тайваню в аппарате министра обороны США.
