Итак, Вашингтон, оказывается, захватили 'Люди Х'. Только мы подумали, что имеем дело с некомпетентной бандой прожектеров-неоконсерваторов и транжир, разоряющих Соединенные Штаты, ан нет: не успели мы глазом моргнуть, как мутанты из администрации Буша превратились в супергероев. Вместо президента мы видим Самокритико, министр финансов преобразился в Золотозубого (он же Голдман, он же Сакс). А госсекретарь явилась в обличье Реалистик.
Во-первых, на совместной пресс-конференции с Тони Блэром президент неожиданно проявил способность к покаянию, признав, что его 'как бы жесткие выражения' в период вторжения в Ирак 'дали людям неверный сигнал'. Срочно в набор! Он признает, что совершал ошибки!
Затем Буш совершил уже настоящий подвиг - объявил, что новым министром финансов станет Генри Полсон, главный босс инвестиционного банка Goldman Sachs. После того, как финансовое ведомство пять лет безвольно 'плыло по течению', этот шаг может означать, что оно, наконец, вернется к разумной финансовой политике клинтоновских времен, когда предшественник Полсона на посту главы Goldman Роберт Рубин (Robert Rubin) совершил такой же 'прыжок' с Уолл-стрита в Вашингтон.
Но самая невероятная метаморфоза - это, конечно, превращение госсекретаря Кондолизы Райс (Condoleezza Rice) в Реалистик - сторонницу прагматичной внешней политики в лучших традициях Генри Киссинджера (Henry Kissinger). Казалось, что нынешняя администрация, включившая в свое время Иран в 'ось зла', абсолютно неспособна использовать дипломатические методы для обуздания почти не скрываемых ядерных амбиций этой страны. Вспомним, как в мае Буш разве что не порвал в клочки адресованное ему личное послание иранского президента Махмуда Ахмадинежада (Mahmoud Ahmadinejad).
Однако в среду Райс внезапно 'мутировала', объявив, что Соединенные Штаты объединятся с 'нашими европейскими партнерами' (Британией, Францией и Германией), чтобы добиться дипломатического урегулирования иранского вопроса. На следующий день она согласовала условия предлагаемой Тегерану сделки не только с европейскими коллегами, но и с министрами иностранных дел России и Китая.
Да, с точки зрения американской дипломатии это была лучшая неделя с тех пор, как Буш переехал в Белый дом.
Конечно, мы не знаем точного содержания документа, отправленного в Тегеран. Но совершенно очевидно иранцам предлагается сделать выбор. Если они откажутся от планов создания ядерного оружия, их ждет вполне осязаемый 'пряник' - в том числе помощь в строительстве АЭС с реакторами на легкой воде. В противном случае - если тайная ядерная программа будет продолжаться - их ждет весьма болезненное знакомство с 'кнутом'.
Так и хочется снять шляпу перед Райс. Подобно Киссинджеру, она сумела продемонстрировать, сколь многого можно добиться упорством и убеждением - даже если ваши позиции во власти не слишком сильны.
Впрочем, здесь есть одна загвоздка. Не получится ли так, что в иранском вопросе США повторят ту же ошибку, что уже допустили в отношении Северной Кореи? В 2002 г. северокорейцы возобновили работы на ядерном объекте в Йонбьоне (закрытом по условиям американо-северокорейского Рамочного соглашения 1994 г.) с явным намерением заняться обогащением урана. С тех пор они уже наладили и производство оружейного плутония.
Как и в случае с Ираном, Вашингтон тогда принял участие в многосторонних переговорах. И, опять же как сегодня, нарушителю были предъявлены кнут и пряник.
'Пряник' принял форму щедрой финансовой помощи парализованной северокорейской экономике, а 'кнут' - жесткие меры по борьбе с незаконной торговлей поддельными лекарствами, фальшивой валютой, животными и растениями из 'красной книги' и обычными вооружениями, которой занимается Пхеньян.
Результат? Нулевой. Северокорейцы появляются за столом переговоров, когда их левая нога пожелает, и не проявляют ни малейшей готовности отказаться от ядерных амбиций. Причина очевидна: Ким Чен Ир, судя по всему, давно понял, что самое эффективное применение его ядерной программы - это шантаж. 'Дайте денег, - вопит он, - а то эта штука взорвется!'
Могут ли иранцы проделать нечто подобное? Могут - но только в том случае, если им позволят создать одну-две реальные ядерные бомбы, или они смогут убедить всех, что такие бомбы созданы. Не будет бомб - не будет и шантажа. А бомбы у них будут, только тогда, когда мы исключим для себя возможность военной акции на тот случай, если дипломатические кнуты и пряники не сработают. Ведь в международных отношениях дипломатические методы - не самоцель. Как говорил великий немецкий стратег-теоретик Карл фон Клаузевиц (Carl von Clausewitz), война есть продолжение политики другими средствами. Аналогичным образом, внешнеполитический курс, исключающий войну в качестве крайней меры, лишен нужной убедительности, позволяющей добиться поставленных целей. В этом суть концепции 'прагматической политики'.
Самую удачную фразу в фильме 'Люди-Х: Последняя битва' ("X-Men: The Last Stand") произносит Иан Маккеллен (Ian McKellen), играющий Магнето: 'Они хотят нас лечить, а я скажу так - мы и есть лекарство'.
В мире найдется немало таких, кто хотел бы 'излечить' администрацию Буша от убежденности в том, что военная сила - легитимный инструмент внешней политики. Но если кнуты и пряники Райс не произведут впечатления на Тегеран, у нас, пожалуй, останется единственное лекарство - администрация Буша в ее прежнем виде, до нынешней 'мутации'.
____________________________________________________________
Избранные сочинения Найэлла Фергюсона на ИноСМИ.Ru
Плохие новости для тех, кто скучает по 'Холодной войне' [особенно для господина Путина] ("The Daily Telegraph", Великобритания)
Россия скатывается к диктатуре ("Los Angeles Times", США)
Истинная цена гегемонии США: огромные долги ("The New York Times", США)
Химеры империи: что такое новый американский миропорядок ("Foreign Affairs", США)
