Текст публикуется с любезного разрешения редакции 'Project Syndicate'
В футболе поражение никогда не бывает окончательным, но всегда вызывает бурю страстей. По мнению любителей футбола, ФИФА (правящий орган международного футбола) давно должна была получить Нобелевскую премию мира. Для тех же, кого раздражает футбол и вызываемые им эмоции, этот спорт давно является не игрой, а одним из видов войны, подогревающей самые низменные националистические эмоции.
Существует ли связь между футболом (и спортом вообще) и духом национализма и милитаризма? В средневековье спортивные состязания регулярно запрещались в Англии, потому что проводились за счет военной подготовки. После поражения Франции со стороны бисмарковской Германии во франко-прусской войне барон Пьер де Кубертен (возродивший Олимпийские игры несколько десятилетий спустя) рекомендовал восстановление национального акцента на спорте, который к тому времени рассматривался как форма военной подготовки.
В футбольном матче такие ритуалы, как развевающиеся флаги, национальные гимны и коллективное пение, а также используемая терминология укрепляют восприятие альтернативного вида войны. И, на самом деле, из-за футбола таки разразилась настоящая война: в 1969 году Гондурас и Сальвадор столкнулись после отборочного матча чемпионата мира.
Футбольные матчи, кажется, способны возродить национальные соперничества и вызвать призраков прошлых войн. В финале Кубка Азии 2004 года, в котором встречались сборные Китая и Японии, китайские болельщики облачились в японскую военную форму стиля 1930-х годов, чтобы продемонстрировать свою враждебность по отношению к японской команде. Другие китайские фанаты размахивали плакатами с цифрой '300000' - напоминанием о числе китайцев, погибших от рук японских солдат в 1937 году.
Но может ли кто-нибудь реально утверждать, что футбол является причиной плохих дипломатических отношений между Китаем и Японией? Конечно, нет. Враждебность на футбольном поле просто отражает существующие напряженные отношения между двумя странами, на которых лежит груз болезненной истории.
На противоположном конце спектра, захватывающий полуфинал между сборными Франции и Германии в 1982 году в Севилье не вызвал политических последствий ни для дипломатических отношений между двумя странами, ни для отношений между двумя народами. Антагонизм ограничился стадионом и закончился с окончанием матча.
Что футбол действительно предоставляет, так это остаточную зону конфронтации, позволяющую контролируемое выражение враждебности, не влияющее на самые важные области взаимодействия между странами. У Франции и Германии скоро будет общая армия, они уже имеют общую валюту, однако существование национальных команд служит каналом, в строго ограниченных рамках, для давнего соперничества между двумя странами.
Футбол также может быть поводом для позитивных действий. Совместная организация чемпионата мира 2002 года Японией и Южной Кореей помогла ускорить двустороннее примирение. Успеху южнокорейских игроков аплодировали даже в Северной Корее. Действительно, спорт, похоже, служит лучшим барометром отношений между разделенным корейским народом.
Более того, футбол в большей степени, чем длинные речи или международные резолюции может способствовать достижению прогресса в направлении мирного разрешения военных конфликтов. После выхода на чемпионат мира 2006 года национальная сборная Кот-д'Ивуара, включающая игроков с севера и юга страны, обратилась ко всем своим соотечественникам с просьбой сложить оружие и положить конец конфликту, расколовшему их страну. После свержения президента Гаити Жан-Бертрана Аристида несколько лет назад бразильская футбольная команда выступила в роли посла миротворческих сил ООН, возглавляемых Бразилией. И, когда прекращается конфликт, от Косово до Кабула футбол является первым признаком возвращения общества к нормальной жизни.
Бывший президент ФИФА Жоао Авеланж часто мечтал о футбольном матче между израильтянами и палестинцами; американский вице-президент Эл Гор считал, что такой матч может помочь Вашингтону урегулировать израильско-палестинский конфликт. Возможно, однажды это произойдет. Футбольный матч между Ираном и Соединенными Штатами в 1998 году стал моментом сближения для двух команд. Еще один матч между Ираном и США мог бы помочь в это тяжелое время.
Именно потому, что футбол позволяет символически ограниченные конфронтации, не связанные с серьезным политическим риском, он настолько полезен. Он имеет широкое, но неглубокое влияние на национальное и международное общественное мнение. Как сказал социолог Норберт Элиас: 'Во время футбольного матча зрители могут наслаждаться мифическим возбуждением битвы, происходящей на стадионе, поскольку знают, что в ней не пострадает ни один из игроков'.
Как и в реальной жизни, фанаты могут разрываться между надеждами на победу и страхом поражения. Но в футболе, устранение противника - это всегда временное явление. Ответный матч всегда возможен. Как француз я не могу дождаться следующего матча между Францией и Германией на чемпионате мира. Но я хочу, чтобы Франция свела счеты с Германией за свое поражение на чемпионате мира в Севилье, а не за поражение у Вердуна.
Паскаль Бонифас - директор Института международных и стратегических отношений (IRIS) в Париже. Его последняя книга называется 'Football et Mondialisation' (Футбол и глобализация)
_________________________________________________________
Copyright: Project Syndicate, 2006.
Перевод с английского: Евгения Унанянц
