Если жест должен стать действительно символическим, то флаг нужно не сжигать, а постирать - так советуют мудрецы. Если немного перефразировать эту мысль, то можно ее отнести и к судьбе памятника советским солдатам в Таллине. Он является символом полувековой советской оккупации. Однако премьер Андрус Ансип (Andrus Ansip) высказался не за символическую стирку, то есть очистку памятника от антироссийских 'граффити', а за его демонтаж и перенос на кладбище.
'Конец Второй мировой войны не означал для Эстонии конца оккупации. Одна оккупация (советская) пришла на смену другой (немецкой)', - заявил Ансип. Эстония во время второй мировой войны, с 1941 г. по 1944 г., была оккупирована гитлеровской Германией, а перед этим - в 1940 г. - и потом - в 1944 г. была вместе с Латвией и Литвой аннексирована и оккупирована СССР.
Так что, с эстонской точки зрения премьер Ансип прав. Памятник - не только знак ужасных для Эстонии времен, но и точка опасных столкновений между эстонцами и русским меньшинством (почти 30 процентов населения). Со своей российской точки зрения прав и президент Путин. Москва защищает не столько памятник, сколько место Великой Отечественной войны в истории сегодняшней России.
На фоне темной и кровавой истории сталинского террора огромный, по мнению Кремля, освободительный вклад СССР в победу над Гитлером во Второй мировой войне - это главный раздел новейшей истории, к которому Путин может обращаться в поисках героических и благородных страниц прошлого для строительства нового российского патриотизма. Если бы Путин согласился с тезисом о советской оккупации прибалтов, то рухнула бы столь старательно монтируемая им новая российская история, его 'политическая правда'.
Ведь с версией, отражающей реальность, не может согласиться политик, для которого распад Советского Союза - 'величайшая геополитическая трагедия XX века'. История начала бы трещать по швам как старый свитер. Правда о прибалтах повлекла бы за собой правду о пакте Молотова-Риббентропа, о 17 сентября, о внедрении коммунизма, о превращении 'союзников' в государства-сателлиты.
Естественно, политики не всегда лгут. Например, ни один лидер, за исключением президента Ирана, не оспаривает сегодня правду о Холокосте. Но, если не считать бесспорных исключений, то споры о правде продолжаются и будут продолжаться. Более того, они угрожают и будут угрожать конфликтами до тех пор, пока решения об исторической правде будут выносить политики, а не независимые историки. Пока правду будут устанавливать и подгонять к текущим потребностям парламенты и правительства.
Адам Михник (Adam Michnik) писал (в GW от 26 мая), что для таких политиков 'знание о прошлом призвано не беспрекословно служить правде, а обслуживать текущие политические интересы'. В свою очередь, французский историк Мадлен Реберью (Madeleine Reberioux) считает, что 'правда не может определяться законом. Сама природа исторической правды исключает авторитет государства. Тут должно хватить примера СССР'. И примера России. Точку над 'i' уже давно поставил Оруэлл, сказавший, что 'контролирующий прошлое контролирует будущее'. Как раз этого и нужно некоторым политикам.
_________________________________________________________
Политика бронзового века ("Delfi")
