Готовясь к саммиту "большой восьмерки" в Санкт-Петербурге в следующем месяце, администрация Буша должна решить, кому из кремлевских советников верить. С одной стороны мы имеем сторонника Запада Сергея Приходько, который от встреч Джорджа Буша и Владимира Путина ожидает "серьезных сигналов о дальнейшем углублении российско-американского партнерства".
А с другой у нас Владислав Сурков, заместитель главы президентской администрации, которого иногда называют главным идеологом Путина. Сурков не скрывает своего подозрительного отношения к Западу, считая порочным союз олигархов, разбогатевших на разграблении природных ресурсов страны после падения коммунизма, с администрацией Буша и Евросоюзом, которые стремятся сбить с толку Россию своими неправительственными организациями и рассуждениями о демократии.
В феврале он выступил с важной речью перед правящей партией "Единая Россия", предупредив об опасности "мягкого покорения России нашими иностранными друзьями при помощи "оранжевых" технологий", имея в виду "Оранжевую революцию" на Украине, в результате которой на смену пророссийскому правительству пришли прозападные демократы. Это "мягкое покорение" уже успешно переманило в западный лагерь Украину, Грузию, Киргизию и Молдавию, сказал Сурков, и теперь Госдепартамент США и ЦРУ, а также подчиняющиеся им неправительственные организации (НПО) сосредотачиваются на новой цели - России.
Российские СМИ назвали это выступление очень важным политическим заявлением; ему было посвящено множество комментариев (в основном одобрительных) в ведущих газетах. Виталий Третьяков, редактор "Московских новостей", написал обширный аналитический материал, в котором речь Суркова называлась "единственным источником наших знаний об официальной идеологии".
Сурков предположил, что Россия с ее коррумпированной и неэффективной милицией и армией может оказаться уязвимой перед лицом мягкого переворота, вроде того, что был успешно проведен в Киеве. При поддержке Запада и щедром финансировании олигархов, стремящихся сохранить свое богатство, небольшая группа "демократов"-активистов может использовать наболевшие вопросы - пенсии, коррупцию и повышение тарифов на коммунальные услуги, - чтобы вызвать массовые протесты и подорвать, а то и свергнуть, режим.
Это бы бросило Россию на растерзание рыночным силам Запада и глобализации, еще больше обогатив "партию олигархической мести". Отдельно Сурков упомянул "одного из лидеров олигархической оппозиции, Бориса Березовского, который призывал к насильственному захвату власти". Березовский в настоящее время живет в Лондоне - он успел во время уехать из России и избежал судьбы, выпавшей на долю основателя энергетического гиганта "ЮКОС" Михаила Ходорковского, который сейчас сидит в тюрьме в Сибири.
Взгляды Суркова интересны не только потому, что позволяют получить некоторое представление о кремлевском мышлении, но и потому, что это отношение и эти идеи начинают сливаться с общей политической борьбой в связи с заявленным намерением Путина уйти в отставку после второго президентского срока в 2008 г. Многие в Москве полагают, что он найдет способ остаться, чего, судя по опросам, хочет большинство россиян. Рейтинг популярности Путина в настоящее время составляет 73%, т.е. почти равен цене барреля нефти, с которой тесно связано политическое благополучие российского лидера.
Если предположить, что Путин действительно уйдет, остаются два явных соперника. Наиболее вероятным из них кажется министр обороны Сергей Иванов, сторонник жесткой политики, давний друг Путина и его бывший коллега по спецслужбам, подозрительно относящийся к Западу и в целом разделяющий взгляды Суркова. "Либеральный" кандидат - это вице-премьер Дмитрий Медведев, которого считают большим сторонником Запада, реформ и демократии. Он близок с кремлевским советником Сергеем Приходько, с чьих оптимистических прогнозов о встрече Буша и Путина и началась эта статья.
Конечно, подобные мини-описания слишком упрощают положение этих двух людей и довольно различных институциональных и экономических кланов, которые они представляют. И, как и вся российская политическая элита, они верят, что Россию вновь нужно воспринимать как великую державу с особой сферой влияния в бывших советских республиках и обращаться с ней соответственно.
Но когда на прошлой неделе Медведев заявил на экономическом форуме: "Для меня очевидно, что российское государство должно исповедовать себя, главным образом, как часть Европы", он сделал очень прозрачное политическое заявление о своей позиции и о том, где, по его мнению, находятся подлинные интересы России. "Это не означает, что мы должны забыть о своей связи с другими регионами, но исторически мы являемся прежде всего европейской страной. Это должен помнить любой будущий российский лидер", - продолжил он.
В отличие от него, Иванов исповедует более критичные взгляды, которые нашли отражение в недавней редакционной статье газеты министерства обороны "Красная звезда", написанной историком Алексеем Пилько.
"Сущность политики США, особенно после первой и второй волн расширения НАТО, спонсирования 'цветных' революций в Грузии и на Украине и антироссийской пропаганды на всем постсоветском пространстве, не вызывает сомнений, - пишет автор. - Фактически Вашингтон создает вокруг России 'санитарный кордон', используя ту же тактику, какую избрала после Октябрьской революции 1917 года Антанта. Однако если в 1920-е годы западные страны стремились просто блокировать Советскую Россию, чтобы не допустить распространения коммунистической идеологии в Европе, то сейчас складывается принципиально иная ситуация. Новый санитарный кордон, который составляют страны Балтии, отчасти Украина, Грузия и в перспективе, возможно, другие республики бывшего СССР, является не барьером на пути несуществующих российских 'имперских амбиций', а плацдармом для распространения влияния США в глубь сферы интересов России. Сейчас уже очевидно, что Соединенные Штаты весьма напористо пытаются искоренить всякое влияние Москвы в соседних с ней государствах".
Именно об этом контексте российских политических дебатов и их возможном значении для постпутинской эпохи необходимо помнить администрации Буша и европейцам, размышляя о том, чего они хотят достичь на саммите "большой восьмерки", где принимающей стороной выступит Путин, который рассматривает это как символ признания со стороны великих держав того, что богатая нефтью Россия вернулась в число мировых лидеров.
Кроме этого, Путин хочет добиться на саммите успеха по трем направлениям. Во-первых, он надеется заключить соглашение об "энергетической безопасности", которое, по сути, закрепит энергетическую зависимость Европы (и, в меньшей степени, Японии и США), предоставив российским государственным нефтегазовым гигантам право приобретать доли нефтеперерабатывающих заводов, трубопроводов и распределительных систем на Западе. Во-вторых, Путин хочет обеспечить вступление России во Всемирную торговую организацию и, в-третьих, стать полноправным членом "восьмерки", что подразумевает участие во всех дополнительных мероприятиях, таких, как встречи министров финансов.
Европейцы, японцы и американцы могут согласиться на последние два пункта, но у всех у них разные интересы в том, что касается энергетической безопасности и доступа на рынок. Кроме того, они наверняка постараются дать понять, что поддерживают независимость Украины и ее "Оранжевую революцию", насколько бы на деле она ни была ограничена зависимостью от поставок российских энергоносителей. Заставит ли их это благосклонно отнестись к заявке Украины на вступление в ЕС и НАТО, - вот, пожалуй, единственный вопрос, по которому российская элита и будущие наследники Путина будут судить об итогах саммита.
