Москва - В полночь 30 июня в трубах, по которым газ из России и Средней Азии поступает на Украину, поток перекрывается. Скудные стратегические запасы Киева не удовлетворяют внутренних объемов потребления, растет спрос на газопроводы, ведущие на Запад, и вокруг энергетических маршрутов начинается игра в домино, которая наносит удар по европейским потребителям. На сей раз остальное довершит июльская жара. Возможно, она окажется убийственной - как произошло в январе, когда на равнинах Украины насмерть замерзли 800 человек.
Это могло бы быть сценарием нового романа, переизданием уже имевшей место истории. Повторится ли энергетический блекаут, затмивший собой начало 2006 года? Возможно. Хотя, наверное, не 1 июля, когда истекает срок договора о ценах на поставки, согласованного между Москвой и Киевом. Грядущий саммит 'восьмерки' в Петербурге не дает Кремлю возможности (из дипломатических соображений) предстать со скальпом Украины. Но это может случиться в любой момент, потому что январские тарифы уже не кажутся достаточными.
Россия, укрывшись за механизмами, которые регулируют продажу энергии республикам бывшего Советского Союза, требует новых условий - во имя и от имени 'Газпрома'. То есть, газового колосса, третьей в мире компании по уровню биржевой капитализации, имеющей монопольный контроль над самыми значительными ресурсами планеты и транзитными путями, ведущими на Запад.
Партия, которая сейчас начинается, в идеале выглядит именно так, но было бы иллюзией представлять ее себе исключительно в технических и финансовых категориях. Это политика, потому что стратегия компании - 'Газпрома' - совпадает с глобальной стратегией страны - России. Сверхдержавы, приниженной, но намеренной вернуться на мировую арену при помощи своих запасов углеводородов. Свою стратегическую кампанию Москва начинает в ближнем зарубежье, в бывшем СССР с его цветными революциями. Украина, Белоруссия, Узбекистан, Казахстан, Туркменистан - опорные столпы единого проекта, страны, имеющие центральное значение для коммерческих амбиций 'Газпрома', равно как и для геополитических амбиций Москвы. Этот проект из сердца бывшей советской империи метит в Евросоюз, где способность компании к проникновению будет мерилом политико-экономической мощи страны.
Цели России и 'Газпрома' полностью совпадают. Их исполнение связано с сочетанием звезд, сложившимся в московских небесах в 2003 году. Именно тогда Владимир Путин, в малоизвестном документе, систематизировал собственные мысли и дал старт преобразованию 'Газпрома'. 'Запасы углеводородов, - написано в 'Энергетической стратегии России до 2020 года' - являются основой для развития и инструментом международной политики. Роль страны на международных энергетических рынках определяет собой ее геополитическое влияние. Политизация энергии делает ее основой нашей дипломатии. Таким образом, следует гарантировать: поддержку ведомств, отвечающих за внешнюю политику, для реализации энергетической стратегии; дипломатическую поддержку российским энергетическим компаниям за рубежом. . .'. Незадолго до того, как этот документ был составлен (Путин уже выражал подобную позицию в 1999 и в 2000 гг.) в 'Газпроме' назрели перемены: долой старую систему управления, в дело, молодые львы гендиректора Алексея Миллера!
Именно эту структуру Андрей Илларионов, бывший экономический советник российского президента, назвал 'корпорацией-государством': настойчивое стремление 'Газпрома' к расширению - с тем, чтобы внедриться в европейский рынок сбыта и получать прибыль, в четыре раза превышающую ту выручку, которую компания имеет в настоящее время, продавая газ на границе, - делается движущим механизмом внешней политики Кремля. Эта линия нашла себе новое подтверждение в российско-итальянских договоренностях, заключенных два дня назад по итогам визита Проди в Москву. 'Российский стратегический документ, который вы упоминаете, - объясняет Джеймс Шерр (James Sherr), эксперт британской Академии обороны по России, - не был понят Европой и Америкой, которые оценили его либеральный посыл, но не увидели в нем скрещения коммерческих интересов с геополитикой и геоэкономикой. Следует избегать таких ошибок, как нападки на недостаточный уровень демократии в Москве, предпринятые недавно американским вице-президентом Диком Чейни. Россия требует взвешенного подхода, твердого и постоянного. Перед лицом неуверенности, связанной с расколом на Западе, Россия нацеливается на двусторонние соглашения - такие, как Балтийский газопровод. Миллер и Путин говорят об энергетической безопасности и рыночной политике, но думают о монополии и долгосрочных соглашениях. То есть, о полной противоположности рыночным механизмам, которые подразумевают предложение, открытие транзита. Русские утверждают, что они настаивают на рыночной цене для Киева. Но если имеет место монополия, о каком рынке может идти речь? На самом деле, Москва хочет получить газопроводы бывшего СССР'.
Это ход, имеющий экономические последствия, но, прежде всего, - стратегическое значение. Подтверждение этому дает Белоруссия последнего деспота, Александра Лукашенко, которая имеет дело с льготными тарифами. 'Газпром', по предложению Путина, решил увеличить цены. Но российский монополист готов удовлетвориться дистрибутивной сетью, 'Белтрансгазом', который был ему обещан в последствии отозванном меморандуме. 'Мы, - признается официальный представитель 'Газпрома' Сергей Куприянов, - заинтересованы в том, чтобы контролировать дистрибуцию (транзит и хранение) на Украине и в Белоруссии. Это придаст большую гибкость нашему предприятию'. Но только никакой взаимности.
Москва отказывается от подписания Энергетической хартии, документа, который вынудил бы ее либерализовать - как настаивает Евросоюз - один из контролируемых маршрутов. 'Транзит остается под эксклюзивным контролем 'Газпрома'. Мы не принимаем Хартию. Украина ее подписала, но это не помешало ей проводить забор газа. И никто не сказал ни слова', - продолжает Куприянов. Иными словами, в международных отношениях продолжают иметь место 'двойные стандарты'. Другим позволено то, что Кремлю запрещается. Чейни гневно выступает в Вильнюсе против недемократической России, а потом пожимает руку Назарбаеву, казахскому тирану, в то время как Буш принимает Алиева, азербайджанского президента, страстного любителя азартных игр, не имеющего особой склонности к соблюдению парламентских норм.
Америка несправедлива, говорят русские, особенно на самом горячем фронте энергетического противостояния - в Средней Азии. Там, где Россия и Великобритания давным-давно вели Большую Игру за контроль над путями, ведущими в Индию, теперь действуют и новые, и старые игроки. Для геополитической стратегии Москвы Евразия остается ключевым элементом, но теперь она играет такую же роль и для Вашингтона, Пекина, Нью-Дели. 'Энергетика дает Москве новую силу во внешней политике. 2005 год запомнится как поворотный год после упадка в Средней Азии. Русские отыграли у США контроль над Узбекистаном',- говорит Эндрю Качинс (Andrew Kuchins) из вашингтонского Фонда Карнеги. Узбекский диктатор, Ислам Каримов, бойкотируемый Западом, нашел в Москве старинного союзника. А плату за этот союз получил 'Газпром': Миллер съездил в Ташкент и подписал новые газовые соглашения. То же самое происходит с Туркменистаном неконтролируемого и психически неуравновешенного Сапармурата Ниязова, сидящего на огромных запасах газа. Все попытки американцев подольститься к капризному и непредсказуемому Ниязову (взять хотя бы его эпохальное решение закрыть больницы, чтобы снизить стоимость социального обеспечения) пропали даром: партия была проиграна. Теперь попытки предпринимает Индия. В марте Нью-Дели дал добро на участие 'Газпрома' в газопроводе, по которому иранский газ будет транспортироваться на субконтинент (в Индию - прим. пер.), а также к альтернативному газопроводу, который сможет соединить Туркменистан с Индией через Афганистан.
Москва опасается, что восточные гиганты, в конце концов, объединятся с новыми азиатскими ханами, лишив ее стратегической позиции. Она опасается возникновения новых 'баку-джейханов', таких как нефтепровод, по инициативе Соединенных Штатов перекачивающий азербайджанскую нефть вдали от территории России. Утроив цену на казахский газ, Путин вознамерился отразить наступление Китая на месторождения Астаны, а также наступление Соединенных Штатов, настаивающих на новых нефтепроводах на Каспии. Именно для этого была нужна поездка Чейни в Казахстан, нанесшая удар ниже пояса по стремлению к величию. Величию, оставляющему свой след на России и вдохновляющему 'Газпром'.
***
Проблема Украины
Россия продает газ, добытый на своей территории, а также газ, который она приобретает у бывших советских республик Средней Азии. Как и во времена СССР, Украина, Белоруссия, Молдавия и Грузия в значительной степени зависят от поставок энергоносителей, производимых Москвой посредством 'Газпрома'.
Субсидированные цены во много раз ниже, чем тарифы, используемые при расчетах с Западом. Январский конфликт с Украиной (противоречия подобного рода имеют место и в отношениях с другими республиками бывшего Советского Союза) разразился из-за решения 'Газпрома' приблизить тарифы к европейским: 230 долларов за тысячу кубометров с 2006 года против 50 долларов в 2005-м. Соглашение было достигнуто вокруг цифры 95 долларов, явившейся компромиссом между российскими поставками по 230 долларов и европейско-азиатскими по 60-65 долларов.
Соглашение с Киевом предусматривает, что цена на поставки с 30 июня будет пересмотрена. Сергей Куприянов, официальный представитель 'Газпрома', подтвердил, что Москва не будет менять тарифы на свой газ, однако вырастут тарифы на газ из Средней Азии. Эксклюзивным поставщиком газа на Украину является компания-посредник 'РосУкрЭнерго' (50% принадлежат 'Газпрому', 50% - двум украинским олигархам, за которыми скрываются неизвестные инвесторы).
Переговоры идут. Киев готовится: за полгода он поднял цену на газ на 25% и в ближайшем будущем повторит этот маневр. 'Приемлемой вилкой была бы цена в 110-120 долларов; украинская экономика не выдержит более высокого тарифа', - говорит Ольга Погарская из киевского Фонда Блейзера.
Повышение цен (чего добивается 'Газпром', в долларах за 1000 кубометров) (первая цифра - 2005 год, вторая - 2006 год)
Украина (50 долл./95 долл.); Молдавия (80 долл./ 110-160 долл.); Белоруссия (46 долл./ 200 долл. - требуемая цена, в отношении которой не было достигнуто соглашения); Грузия (65 долл./ 110 долл.)
