Текст публикуется с любезного разрешения редакции 'Project Syndicate'
К 2020 году прогнозируется увеличение мирового потребления мяса в два раза. Однако в Европе и в Северной Америке растет озабоченность по поводу этичности производства мяса и яиц. Потребление телятины резко упало после того, как стало широко известно, что для производства так называемой 'белой' (на самом деле, бледно-розовой) телятины новорожденных телят отлучают от их матерей, специально вызывают у них малокровие, не дают грубых кормов и содержат в таких узких стойлах, где они не могут ходить и поворачиваться.
В Европе коровье бешенство шокировало многих людей не только потому, что пошатнуло репутацию говядины как безопасной и здоровой пищи, но и потому, что выяснилось, что данная болезнь была вызвана тем, что скот кормили мозгами и нервной тканью овечек. Люди, которые наивно полагали, что коровы ели траву, обнаружили, что коровы, которых кормили на убой, получали в пищу все, что угодно от зерна и рыбы до соломенной подстилки для кур (смешанной с куриным пометом) и отходов со скотобойни.
Озабоченность тем, как мы обращаемся с животными на ферме, далеко не ограничена небольшим процентом людей, являющихся простыми или даже строгими вегетарианцами, которые не едят вообще никакой животной пищи. Несмотря на сильные этические аргументы в пользу вегетарианства, оно еще не является преобладающей точкой зрения. Более распространенной является точка зрения, говорящая о том, что мы оправданы в потреблении мяса, если животные хорошо живут до того, как их убивают.
Проблема, как мы с Джимом Мейсоном формулируем ее в нашей последней книге 'The Way We Eat' (Как мы питаемся), заключается в том, что промышленное сельское хозяйство не признает за животными права даже на минимально достойное существование. Десятки миллиардов цыплят, производимых сегодня, никогда не бывают на улице. Их растят так, чтобы у них появился ненасытный аппетит и чтобы они прибавляли в весе как можно быстрее, их разводят в сараях, которые вмещают более 20 000 птиц. Уровень аммиака от их накопившегося помета делает воздух таким едким, что он режет глаза и вызывает болезненное ощущение в легких. Их убивают, когда им только 45 дней, и при этом их неразвитые кости едва выдерживают вес их тел. Некоторые падают и, неспособные добраться до воды и еды, вскоре умирают: их судьба не имеет значения для экономики предприятия в целом.
Но условия содержания кур-несушек еще хуже: их помещают в такие маленькие проволочные клетки, что даже если бы в каждой клетке сидела одна курица, она не смогла бы расправить крылья. А в одной клетке обычно находится не меньше четырех, а то и больше куриц. В таких тесных условиях более сильные и агрессивные птицы могут заклевать до смерти более слабых куриц в клетке. Чтобы предотвратить это, фермеры прижигают всем птицам клювы раскаленным лезвием. Клюв курицы полон нервных тканей (он, между прочим, является ее главным средством общения с окружающей средой), но для облегчения боли не применяются никакие анестетики или анальгетики.
Свиньи, возможно, самые умные и чувствительные из животных, которых мы потребляем в пищу. Живя в сельской местности, они имеют возможность проявить свою сообразительность и исследовать разнообразную среду. Перед тем как родить, свиноматки используют солому, листья или ветки, чтобы построить уютное и безопасное гнездо, в котором они будут выкармливать своих детенышей.
Но на современных свинофермах супоросных свиноматок держат в таких узких клетках, что они не могут повернуться или даже сделать более одного шага вперед или назад. Они лежат на голом бетоне без соломы и без любой другой подстилки. Поросят забирают от свиноматки как можно быстрее, чтобы она опять забеременела, но свиноматки не покидают сарай до тех пор их не уводят на бойню.
Защитники данных методов разведения говорят, что это прискорбный, но необходимый ответ на растущие запросы населения в пище. Однако когда мы содержим животных взаперти на агропромышленных фермах, нам приходится выращивать корм для них. Животные сжигают большую часть энергии от данных кормов просто на то, чтобы дышать и поддерживать температуру тела, поэтому до нас доходит только небольшая часть - обычно не более 1/3, а то и 1/10 - питательной ценности кормов, которые они получают. В противоположность этому, коровы, пасущиеся на пастбищах, потребляют пищу, которую мы переварить не в состоянии: таким образом, увеличивая количество пищи, доступной для нас.
Трагедия заключается в том, что такие страны как Индия и Китай, по мере того, как они становятся более процветающими, копируют западные методы содержания животных на огромных агропромышленных фермах, чтобы обеспечить более высокие объемы производства мяса и яиц для своего растущего среднего класса. Если так будет продолжаться, результатом будет еще больший масштаб страданий животных, чем сейчас на Западе. Также будет нанесен больший урон окружающей среде и увеличится количество сердечных заболеваний и рака пищеварительной системы. Это будет также крайне неэффективно. Как у потребителей, у нас есть силы (и моральные обязательства) отказаться от поддержки индустриальных методов, которые жестоки к животным и вредны для нас.
Питер Сингер - профессор биоэтики Принстонского университета, в соавторстве с Джимом Мейсоном им опубликована книга 'Как мы питаемся: почему есть дело до нашего выбора продуктов питания'.
_________________________________________________________
Copyright: Project Syndicate, 2006.
Перевод с английского: Николай Жданович
