На своих ежегодных летних встречах лидеры богатого мира регулярно обещают решить какую-нибудь неотложную проблему глобального масштаба - но сделать это им обычно не удается. Проходящий в этом месяце в России саммит "Группы восьми" поднимает государственную мудрость на совершенно новый уровень. На повестке дня у лидеров мировых держав стоит вопрос "энергетической безопасности". Но судя по их словам и делам, они не совсем понимают суть проблемы.
Для многих американских руководителей энергетическая безопасность означает производство энергии внутри страны и уменьшение зависимости от иностранцев. Однако Соединенные Штаты Америки импортируют 60 процентов потребляемой нефти, и эта доля постоянно увеличивается. И альтернативное топливо в обозримой перспективе вряд ли изменит существующее положение.
Для Китая, который не входит в "Большую восьмерку", но принимает участие в некоторых ее встречах, энергетическая безопасность означает приобретение долей в иностранных нефтяных месторождениях - в Судане, Нигерии, Анголе и так далее. Однако это не прибавляет Китаю безопасности. Если разразится геополитический кризис, китайские танкеры могут оказаться заблокированными в открытом море - и при этом владение какой-то частью африканских месторождений Китаю никак не поможет. При отсутствии кризисов инвестиции в Африку имеют ненамного больший смысл - ведь Китай может покупать нефть и на мировом рынке.
Для России, которая вынесла вопрос об энергии на повестку саммита "большой восьмерки", энергетическая безопасность имеет еще одно значение: ограничение на размещение иностранных инвестиций в нефтяных и газовых месторождениях страны. Однако это - зеркальное отражение китайской ошибки. Обладание африканскими ресурсами не увеличивает безопасность Китая. Точно так же, безопасность России никак не снизится из-за того, что иностранцы будут владеть российскими ресурсами. В случае кризиса Россия могла бы взять свои месторождения под контроль с использованием военной силы. А в отсутствии кризиса она может получать налоги и пошлины за недра от иностранных фирм точно так же, как она получает их от российских компаний.
Поэтому в таких националистических концепциях энергетической безопасности нет особого смысла. Как написал недавно в журнале "Foreign Affairs" Даниэль Ергин (Daniel Yergin), реальная энергетическая безопасность требует отказаться от несбыточной мечты об энергетической независимости и примириться со взаимозависимостью.
Энергетическая взаимозависимость на самом деле даже полезна для энергетической безопасности. Вы только взгляните на рынок природного газа. В настоящее время почти весь потребляемый американцами природный газ приходит с месторождений США и Канады. Лишь три процента поставляется в страну танкерами в сжиженном виде. Это делает США крайне уязвимыми в случае перебоев с внутренними поставками. Если один из главных трубопроводов выйдет из строя из-за действий террористов или по причине урагана, будет очень трудно восполнить потери за счет поставок из альтернативных источников, расположенных за пределами США. Цены резко вырастут. А покупая больше сжиженного газа у нескольких иностранных поставщиков, Соединенные Штаты снизят уровень своей энергетической независимости, но поднимут степень своей энергетической безопасности.
По ряду причин и нефтяной рынок тоже выступает в пользу взаимозависимости. Поскольку нефтью торгуют по всему миру, перебои с поставками в любой точке планеты отразятся на ценах на бензин внутри США. В связи с этим нет смысла замыкаться в рамках узкого националистического мышления. Если произойдет взрыв и пожар на одном из китайских месторождений, которое обслуживает потребителей в КНР, китайцы будут вынуждены покупать больше нефти на мировом рынке, а это вызовет рост цен в глобальном масштабе. В результате пострадают и американские водители. Поэтому энергетическая безопасность Китая не конкурирует с энергетической безопасностью США, как предполагает модель борьбы за ресурсы. Энергетическая безопасность Китая является частью энергетической безопасности США.
Многие бьют себя в грудь, крича о стратегических запасах американской нефти. Мысль об огромных бункерах, полных нефти-сырца, вызывает в воображении приятные ощущения национальной самодостаточности. Черт с ними, с этими иностранцами - мы сами можем о себе позаботиться! Однако это в значительной степени лишь заблуждение. Если Соединенные Штаты Америки начнут использовать нефть из своих резервов, выгоды от этого распылятся по всему миру - ведь такие действия окажут свое влияние на мировые цены. Чтобы оказать серьезное воздействие на цены, европейские и развитые азиатские страны должны в унисон с США выпустить нефть из собственных запасов. Стратегические резервы нефти это отнюдь не инструмент национальной самодостаточности - это классический инструмент многосторонней взаимозависимости. Существует настоятельная необходимость включить крупные развивающиеся экономики в состав Международного энергетического агентства (International Energy Agency), которое координирует расход и накопление резервов богатых стран.
А как насчет отношений США с поставщиками энергоресурсов: подходит ли здесь националистическая модель конкуренции? Арабское нефтяное эмбарго 1973 года продемонстрировало опасность конфликта между поставщиками и потребителями, а прекращение Россией поставок газа в Украину зимой этого года показывает, что возможность такого эмбарго сохраняется и сегодня. Однако поставщики хорошо знают, что тактика силового давления - это самый короткий путь для ускоренных поисков альтернативных источников поставок. Именно поэтому Россия, играя в политические игры с энергоресурсами, чаще использует тактику субсидирования поставок, нежели тактику отказов в поставках. Следовательно, угроза эмбарго со стороны нефтяных государств менее опасна, чем угроза насилия со стороны негосударственных сил. Речь здесь может идти о нападениях боевиков в нигерийском нефтяном треугольнике или об ударах "Аль-Каиды" в Саудовской Аравии. В этом смысле энергетическую безопасность производителей нельзя противопоставлять энергетической безопасности потребителей. Здесь налицо взаимная зависимость.
Если саммиту "Большой восьмерки" удастся громко заявить о такой взаимозависимости, то это принесет определенную пользу. Националистическая концепция энергетической безопасности не только бесполезна - она опасна. Поощрение конкурентной борьбы за ресурсы может постепенно привести к конфликту. А разговоры такого рода о безопасности лишь усиливают незащищенность и уязвимость.
____________________________________________________________
Энергетическая сверхдержава Россия ("Spiegel", Германия)
Политика трубы ("Newsweek", США)
Российский газовый гигант разучивает танго ("The Guardian", Великобритания)
