Российский газовый концерн "Газпром" хочет иметь свою долю в выгодном бизнесе с потребителями в Европе. Но реализации его замыслов мешает национальный эгоизм, жалуется заместитель председателя правления Александр Медведев. Критику слишком большой близости концерна к Кремлю он решительно отвергает.
SZ: Пример "Северстали" - концерн хотел слиться с Arcelor, но это не получилось - показывает, что российских инвесторов в Европе особенно не ждут. Вы не замечаете на Западе русофобии?
Медведев: Не думаю, что в данном случае речь шла о русофобии. Речь шла об острой конкурентной борьбе. При этом использовались средства, заслуживающие красной карточки. Но приходится работать в условиях, которые складываются на рынке. Разумеется, не все конкуренты рады, когда сильный соперник расширяет свой бизнес на новых территориях.
SZ: Вы это говорите, исходя из своего собственного опыта?
Медведев: У "Газпрома" открытая стратегия деятельности. Она касается географической, производственной сторон и конечного продукта. Мы в своей деятельности ориентируемся на правила, которые считаем правильными для работы на развитых рынках. Это не всем нравится. Впрочем, так происходит не только с нами. Вы это могли также наблюдать, когда арабские компании хотели купить порты в США. Часто национальный эгоизм и даже национализм заставляют забывать экономические факторы. Но особенность энергетической отрасли заключается в том, что ресурсы распределены неравномерно, и располагаются они на большом удалении от основных центров потребления. В данном случае подобная риторика может привести к негативным последствиям.
SZ: На Западе "Газпром" обвиняют в излишней близости к Кремлю. Справедливо?
Медведев: Это ведь пишут газеты. Государство держит контрольный пакет акций нашего предприятия. "Газпромом", согласно уставу, руководит правление, занимающееся текущим бизнесом. И есть наблюдательный совет, принимающий все стратегические решения. В нем в большинстве - представители государства, и они могут реализовывать политику, которую считают правильной. Но не всегда бывает так, чтобы правление и наблюдательный совет придерживались одного и того же мнения. Примером этого является цена на газ на внутреннем рынке России. Мы всегда отстаиваем точку зрения, что повышение цены будет полезным для "Газпрома" и для российской экономики.
SZ: Успешно?
Медведев: Цены растут. Пусть и не так быстро, как нам хотелось бы. Энергетическая стратегия, принятая правительством, устанавливает параметры повышения тарифов. Мы, по меньшей мере, хотим добиться реализации хотя бы их.
SZ: Вернемся на европейский рынок. Вы довольны возможностями доступа к нему? Ведь в списке запланированных Вами приобретений значится британская компания Centrica.
Медведев: Компании Centrica в списке нет. Она находится в числе кандидатов. Тут есть разница. Действительно, мы не довольны тем, как относятся к нашему выходу на европейские рынки. Не только в прессе, но и со стороны политических деятелей можно было услышать точку зрения, что "Газпром" нельзя допускать на рынки европейских стран. Это, конечно, неправильно. Хорошо, что высокопоставленные политики выступили против такой позиции. Возьмите Великобританию: она всегда была знаменем либерализма. Если будут введены такие ограничения, то где же тогда этот либерализм?
SZ: Вы требуете свободного доступа к европейскому рынку, тогда как в России монополия "Газпрома" на экспорт закреплена законодательно. Нет ли здесь двойных стандартов?
Медведев: Я здесь не вижу никаких двойных стандартов. Мы разработали четкие принципы сотрудничества с иностранными компаниями. Они предусматривают обмен активами. Мы готовы в обмен на активы, имеющие для нас стратегический интерес, допускать к своим активам, вызывающим у иностранных партнеров особый интерес. Этот принцип применялся уже не раз, в том числе в отношении наших немецких партнеров, таких, как BASF и Eon.
SZ: С BASF Wintershall "Газпром" договорился о совместном освоении Южнорусского месторождения. Почему намного дольше идут переговоры с Eon Ruhrgas?
Медведев: Здесь тоже речь шла об обмене активами. С BASF нам удалось договориться быстрее, поскольку мы через наше совместное предприятие Wingas лучше знаем структуру активов BASF Wintershall. С Eon нас связывало до недавнего времени, кроме торговли, только научно-техническое сотрудничество. Но есть прогресс. Происходит это, наверное, не так быстро, как хотелось бы, но мы на правильном пути. Не исключено, что в ближайшее время мы придем к результату.
SZ: В пятницу был улажен новый спор с Украиной по поводу цены на газ. Устранена ли опасность новых конфликтов?
Медведев: Если украинская сторона будет придерживаться подписанных договоренностей, то места для конфликтов нет. Украина обязана осознать прежде всего свою ответственность как транзитная страна и выполнить свои обязательства.
SZ: Юлия Тимошенко, назначенная премьер-министром, потребовала пересмотра соглашений. Вас это беспокоит?
Медведев: Я верю в победу благоразумия и в то, что попыток пересмотра договоров не будет.
SZ: Могло бы повторение конфликта негативно сказаться на поставках газа в Западную Европу?
Медведев: Этот вопрос Вы должны адресовать украинской стороне. Мы свои обязательства выполним, что касается поставок и европейским потребителям, и Украине. Но если Украина не будет придерживаться договоров и станет отбирать столько газа, сколько ей нужно, то тогда возникнет риск. И чем меньше газа в подземных хранилищах на Украине, тем выше опасность.
SZ: В Европе в последнее время много говорили о диверсификации поставок газа с тем, чтобы быть более независимыми от России. Вас это беспокоит?
Медведев: Есть долгосрочные договора, определяющие нашу деятельность на 15-20 лет вперед. Мы будем строго придерживаться наших обязательств. Скорее, надо Европе адресовать вопрос, как она собирается покрывать растущие потребности в газе. От Европы зависит, будут ли необходимы или нет дополнительные поставки из России. Мы ждем этого ответа, чтобы иметь возможность решать относительно инвестиций в добычу и в транспортировку.
SZ: Что будет означать для "Газпрома" отрицательный ответ?
Медведев: Это означало бы, что мы были бы вынуждены уточнять наши планы по добыче и транспортировке. Мы должны знать, сколько газа поставлять и куда. Но я думаю, что такого ответа не будет. В последнее время мы не только продлеваем, но и заключаем новые договора. Буквально только что мы заключили договор с одной из компаний в Дании - в стране, куда мы раньше газ не поставляли. Готовятся очередные договора. Тот, кто занимается этим бизнесом, знает, что поставки газа из России надежны, и договариваться о них можно на длительный период времени.
SZ: Думаете ли Вы также о других заинтересованных странах, таких, как Китай, Индия и Япония?
Медведев: Мы ведем торговые переговоры не только с этими странами, но и с американскими компаниями. Но у нас достаточно ресурсов, чтобы покрывать спрос на всех этих рынках. Мы будем добывать столько газа, сколько требует рынок. Газ сначала продают и только затем добывают. Не наоборот. Поэтому, что касается заключенных договоров, было бы безответственно теперь говорить: "Давайте уменьшим зависимость от России". Речь ведь идет не об односторонней, а об обоюдной зависимости.
SZ: Вы строите совместно с Eon и BASF Северо-Европейский газопровод. В Германии гарантии федерального правительства под кредиты в размере нескольких миллиардов долларов вызвали немало вопросов. Вам нужны эти гарантии?
Медведев: Вопрос гарантий обсуждался. Но они не были предоставлены. План финансирования проекта еще не утвержден. Сегодня ситуация такова, что нужды в гарантиях, быть может, вообще не будет. Это не имеет никакого отношения к тому, что, например, пишет пресса, просто в них не будет нужды.
