Лидеры "Группы Восьми" уже скоро съедутся в Санкт-Петербург. Но если взглянуть на это российское 'окно в Европу', картина откроется весьма тревожная.
Триста лет назад Петр Великий построил Санкт-Петербург, назвав его российским 'окном в Европу'. На этой же неделе старая царская столица станет, наоборот, для Запада 'окном в Россию'. Город, который и так всегда считался 'образцово-показательным', предстанет перед лидерами 'большой восьмерки' необычно спокойным и опрятным.
За пределы города убрали всех бездомных; владельцам магазинов, стоящих вдоль улиц, по которым будут проезжать кортежи официальных делегаций, приказали закупить горшки с цветами (естественно, у 'правильных' поставщиков); полторы тысячи невзрачных киосков, в которых торговали напитками и сигаретами, просто снесли бульдозерами, не заплатив владельцам никакой компенсации. Двух величайших и наиболее активных городских демократов - либерального депутата Галину Старовойтову и бывшего мэра Анатолия Собчака - наверняка будут много чествовать, тем более что ничего, что могло бы 'испортить праздник', они уже не скажут. Потому что оба мертвы и присутствовать будут лишь в виде новеньких бюстов.
В общем, добро пожаловать в Россию Владимира Путина. Фасады везде свежевыкрашенны; все сверкает блеском быстрых денег. Перед саммитом президент России не только говорить правильные слова в адрес ушедших демократов, но и проводит целые часы, общаясь с руководством демократических неправительственных организаций. Путин настолько сильно хочет набрать 'демократических очков', что, когда на прошлой неделе кто-то из защитников природы его громко перебил, он лишь поблагодарил его за это. Однако на встрече лидеров ведущих промышленно развитых держав мира - плюс Россия, - которая начнется на этой неделе, обсуждаться будут не только заявленные иранская ядерная программа и энергетическая безопасность. Более глубоким вопросом станет и состояние самой России - в какую страну превратится она под властью Путина, куда она движется?
- Времена меняются: сегодня мы живем в новой реальности, - говорит ближайший помощник Путина Сергей Приходько. Или, как выразился Дмитрий Тренин из Московского центра Карнеги, 'Москва покинула орбиту Запада. Теперь она в свободном полете'.
Родной город Путина - очень хороший пример, на котором как раз можно проследить, куда она летит. За потемкинскими фасадами подчищенного Петербурга открывается тревожная картина. Некогда бурно развивавшаяся политическая культура сменилась властью, состоящей из 'верных путинцев'. За лидерами оппозиции нередко следят; им угрожают; их избивают. На подъеме преступления на расовой почве и культура радикального национализма в целом. А частным предпринимателям - и это в городе, где зародился российский свободный рынок - приходится вступать в альянсы с государственной властью или ждать, пока их поглотят могущественные кланы, которые в конечном счете также контролируются главными фигурами во власти или спецслужбах. В этом смысле Санкт-Петербург - действительно окно в новую Россию.
- Когда-то Санкт-Петербург был настоящим островом демократии, примером либерализма для всей остальной России, - утверждает правозащитник и журналист Даниил Коцубинский. - Теперь же это один из самых коррумпированных, преступных и фашистских городов Европы.
А ведь всего десять лет назад все было совсем не так. Тогда, вспоминает Александр Амосов, Санкт-Петербург был в России самым либеральным и политически активным городом. Сегодня же 'власти только и думают, что о том, какими еще способами разрушить независимые политические движения'.
В 1996 году Амосов был одним из 28 депутатов городского собрания от либеральной партии 'Яблоко'. Сегодня, считая вместе с ним, их всего трое. А на выборах 2004 года всех победила партия 'Единая Россия', созданная Кремлем и поддерживаемая практически всеми местными СМИ. Идеология 'Единой России' проста: собачья преданность местной власти и - в конечном итоге - Кремлю. И как же это согласуется с тем, что сказал Путин в прямой Интернет-трансляции на прошлой неделе - о том, что 'без демократии у России нет будущего', спросите вы?
Очень просто согласуется. Это объясняет один из приближенных Путина, отказываясь, однако, при обсуждении стратегии Кремля называть свою фамилию.
- Перед тем, как начать заниматься внедрением демократических ценностей, сначала нужно обеспечить стабильность.
Фактическая монополия государства на власть в стране начинается с городской политики и распространяется во все сферы общественной жизни. С того момента как Путин стал президентом, власти тихо, но неотвратимо перекрывали кислород всем свободомыслящим людям, которыми когда-то славился город. В последние недели, рассказывает 24-летний сторонник 'Яблока' Кирилл Страхов, по домам известных членов активов либеральных партий ходила полиция со списками и советовала им уехать из города.
- Список, наверное, был очень короткий, - шутит Страхов. - Нас не так много осталось.
Это уже совсем не 'подчистка города' к саммиту 'восьмерки'. О том, что времена могут меняться не только по-хорошему, но еще и 'по-плохому', художнику-авангардисту Кириллу Миллеру, в прошлом одному из самых известных политиков Петербурга, пришлось узнать на собственном опыте. В 2003 оду он организовал демонстрацию против превращения городского зоопарка в развлекательный комплекс. По его словам, через день после этой акции его прямо на улице схватили люди в черных костюмах и темных очках, сказавшие, что они 'из спецслужб'. Миллера вывезли его куда-то на пустырь на окраине и там ножом обрезали его знаменитые длинные волосы и бороду.
- Они сказали мне: 'В России новый порядок. Иди и скажи своим друзьям, чтобы вели себя тихо'.
Миллер покорился и с тех пор занимается только живописью. А молодежь, не желая идти за такими непредсказуемыми людьми, как он, предпочитает вступать в 'официально одобренные' молодежные движения вроде 'Наших' и 'Молодой гвардии'. У них нет недостатка в деньгах; они организуют турниры по футболу, концерты и танцы, обещают заграничные поездки и государственные стипендии на обучение. И, к отчаянию старых петербургских диссидентов, идея, вложенная в эти новые молодежные организации, сработала устрашающе эффективно - была проведена целая череда опросов, показавшая, что россияне младше 25 лет уже несколько десятилетий не интересовались политикой меньше, чем сегодня.
- Никто из тех, кого я знаю, больше не интересуется лазаньем по баррикадам, - говорит выпускница Санкт-Петербургского университета 21-летняя Катя Стоянова. - Для меня слово 'демократ' означает 'сумасшедший' - это такие старые дядьки с бородой, которым всегда все не нравится.
Путин возвел патриотизм в ранг добродетели. В страну возвращен старый советский государственный гимн. На рекламных щитах - ностальгические лозунги: 'Ленинград - город-герой', 'Россия - наша Родина'. На государственном телевидении восстановлены гала-концерты ко Дню Армии, Дню Милиции и тому подобным 'Дням'. При поддержке Министерства обороны создан даже специальный телеканал 'Звезда', прославляющий военных и показывающий патриотические фильмы советской эпохи. Да и сам президент - отнюдь не тайный фашист, это и так понятно. Однако у этого нового национализма есть и оборотная сторона. В ноябре прошлого года новый государственный праздник, День народного единства, в Петербурге был омрачен страшными маршами ультранационалистов. А власти, утверждает бывший депутат Думы и нынешний глава антифашистского комитета Санкт-Петербурга Юлий Рыбаков, будто не замечают взлета числа преступлений, совершенных на национальной и расовой почве. Только за первую половину нынешнего года зарегистрировано уже шесть расовых убийств.
По подсчетам Валентины Узуновой, старшего эксперта по социологии местного отделения Академии наук, в Санкт-Петербурге несколько десятков экстремистских националистических организаций. Они также контролируют пятьдесят интернет-сайтов и две местные радиопрограммы.
- Сегодня свободой слова по-настоящему пользуются именно националисты, - говорит Узунова. Одной из причин нарастающей волны экстремизма она считает и нынешнюю риторику Путина о национальной гордости. - Политика Путина дает этим идеям прекрасный климат для роста.
После всего этого возникает вполне очевидный вопрос: почему власти, как видно, так параноидально настроены по отношению к молодым либералам, но совершенно слепнут, когда речь заходит о скинхедах? Марков объясняет: одна из причин в том, что Кремль, несмотря на личную популярность Путина, все еще боится, что в России произойдет очередная 'оранжевая революция'. Ультра-националисты же выступают не против власти, а против иностранцев, и, следовательно, для режима никакой угрозы не представляют. А молодежные движения, возникшие 'снизу', или продемократические НПО - это совсем другой вопрос. Именно из таких движений образовалась основа недавней волны 'цветных революций', прокатившейся не только по Украине, но и по Грузии с Кыргызстаном.
Никто на самом деле не думает, что в Москве обязательно произойдет что-либо похожее на революцию в Киеве. Однако власть это не останавливает - она по-прежнему такой революции боится. Не исключено, что заставляет их так думать некая глубинная - и все более популярная - мысль о том, что при Путине Россия достигла идеального политического устройства, которое ни в коем случае не должны подорвать или разрушить несмышленые юнцы, головы которых набиты всякими наивными идеями. Ну и, кроме того, такая схема весьма прибыльна для тех, кто на вершине, кто при власти. Если отвлечься от самого Путина, то те, кто при нем правит Россией, фактически стоят во главе огромной системы государственного патронажа. Например, сын назначенной Путиным губернатора Петербурга Валентины Матвиенко заседает в советах директоров двух крупнейших банков города - Внешторгбанка и банка 'Санкт-Петербург', обогатившихся в том числе и за счет прав на разработку участков под строительство, предоставленных городским правительством (ранее оба банка говорили о том, что все контракты получены справедливыми способами). Что же до вице-губернатора Юрия Мочалова, бывшего коллеги Путина по Ленинградскому государственному университету, то его сын управляет самой крупной строительной компанией города - ЛСР.
С благословения Путина государство по всей стране забирает под свой контроль целые отрасли российской промышленности, во главе которых ставит кремлевских царедворцев. Например, глава нефтяного гиганта 'Роснефти' - заместитель главы администрации Путина Игорь Сечин; другой заместитель, Виктор Иванов, председательствует в 'Аэрофлоте' и ведущей военно-промышленной компании 'Алмаз-Антей'. Министр промышленности Виктор Христенко возглавляет трубопроводную монополию 'Транснефть', через которую проходит до 93 процентов российской нефти, а министр финансов Алексей Кудрин управляет 'Алросой', монополистом на российском рынке алмазов. За этой компанией - 23 процента всех алмазов мира.
- Поверьте, все играют в эту игру ради денег, - утверждает бежавший из России олигарх Борис Березовский. При президенте Борисе Ельцине он занимал пост заместителя секретаря Совета Безопасности, а затем попал в опалу к своему же бывшему протеже Владимиру Путину.
Чтобы не настраивать против себя ни один из кланов, Путину приходится очень осторожно балансировать. Это значит, что разным группировкам - обычно их делят на 'либералов', бывших сотрудников госбезопасности из КГБ, то есть 'силовиков', и 'технократов' - постоянно надо что-то давать. В то же время ни одна из них не должна ни вырываться слишком далеко вперед, ни слишком отставать. Если это случится, то оторвавшийся может оторваться окончательно и сформировать мощную политическую оппозицию примерно такого же типа, какая вызвала трансформацию Украины.
И в конечном счете смыслом игры становится выживание - не просто выживание тех лиц, кто сегодня стоит у власти, а выживание системы, сохраняющей это положение для них и их кланов. Поэтому Путин и держит всех в неведении относительно того, кого он выберет себе на смену после 2008 года, когда ему самому придется уйти. А поскольку контроль Кремля над российскими средствами массовой информации близок к тотальному, а рейтинги оппозиции не доходят и до десяти процентов, ни у кого, кто не входит в 'ближний круг' Кремля, нет ни единого шанса составить ему серьезную конкуренцию.
Итак, избранник Путина - кто бы это ни был - получит от него в наследство. . . а что, собственно? Демократическое государство? Клептократическое? Или нечто среднее? Этого не знает никто, и это, собственно, и есть главный вопрос саммита. Хотя на открытое обсуждение он выноситься не будет, этот вопрос для будущего Европы и Запада настолько же важен, насколько, например, вопрос Ирана.
Станет ли Россия, как о том говорил Путин на прошлой неделе, ответственным 'членом европейской семьи', или превратится в плутократическое и реакционное государство, такое же, каким в свое время была Южная Корея, только без корейской трудовой этики - трудно сказать. Политиканы в России ловкие, они, вне всякого сомнения, приложат все силы к тому, чтобы внешне их система выглядела гладко, современно и цивилизованно. Как свежевыкрашенные фасады Санкт-Петербурга.
____________________________________________________________
'Восьмерка' должна признать значимость новой России ("The Financial Times", Великобритания)
Следует ли доверять Путину проведение саммита "Группы восьми"? ("The Spectator", Великобритания)
Россия переосмысливает свою роль в мире ("The Financial Times", Великобритания)
Лицемерие и ошибочность новой русофобии Запада ("The Guardian", Великобритания)
Саммит 'восьмерки': важнейший шанс уже упущен ("The Financial Times", Великобритания)
