Thursday, July 13, 2006; Page A23
Когда в эту субботу в Санкт-Петербурге Владимир Путин откроет за обедом саммит клуба ведущих промышленно развитых демократических стран, некоторые из тех, кто не попадет в этот зал, будут выражать недовольство тем, что не-демократ сидит во главе стола, и, вообще, за этим столом.
Разумеется, в чем-то они правы, но никто из членов клуба их не слушает. Путин утверждает, что никто из его коллег по 'большой восьмерке' не оспаривает роль России. Как заявил президент Буш, выступая в июне в Овальном кабинете перед экспертами по России, 'дебатов нет'. Группа хочет иметь в своем составе Россию.
Нелегко приходится каждому клубу, члены которого сбились с пути, и братство Восьмерки давно решило - вероятно, даже без обсуждения - не устраивать в Санкт-Петербурге сцен из-за авторитарного дрейфа России. Кто-то из участников может почувствовать легкое огорчение, какое испытывают старшие члены сообщества, когда новичок плохо себя ведет ('Как мы такого пустили?') Но что же делать - выгнать Путина? Великие державы, как и большинство менее крупных подобных клубов, поступают иначе. В 'большой восьмерке' принято благородно сохранять учтивость.
Однако резким контрастом этому служит подход российских и американских политиков, проявленный в отношении членства в других международных органах. Самый наглядный пример - Всемирная торговая организация. Путин всю весну сетовал на то, что Соединенные Штаты блокируют стремление его страны в ВТО. Американцы, по его словам, выдвигают несправедливые возражения и заставляют Россию отвечать более высоким стандартам, чем другие страны. Правительственные чиновники предупреждают, что, если Соединенные Штаты не позволят России вступить в ВТО, то американские компании проиграют в борьбе за право разработки крупных российских шельфовых месторождений газа.
Россия выказала еще больше раздражение по вопросу о членстве в другой организации. Больше всего ее тревожит то, что на своем осеннем саммите лидеры НАТО могут сделать еще один шаг к тому, чтобы пригласить в альянс Украину и Грузию. Хотя семь стран НАТО уже имеют сухопутную или морскую границу с Россией, министр обороны Путина Сергей Иванов заявляет, что такое расширение потребует резкого изменения российской стратегии национальной безопасности. Другие российские комментаторы предвидят возникновение огромной бреши в отношениях с Западом. Они не без удовольствия добавляют, что обретенные Россией богатство и престиж, а также способность давить на соседей могут сразу же заблокировать планы НАТО.
Между тем, и у Соединенных Штатов есть претензии к международным клубам. Когда президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад заявил на июньском саммите Шанхайской организации сотрудничества - новой группировки, созданной Россией, Китаем и четырьмя центральноазиатскими государствами - что он надеется, что Иран станет ее полноправным членом, министр обороны Доналд Рамсфелд немедленно выступил с возражением: как Россия может предлагать престиж участия в такой организации государству, поддерживающему международный терроризм? Российские официальные лица заявили в ответ, что ШОС никогда не планировала расширяться, однако Ахмадинеджада встретили так, будто обрели в его лице долгожданного единомышленника.
Разумеется, эти вопросы о членстве стоят настолько остро потому, что, в отличие от 'большой восьмерки', эти организации имеют реальный вес. ВТО занимается решением крупных торговых споров, которых у России в обозримом будущем будет множество. НАТО часто и верно называется самым успешным военным альянсом в истории. А, если нужно указать на зародыш наиболее вероятного противовеса американскому могуществу, то выбор, вероятно, падет на ШОС.
Поскольку эти клубы имеют вес, Буш должен разъяснить Путину, что Америка думает о них, даже в атмосфере пустой помпы, которая ждет его в эти выходные. Во-первых, он должен дать понять, что такие споры не решаются в стиле 'восьмерки', когда братья делают друг другу одолжения. Для России это необязательно плохо. Похоже, что торговые переговоры увенчаются подписанием соглашения о ее вступлении в ВТО. Но если Буш не сможет убедить Конгресс в том, что это не подарок для Путина, то сделка несомненно не состоится.
Во-вторых, теперь мы знаем, что при расширении организаций решающее значение имеет хладнокровный расчет - и это значит, что расширение будет всегда сознательным и обычно медленным. Члены любой организации хотят быть уверены в том, что новички разделят ее цели. Украина будет расколота по вопросу вступления в НАТО, даже если у нее будет единое правительство. Этот раскол гарантирует, что процесс растянется. С другой стороны, твердое намерение Грузии вступить в НАТО означает, что она может быть признана кандидатом. В обоих случаях, НАТО думает о своей целостности, а не ослаблении (или сдерживании) России.
Наконец, хотя крупные международные институты расширяются медленно, мнение аутсайдеров ни на что не влияет. Буш должен заверить Путина в том, что график и значение решений НАТО не будут скрываться от России, но она не сможет их заблокировать. Попытки сделать это могут нанести серьезный урон российско-американским отношениям.
Хотя Россию будут просить не вмешиваться, Буш может оказать одну услугу другу Владимиру, приструнив своего министра обороны. Если Путин хочет преподать нам урок своего видения мира, дружа с Ираном, - мы послушаем. Он нам расскажет, кто его друзья.
Саммит 'Большой восьмерки' - это ежегодное дипломатическое представление при свечах, далеко не идеальный фон для серьезного разговора, который должен состояться у Буша с Путиным. К счастью для нас, когда наши лидеры возвращаются с саммита домой, они редко помнят хоть что-то из того, что там было. Вскоре они начинают вновь думать и спорить о клубах, имеющих вес.
Стивен Сестанович - старший сотрудник Совета по внешней политике и профессор международной дипломатии в Колумбийском университете. С 1997 по 2001 г. он был послом США по особым поручениям в странах бывшего Советского Союза.
____________________________________________________________
Россия - блудный сын Европы? ("El Pais", Испания)
Почему 'звездный час' Путина вызывает у Запада нервозность ("The Independent", Великобритания)
'Восьмерка' должна признать значимость новой России ("The Financial Times", Великобритания)
Лицемерие и ошибочность новой русофобии Запада ("The Guardian", Великобритания)
