В 1848 г. по Европе прокатилась волна демократических революций, однако очень скоро она схлынула. Демонстрантов тысячами убивали на городских улицах. Авторитарные режимы были восстановлены. Кое-кто называл 1848 г. 'поворотным моментом, которым Европа не воспользовалась'.
Но это было не так. Антидемократические режимы действительно вернули себе власть, но за несколько следующих десятилетий они осуществили большинство реформ, которых требовали революционеры в 1848 г. Принимались конституции, расширялись избирательные права, создавались системы соцобеспечения. Авторитарные правители-консерваторы шли на эти реформы неохотно, и руководствовались циничными соображениями. Они понимали: чтобы сохранить власть и не допустить более радикальных перемен, надо идти в ногу со временем. Демократия продвигалась вперед - но это был не кавалерийский наскок, а долгий путь поэтапных вынужденных уступок со стороны 'консервативных реформаторов'.
И у меня возникает мысль: если взглянуть на современный мир в исторической перспективе, мы, возможно, увидим ту же картину. Мы увидим волну демократических перемен, прокатившуюся по планете в 1980-2005 гг. Авторитарные режимы рушились - порой под собственной тяжестью, как это произошло в СССР, порой под внешним давлением, как это было на Филиппинах, а иногда и с применением военной силы, что мы наблюдали в Ираке. В странах, где общественная ткань была достаточно прочной, сохранялось равновесие и демократические реформы успешно воплощались в жизнь. Однако там, где тоталитаризм существовал в наиболее жестких формах, а гражданское общество беспощадно подавлялось, освобождение обернулось хаосом. В таких странах прежний политический строй был единственным источником порядка в обществе, и после его устранения там воцарилась вседозволенность. Худшие представители народа получили возможность беспрепятственно помыкать лучшими. В Ираке это обернулось грубым насилием, разгулом преступности и фракционной борьбой за власть, и страна погрузилась в непередаваемый кошмар. В России хаос породил 'культуру' грабежа и гангстеризма, в которой вознаграждалась не порядочность, а бесчестность. Немалая часть населения получила 'право' беспрепятственно спиваться, и средняя продолжительность жизни у мужчин в стране сократилась на семь лет.
Надо сказать, что к возникшему хаосу приложили руку и западные освободители, и это их серьезно дискредитировало. В Россию Запад направлял экономистов и консультантов, которые, живя в стабильном обществе, привыкли считать аксиомой существование нравственных основ, которые служат опорой стабильности. Они не понимали, что в России таких основ не было, и суть любых институтов, которые они построят 'сверху', будет попросту извращена. В Ираке американские освободители не учли, что произойдет с жителями этой страны, доведенными многолетней диктатурой до скотского состояния, если их предоставить самим себе, а потому не захотели или не смогли установить там пусть гуманный, но порядок.
В результате первый этап демократической эпохи в таких странах ознаменовался освобождением, второй - хаосом, а третий - консервативной рестраврацией. В отличие от западных демократов, консерваторы - Путин в России или теократы и 'сильные лидеры', пришедшие к власти в Ираке - хорошо понимали, что народ жаждет порядка. Они понимали, что людям нужны условия, в которых они могут вести достойную жизнь. Они разделяли чувство национального позора, возникшее в обществе в период хаоса, и стремление возродить престиж государства. Одним словом, они понимали человеческую природу глубже, чем технократы, явившиеся, чтобы модернизировать их страны.
Эти 'самодержцы' создали режимы, которые нельзя назвать ни тоталитарными, ни демократическими. С одной стороны они стремятся сохранить собственную власть. Активистов демократических движений арестовывают, телеканалы вынуждают лгать. Но с другой стороны, как и в 1848 г., демократические силы никуда не исчезли. Народ, особенно представители растущего среднего класса, стремятся к свободе. Новые технологии сводят на нет централизацию власти. Рано или поздно консерваторы-автократы убедятся: если они не будут 'откупаться' от общества постепенными реформами, им придется либо установить террор, а за счет этого стабильность не обеспечишь, либо им просто навяжут еще более радикальные реформы.
Если обрисованная мною модель верна, и будущие историки будут именно так оценивать наше время, то одной из главных задач внешней политики США на ближайшие годы должно стать убеждение полуавтократических лидеров самых разных стран - от России до Ближнего Востока и даже Китая - в необходимости поэтапных демократических реформ. Пока у нас это получается плохо: мы шарахаемся от радикальных выступлений с призывами к революции к угодливым дипломатическим демаршам, создающей впечатление о нашем капитулянтстве. Период массовых митингов, 'оранжевых революций' и падения режимов уже позади. Мы вступаем в период, для которого в лучшем случае будут характерны постепенные реформы руками консерваторов. И пора нам выработать стратегию, призванную помочь нынешним 'автократам', которые не отличаются полетом творческой мысли, в новых Бисмарков.
____________________________________________________________
Контрудар по демократии ("The Washington Post", США)
