Не является ли непозволительной роскошью для Украины в нынешних условиях размышлять о проблематике 'Большой восьмерки'? Давайте предположим, что нынешний кризис в Украине носит временный характер, и что до его окончания остались считанные дни.
И если наши предположения имеют шансы на осуществление (а я твердо убежден, что такие шансы есть, и они очень серьезные), тогда Украина как крупное европейское государство должна не просто размышлять об этой проблематике, но и активно влиять на процесс принятия решений в рамках 'Большой восьмерки' в целях защиты своих национальных интересов.
Следует признать, что вокруг 'восьмерки' за годы ее существования, прежде всего, в предыдущем формате, сложился определенный ореол. Ореол власти, основанной на богатстве. Ореол всемогущества. И далеко не все замечают, что саммиты этой организации, имея всегда насыщенную повестку дня, тем не менее все более превращаются в банальные дискуссионные клубы. О хронической неспособности 'восьмерки' выполнять свои же обещания и обязательства Украина знает не понаслышке.
Не буду утомлять читателя описанием невыполненных 'семеркой' обещаний. Таких, как, например, закрытие Чернобыльской АЭС, финансирование превращения объекта 'Укрытие' в екологически безопасную систему, несбывшееся обещание строительства двух блоков на Хмельницкой и Ровенской АЭС, не выполнение обещания кредита на закупку традиционных видов энергоресурсов в первые месяцы после остановки ЧАЭС. Сотрясанием воздуха стало и обещание выделить деньги на социальную реабилитацию жителей города Славутич, все население которого полностью зависело от работы ЧАЭС. После того, как 'семерка' превратилась в 'восьмерку', положение дел в сферах, напрямую затрагивающих интересы Украины, не изменилось. . .
'Газовый кризис' нынешней зимы очень ярко высветил всю шаткость положения Украины при попытках вести в одиночку игру на рынке энергоносителей с более крупными игроками. . . Кризис со всей наглядностью показал, насколько остро мы все, и Украина в первую очередь, нуждаемся в стабильных, четких, предсказуемых правилах игры.
Этих правил, к сожалению, до сих пор нет. По разным причинам, но не в последнюю очередь потому, что в более слабых странах, незащищенных от произвола сильнейших, местные корыстолюбивые элиты вместо логичного в таких ситуациях требования максимальной прозрачности контрактов искушаются коррупционными предложениями и идут на крайне запутанные схемы распределения доходов, тем самым еще сильнее удаляясь от существующих международных стандартов. В результате 'газовой войны' пострадали все. Пострадал имидж России, запаниковала Европа, крепко призадумались Соединенные Штаты.
Стало ясно, что вопросы энергетической безопасности затрагивают всех и каждого. И одно лишь наличие договора между компаниями - субъектами отношений на рынке далеко не гарантирует бесперебойность поставок энергоносителей. Что же делать в сложившейся ситуации?
Первое. Вопросы энергетической безопасности приобрели в последнее время исключительную важность, затмевающую, пожалуй, весомость традиционных политических тем. Сегодня это - не вопрос хозяйственной деятельности, коммерческих контрактов и распределения прибыли. Это - крайне чувствительный аспект безопасности целых государств и сообществ наций.
Второе. Политика должна базироваться на четких принципах. Ведь сегодня нет ответов даже на самые основные, простейшие вопросы. Что такое рыночные цены на энергоносители в условиях существования на этих рынках естественных монополий? Это понятие объективного характера или же включает в себя субъективные, политические компоненты?
Третье. Ответы на приведенные выше и другие вопросы должны быть кодифицированы в терминах международного права и закреплены в основополагающем документе, соблюдать который обязались бы все стороны - производители, потребители и транзитеры.
Конечно, сегодня существует Энергетическая хартия, и ее важность трудно переоценить. Только вот ратифицировали Договор об Энергетической хартии даже не все страны Запада. А самое главное - существование этого пакета документов не предотвратило 'газовый кризис' этой зимы, а значит - он вряд ли сможет использоваться для предотвращения будущих подобных кризисов. Нужен четкий, конкретный документ закладывающий нормы кардинально иной сферы международного права - права энергетической безопасности. И в этом документе необходимо, в первую очередь, четко выписать правила, касающиеся транзита энергоносителей.
Четвертое. Должна быть создана, и чем быстрее, тем лучше, специальная международная инстанция, призванная контролировать исполнение правовых норм в сфере энергетической безопасности и разрешать споры, могущие возникать между государствами. Тогда любая страна - производитель, потребитель или транзитер - будет надежно защищена в своих законных интересах и требованиях. И тогда не возникнет ситуация, подобная до украино-российского газового спора.
Если будет создан, говоря условными терминами, Международный энергетический суд (или подобный ему орган), такие вопросы, на которые сегодня нет ответа, навсегда останутся в прошлом.
Пятое. Считаю, что приведенные выше инициативы должны обсуждаться международным сообществом уже сегодня. И ключевым моментом считаю привлечение к разработке норм энергетической безопасности как можно большего числа заинтересованных стран.
Сегодня даже в самом Европейском Союзе отношение к вопросам энергобезопасности весьма неоднозначное. Одни государства настойчиво говорят о необходимости единой европейской политики в этой сфере, другие отмахиваются от них, как от назойливых мух. Иным странам легче вести диалог на двусторонней основе, по разработанным десятилетиями доверительным каналам.
Однако современная ситуация в мире (и украинско-российский газовый конфликт - лишь первая ласточка) настойчиво требует положить конец подобному разнобою в позициях.
Но, положим, европейская энергетическая политика разработана. А за пределами ЕС остается немало игроков на рынке энергоносителей, с которыми все равно приходится договариваться на некой двусторонней основе, на основе разовых компромиссов, зависящих от силы и полномочий переговорных команд.
Создается ситуация, которая в других сферах выглядела бы полным абсурдом. Скажем, Европа договорилась внутри себя о том, что есть базовые права человека, но при этом решила, что в отношениях с соседями этот вопрос будет решаться на чисто договорной основе. Допустим, решено, что определение пыток или свободы СМИ будет вырабатываться с каждой страной отдельно.
Абсурд? Но ведь именно такой является ситуация в сфере поставок энергоносителей. Поэтому эффективной может быть только система норм и принципов, в которую будут включены страны, составляющие цепочку поставок энергоносителей от производителей к потребителям.
Сказанное не означает, что количество участников диалога по вопросам энергетической безопасности следует расширять до бесконечности. Если за стол сразу сядут полсотни переговорщиков, эффективного результата не добьешься. Поэтому на первом этапе самым приемлемым форумом для начала такой работы представляется именно 'Большая восьмерка' как сообщество наибольших потребителей энергии в мире вместе со страной - наибольшим их производителем. Возможно, с подключением к переговорам крупнейших стран - транзитеров энергоносителей.
Включив разработку международных норм энергетической безопасности в свою повестку дня, 'восьмерка' на деле продемонстрировала бы способность эффективно реагировать на наиболее актуальные вызовы сегодняшнего дня.
Стоит ли говорить, с какими надеждой и оптимизмом такой шаг был бы воспринят в Украине - стране, едва ли не в наибольшей степени страдающей от отсутствия четких и надежных правил игры в этой важнейшей сфере. Кроме того, 'восьмерка' могла бы искупить этим и свой моральный долг перед Украиной, возникший в результате систематического нарушения собственных предыдущих обещаний.
И последний аспект. Решение вопросов энергетической безопасности должно быть обязательно дополнено мерами по повышению доверия в отношениях между странами и блоками, по инерции прошлых лет все еще противостоящих друг другу. Украина - не полигон для глобальных операций одного мирового центра влияния против другого. Украина - крупная региональная держава, не могущая стопроцентно принадлежать либо Западу, либо Востоку. Она обязана, если хотите, в интересах всех, быть в определенной степени независимой от этих двух полюсов притяжения. По крайней мере, в обозримом будущем, пока между ними будет сохраняться геополитическое напряжение.
Чем быстрее эту простую истину поймут политики в мировых столицах тем быстрее мы сможем покончить со всеми напряженностями, существующими в этой части Европы, и Украина сможет наконец-то стать реальным гарантом стабильности, взаимного доверия и процветания в регионе.
N114, п'ятниця, 14 липня 2006
