Санкт-Петербург. - Президенту Бушу следует быть осторожнее: в России всегда кто-то подслушивает. В данном случае подслушивал весь мир.
Чтобы услышать, как лидер свободного мира придирается к давним коллегам, брюзжит при упоминании о генеральном секретаре ООН и клянет радикалов, запускающих ракеты на Ближнем Востоке, не нужно было никаких 'жучков' КГБ. Достаточно было на последнем обеде после саммита 'большой восьмерки', завершившегося в среду в Санкт-Петербурге, не выключить микрофон - о чем, понятно, президент ничего не знал.
- Все, что здесь нужно - заставить Сирию, чтобы она заставила 'Хезболлу' прекратить всю эту фигню, - и все дела, - сказал Буш, сидя за столом, пережевывая что-то и одновременно намазывая маслом кусок хлеба.
- Кого, Сирию? - спросил Тони Блэр, стоявший рядом с его стулом.
- Ее, - ответил Буш.
Вот именно, ее. Техников за такие моменты увольняют моментально, но широкая публика получает редкую возможность увидеть президента таким, какой он есть. После многих дней сплошного дипломатизма, чтения по бумажке и точного следования разнообразным сценариям народ увидел 'Буша без ретуши' - нетерпеливого Буша; Буша, который болтает по пустякам, который удивляется, как это, оказывается, долго - лететь самолетом вокруг света; Буша, который просит официанта принести колу, только обязательно - обязательно - диетическую.
Но то, что прорвалось в микрофон, не только сняло немного 'корочку' с президента: после этих слов уже как-то слабо верится - хотя, собственно, и раньше мало верилось - в то, что говорит Белый дом о единстве взглядов лидеров 'большой восьмерки' на петербургском саммите по вопросу Ближнего Востока. Обмениваясь репликами с Блэром, Буш выразил недовольство тем, что генсек ООН Кофи Аннан добивается прекращения огня. Президент считает, что от перемирия будет мало толку, если до этого ХАМАС и 'Хезболла' не пойдут на серьезные уступки.
- Что с Кофи? - спросил Буш. - Не нравится мне это. Последовательность не нравится. Его отношение такое - сначала прекращение огня и только потом все остальное.
Прекрасно, прекрасно. Но всего лишь за день до того заместитель госсекретаря Николас Бернс (Nicholas Burns) уверял журналистов в том, что 'в эти выходные никто никакого прекращения огня не добивается'.
Наверняка Бушу не дали что-то сделать. Было видно, что президент до крайности раздражен тем, что Аннан не оказывает давления на лидера Сирии Башара аль-Ассада, чтобы тот как-то приструнил 'Хезболлу'.
- Мне казалось, что надо бы сказать Кофи, чтобы он вышел по телефону на Ассада и сделал что-нибудь, - сказал он Блэру. Вот вам и гармония саммита.
Политики лучше, чем кто бы то ни было, знают, насколько опасной вещью может быть микрофон. В неотключенный микрофон объявил о бомбардировках Советского Союза Рональд Рейган. Такое же устройство передало анекдот о лесбиянках, рассказанный Бобом Керри (Bob Kerrey, бывший член Сената от шт. Небраска Джозеф Р. Керри - прим. перев.), и поведало миру, как Билл Клинтон отчитывает незадачливого помощника.
Бушу, кстати, от микрофонов тоже попадало. В 2000 году, во время избирательной кампании, он забыл о микрофоне во время разговора с Диком Чейни (Dick Cheney). Тогда он сказал, что журналист, на которого они вдвоем смотрели - 'тот еще'. . . ну, скажем, идиот (речь идет о фразе 'major-league asshole', которая может быть переведена примерно как 'тот еще козел' - прим. перев.). 'Каких поискать', - ответил тогда Чейни.
А совсем недавно - в феврале - Буш встречался с республиканцами из Палаты представителей на одном из курортов на восточном побережье Мэриленда. Тогда он заявил, что все, что они скажут, должно остаться между ними.
- В первую очередь я хотел бы, чтобы все, что сегодня здесь будет сказано, осталось в этой комнате, - вещал он. - Я знаю, что в Вашингтоне это невозможно.
Еще бы, если постоянно оставлять включенным микрофон, сигнал с которого идет в зал прессы Белого дома.
Здесь, в России, у Буша были особые причины волноваться. Дело даже не в том, что русские стараются ставить 'клопов' делегатам Белого дома где только можно. За последние несколько недель через включенные микрофоны уже дважды раздавались слова личных бесед, относящихся к саммиту. Первый раз это случилось во время встречи министров финансов, затем на заседании министров иностранных дел 'большой восьмерки'. Во втором случае в эфир прорвался фрагмент перепалки между госсекретарем Кондолизой Райс (Condoleezza Rice) и ее российским коллегой Сергеем Лавровым.
- Ладно - если Россия смотрит на это так, дело ваше, - раздраженно сказала Райс.
Буш повернулся к народу своей 'темной стороной', когда вместе с другими лидерами 'большой восьмерки' приступал к последней за три дня саммита совместной трапезе. Вся комната просматривалась камерами официального российского телеканала; все микрофоны должны были быть выключены. Однако в эфир официального канала саммита пошел звук, и не просто звон тарелок и бульканье напитков в стаканах, а кусок разговора за обедом.
К этому времени Буш уже пять дней провел в путешествиях - сначала в Германию, потом в Россию - и выглядел уставшим. Когда ему предложили - видимо, это был кто-то из помощников - текст заключительного выступления, он отбросил бумагу:
- Нет, просто скажу что-нибудь из головы. Не собираюсь тянуть резину, как они все. Здесь кое-кто слишком любит поговорить.
К тому же ему хотелось домой:
- Пора домой уже, да и дела накопились, надо уже сегодня заняться. Только бы добраться до аэропорта, сесть в самолет - и домой.
Затем он спросил кого-то из коллег (тот в камеру не попал, поэтому непонятно было, кто это, хотя, скорее всего, речь шла о приглашенном на саммит председателе Китая Ху Цзиньтао), долго ли ему лететь домой.
- Восемь часов? - воскликнул Буш, услышав ответ. - Мне тоже. Россия - большая страна. И ваша страна тоже большая.
Видимо, Буша это поразило настолько, что и в разговоре с кем-то еще из лидеров 'восьми' он вспомнил об этом.
- Ему домой лететь восемь часов. Восемь! Нет, Россия - большая страна. И Китай - тоже большая.
В этот момент и подошел Блэр.
- Что поделываем, Блэр? Уезжаем?
- Нет, нет, еще нет, - ответил Блэр.
Вообще-то премьер-министр Британии подошел поговорить по делу. Сначала он поднял вопрос переговоров о мировой торговле, которые, к обоюдному неудовольствию Буша и Блэра, буксуют.
- Дело, может быть, в том, что [продвижение] вообще невозможно, - сказал Блэр.
Буш тут же потерял интерес к этой теме и поблагодарил Блэра за подарок - недавно Бушу исполнилось шестьдесят.
- Спасибо, кстати, за свитер, дико приятно, - сказал Буш. Озорно улыбнувшись, добавил:
- Я же знаю, ты сам выбирал.
- Да, конечно, - ответил Блэр, и оба рассмеялись.
Буш перевел разговор на Аннана и вопрос об объявлении перемирия. Он сказал Блэру, что вскоре в этот регион поедет Райс, в ответ на что Блэр вызвался сам сделать какое-нибудь публичное заявление, чтобы подготовить почву.
- Она, раз уж поехала, должна привезти какой-то результат, а если поеду я - я могу просто поговорить.
Именно в этот момент Буш высказался о 'Хезболле' и об Аннане, которому надо было сказать, что надо звонить Ассаду. Только после этого Блэр заметил микрофон и быстро отключил его.
То, как Буш разговаривал с Блэром, своим ближайшим союзником, дает кое-какое представление об их взаимоотношениях. Буш много раз прерывал собеседника или менял тему, Блэр же, пытаясь высказаться, не раз запинался. Когда Блэра уже несколько позже спросили об этом на пресс-конференции, он улыбнулся и ответил в том духе, что, мол, 'вот она, прозрачность власти'. А пресс-секретарь Белого дома Тони Сноу (Tony Snow) сказал, что Буш 'аж глаза закатил от смеха', когда ему рассказали, что произошло.
Сноу беседовал с журналистами в дороге, когда президентский 'Борт ?1' (в самолете президента США летит и президентский пул журналистов - прим. перев.) возвращался в Вашингтон. Он сказал, что никаких объяснений в адрес Аннана от Буша не последует.
- То, что вы услышали - лишь кусочек беседы. Предмет разговора поднимался и в предыдущих беседах. Собственно, все, что сказал президент - что он хочет, чтобы, когда настанет пора конкретных действий по ситуации на Ближнем Востоке, всем была понятна последовательность этих действий.
На вопрос о том, какие взаимоотношения у президента с генсеком, Сноу ответил:
- Ему нравится Кофи Аннан. Ему нравится не только работать с ним, но и с самого начала поддерживал все, что делает миссия ООН в этом регионе.
И наконец Сноу спросили, не считает ли он нужным как-нибудь прокомментировать то, что 'президент в речи использовал слово, которое некоторые люди считают бранным'.
- Если вы сами когда-нибудь это слово использовали - не считаю, - ответил Сноу.
- Вот черт, - среагировал журналист.
____________________________________________________________
Буш 'без протокола': экспрессивно, но недипломатично ("The New York Times", США)
Йоу, Блэр, или что подслушано на саммите ("The Independent", Великобритания)
А не Путин ли нажал на кнопку? ("Channel 4", Великобритания)
Последняя капля в неудачах Блэра на саммите G8 ("The Independent", Великобритания)
Путин блефует - Запад бросает карты ("The Financial Times", Великобритания)
Так правда ли, что Буш слишком туп, что быть президентом? ("Los Angeles Times", США)
Едкие шутки Путина больно ранят лидеров 'восьмерки' ("The Times", Великобритания)
А про Путина и холодец анекдот слышали? ("Los Angeles Times", США)
