Второй год подряд саммит "Группы восьми" затмевают другие, более важные международные события. В 2005 году, когда лидеры "Большой восьмерки" встречались в Шотландии, террористы-смертники совершили нападения в лондонском метро. В этом году в заголовках новостей только "Хезболла" и Израиль. Когда в будущем году в германском Хайлигендаме состоится очередная встреча лидеров G8, будет уже трудно вспомнить, во время какого саммита его повестка доминировала в заголовках новостей.
Как в 2005, так и в 2006 году вопросы официальной повестки имели мало общего с бомбами, орудиями или с условиями, ставшими предпосылкой для насилия. В обоих случаях сторонние события полностью заслонили собой соглашения, подписанные лидерами "Большой восьмерки". Это несколько принижает значение "Группы восьми" как института. Внимание средств массовой информации было приковано к другим темам; темп, набранный рабочими группами по тематическим вопросам повестки, был утрачен; а лидеров отвлекали от обсуждения совсем другие проблемы.
Хотя обсуждение вопросов международной безопасности не было целью "Большой восьмерки", избиратели ожидали от присутствовавших на саммите лидеров, что те как-то отреагируют на теракты в Лондоне, а также на ту напряженность, что сложилась в этом году на Ближнем Востоке. Таким образом, два года подряд саммит "Группы восьми" оказался неспособным сконцентрировать свое внимание на амбициозных планах по вопросам климатических изменений, долгов и СПИДа (2005 год) и энергетической безопасности (2006 год).
Если следовать этой логике и дальше, то можно заявить, что "Группа восьми" утратила свою пользу и эффективность. Те вопросы, для решения которых она была создана - а это в основе своей глобальные экономические проблемы - круглогодично включаются в повестку обсуждения и переговоров (часть таких переговоров проходит под эгидой "Большой восьмерки") представителей финансовых министерств. За последние 15 лет создан целый ряд других международных организаций для согласования и координации мировых усилий по вопросам, входящим в сферу внимания "Группы восьми", в том числе, по проблемам окружающей среды, энергетики и международной торговли.
Тот факт, что многие вопросы, для рассмотрения которых создавалась "Большая восьмерка", решаются сегодня другими организациями, специально для этого сформированными, говорит о том, что G8 правильно определила главные проблемы, требующие международного взаимодействия. Тем не менее, эти мелкие рабочие группы, подгруппы и отдельные организации совершенно не известны и не привлекают к себе внимания. Поэтому руководители государств вряд ли получат для себя большую политическую пользу от прагматичных и имеющих лишь постепенно нарастающий эффект рабочих планов таких групп. Поэтому, хотя цели "Большой восьмерки" и реализуются, она дает мировым лидером практически единственную возможность - каждый год получать групповое фото на память.
Двоякие результаты
Саммит "Группы восьми" в шотландском местечке Глениглс породил в 2005 году большие ожидания. Британский премьер-министр Тони Блэр во главу угла повестки дня поставил вопрос климатических изменений, а такие рок-звезды, как Боно и сэр Боб Гелдоф возглавили масштабную кампанию по борьбе с бедностью, цель которой заключалась в оказании помощи африканским странам и снижении их долгового бремени. Результаты на сегодняшний день двоякие. Существенные успехи достигнуты в вопросах снижения долгов, однако в области борьбы с болезнями прогресса меньше. Еще меньше он наблюдается в сфере климатических изменений.
Активисты кампании по борьбе с бедностью утверждают, что их деятельности нанес вред выработанный в Глениглс план снижения уровня бедности. Однако цифры говорят о том, что соглашение "Группы восьми" обеспечило определенный успех в уменьшении долгового бремени беднейших стран. Конкретные цифры довольно сложны и носят каверзный характер, однако, по данным созданной по инициативе певца Боно неправительственной организации DATA (сокращение от английских слов Debt, AIDS, Trade, Africa - долг, СПИД, торговля, Африка - прим. перев.), "Большая восьмерка" близка к выполнению своих обязательств. Многосторонняя задолженность 19 беднейших стран мира (14 из них африканских) уже аннулирована, что дало немедленный и ощутимый эффект. Еще 44 страны получили право на такое же освобождение от долгового бремени. Несмотря на свидетельства серьезного подхода к исполнению таких обязательств, критики по-прежнему жалуются на то, что обещания по снижению долгового давления, данные в Глениглс, по своим объемам меньше тех обязательств, которые были приняты теми же странами несколько лет назад. Они утверждают, что достигнутые результаты обеспечивают лишь минимальное улучшение финансового состояния беднейших стран мира.
Что касается климатических проблем, то в этой области результатов еще меньше. Блэр в Глениглс признал, что Киотский Протокол не может быть образцом и моделью перспективной политики в сфере климатических изменений, и что необходим иной подход - причем такой, который найдет понимание в США и который будет основан на совместном развитии и использовании технологий. Но хотя с момента такого заявления частный сектор сделал ряд важных шагов в решении проблем климатических изменений, ни в США, ни на международной арене никаких реальных шагов замечено не было. Да, президент Джордж Буш объявил о соглашении с Австралией, Китаем и Индией о разработке альтернативы Киотскому Протоколу. Но эти инициативы Соединенных Штатов не только не смогли стать платформой для выработки международных политических решений, но и привели к отсрочке наиболее важных шагов по их реализации. Речь идет о встречах, направленных на претворение таких общих обещаний в конкретные дела. Движение в сторону коренных трансформаций национальной политики в области климатических изменений в США осуществляется только на национальном уровне, но это не имеет никакого отношения к "Большой восьмерке".
Такие же результаты отмечаются в работе Глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией. Фонд этот постоянно выслушивает обещания, которые позже не выполняются. Такие же весьма скромные результаты достигнуты в области снижения сельскохозяйственных субсидий, о которых много говорилось на торговых переговорах в Дохе.
Группы протеста загнаны в угол
С учетом внешних событий, сопутствующих саммитам "Группы восьми" в последние два года, данные встречи не дали тех результатов, на которые надеялись активисты, организующие демонстрации протеста во время таких заседаний "восьмерки".
Демонстрации стали характерной чертой саммитов, такой же традицией, как и "семейные портреты" мировых лидеров, присутствующих на них. Радикально настроенные протестанты исходят из того, что лидеры самых влиятельных стран мира собираются на эти встречи "Большой восьмерки" для дальнейшего планирования заговоров с целью сохранения собственного глобального господства. Менее радикальные демонстранты расценивают данные встречи как уникальную возможность выразить свое мнение напрямую самым влиятельным мировым лидерам. И наконец, поскольку повестка встреч формируется с учетом главных мировых проблем, саммиты привлекают к себе тех протестующих, которые фокусируют внимание на основной ключевой теме года. На нынешней встрече в Санкт-Петербурге такой ключевой темой должна была стать энергия.
Протесты, устраиваемые в связи с саммитами "Группы восьми", иногда приобретают массовый характер, иногда даже выливаются в бунты с применением насилия (так было в итальянской Генуе в 2001 году). В период с 1999 по 2003 годы встречи "Группы восьми" стали той сценой, на которой можно было выступить с жалобами и претензиями по поводу власти и влияния капиталистических государств и выразить протест в связи с глобализацией транснациональных компаний. Данная причуда довольно быстро утратила свою актуальность, и те, кто собирается на демонстрации в последние годы, обычно протестуют по конкретным вопросам. Такими "тематическими" были, например, выступления церковных активистов, вышедших на демонстрации в Глениглс с требованием ослабления долгового бремени.
Российские власти во время санкт-петербургского саммита практически объявили демонстрантов вне закона (а те, кто обозначил себя в качестве потенциального участника протеста, были быстро призваны в армию). Однако активисты организовали демонстрации протеста по всему миру, которые по времени совпали с саммитом. При этом они надеялись на то, что средства массовой информации обратят внимание и на их кампании. Большая часть протестов в этом году была посвящена климатическим изменениям, хотя лидеры "Большой восьмерки" постарались максимально отделить дискуссии по экологическим вопросам от дискуссий по вопросам энергии.
А тем временем, напряженность на Ближнем Востоке привела к внезапному и серьезному взрыву. В связи с этим второй год подряд демонстранты оказались в той же ситуации, что и мировые лидеры: то внимание средств массовой информации, которое они надеялись привлечь к своей деятельности, оказалось прикованным к другим проблемам.
В поисках цели
Таким образом, самые важные и актуальные мировые проблемы сегодняшнего дня - войны в Афганистане, Ираке и Ливане, а также возможность осуществления терактов в любой точке планеты - не нашли своего места в повестке встречи "Большой восьмерки". Так какова же в таком случае цель саммита "Группы восьми"?
В определенном смысле лидеры "Группы восьми" оказались в тупике. С одной стороны, ежегодный саммит - это такое событие, во время которого мировые лидеры намерены поговорить. Только один этот факт делает их привлекательными для СМИ. Далее, "Группа восьми" как организация способствует созданию целого ряда рабочих групп. Представители государств встречаются в более спокойной и менее помпезной обстановке, чтобы обсудить такие проблемы, как финансы и торговля, согласование юридических вопросов, терроризм и организованная преступность. Результатом таких бесед становятся планы действий, готовящиеся для саммитов "Группы восьми". Но рабочие группы проводят гораздо больший объем работы за кулисами, и работа эта не находит яркого отражения в совместных заявлениях, ей уделяют мало внимания средства массовой информации. Тем не менее, она приводит к реальным изменениям в государственной политике стран-членов "Группы восьми".
С другой стороны, те соглашения, которые с большой помпой и под звуки фанфар заключают на саммитах главы государств, не всегда бывают обращены к важнейшим, с точки зрения общественного мнения, политическим проблемам. И это заставляет думать о том, что "восьмерка" не совсем соответствует своим задачам. Более того, уступки, на которые они идут в заключаемых соглашениях, подчеркивают тот факт, что официальная работа саммита носит крайне политизированный характер, что довольно часто она адресована не всему миру, а внутренней аудитории страны каждого из лидеров. Это ярко показывает содержание совместного заявления по результатам работы саммита в Санкт-Петербурге: "Те из нас, кто рассматривал или рассматривают планы безопасного использования ядерной энергии, подчеркивают ее важный вклад в дело глобальной энергетической безопасности". Расшифровка этого заявления звучит так: "Те из нас, кто согласен, что ядерная энергия это хорошо, согласны с тем, что это хорошо. Те, кто с этим не согласен, не согласны с тем, что это хорошо".
Такие строчки подчеркивают истинные политические цели "Большой восьмерки". Главы государств во время посещения саммита выглядят как мировые лидеры, и каждый из них получает определенные политические дивиденды от такого участия у себя дома. Для Буша, чьи односторонние действия в сфере внешней политики подвергаются широкой критике, саммит становится возможностью продемонстрировать, что он готов к работе на международных форумах и к сотрудничеству в глобальных вопросах. Для таких лидеров, как Стивен Харпер (Stephen Harper) и Романо Проди (Romano Prodi), саммит дает возможность ощутить свою легитимность - ведь избиратели в Канаде и Италии видят своих новых глав государств на мировой сцене в компании таких государственных деятелей, как Джордж Буш и Владимир Путин.
Подбираемые для обсуждения темы также дают им определенные внутренние политические выгоды. Потребители электроэнергии во всех западных странах испытывают воздействие высоких цен на энергоносители. А использование Россией поставок природного газа в качестве инструмента внешней политики придает огромное значение понятию "энергетической безопасности" в глазах европейцев. Конечно, лидеры "восьмерки" во время встречи в Санкт-Петербурге не сделали ничего для увеличения мировых поставок нефти или снижения спроса на нее. Не получили они и обещаний Путина о том, что Москва больше не будет использовать поставки газа в качестве оружия против европейских государств. Однако лидеры обсудили эти вопросы, а это, с политической точки зрения, совсем близко к решению проблемы.
Движение вперед
Несмотря на явные свидетельства того, что саммит "Группы восьми" превратился в трехдневную фотосессию, уровень сотрудничества между странами "восьмерки" заметно вырос - и не только в сфере дипломатии. Представители регулирующих органов, судебных и законодательных структур встречаются все чаще и чаще. Они учатся друг у друга, и в результате по многим проблемам глобального характера у крупнейших мировых демократий возникает широкий консенсус.
Внешне парадоксально выглядит то, что хотя представители государств встречаются все чаще и все с большей помпой, "Большая восьмерка" больше и больше напоминает пустые светские рауты. Но и такие события имеют смысл. Поскольку представители стран G8 работают вместе, между этими государствами возникает все меньше трений. Поэтому и количество проблем, требующих разрешения на высшем государственном уровне, тоже сокращается.
У министров финансов есть масса форумов для обсуждения ("Группа семи", "Группа 8+5", "Группа двадцати"), на которых они обсуждают вопросы глобальной финансовой стабильности, неустойчивости валютных курсов и прочие важные проблемы. У регуляторов ценных бумаг есть своя Международная организация комиссий по ценным бумагам (IOSCO), которая в эпоху глобализации бизнеса пытается эффективно регулировать деятельность корпораций и финансовых институтов. Органы государственной безопасности лучше, чем когда бы то ни было, наладили обмен разведывательной информацией о терроризме и организованной преступности, действуя через Интерпол и другие международные сети полиции. Существуют десятки таких глобальных межгосударственных объединений, которые эффективно координируют законы и правила разных стран.
Страны-члены "Группы восьми" могут вполне удобно чувствовать себя в этой сфере постепенно налаживающегося взаимодействия, но это вряд ли. Более вероятно то, что следующие организаторы саммитов "восьмерки", устанавливающие программу работы организации на год, попытаются, как это сделал Блэр, повысить значимость "восьмерки". Но поскольку вопросы безопасности с повестки сняты, их выбор ограничен. Велико будет искушение поступить так, как это сделал Блэр, и выдвинуть какой-нибудь важный, часто игнорируемый вопрос, который собирающиеся на встречу страны могут на самом деле довольно успешно разрешить. С другой стороны, такой шаг отодвинет работу "Группы восьми" еще дальше от самых актуальных и неотложных проблем, волнующих весь мир.
Другой вариант состоит в том, чтобы привлечь больше внимания к межгосударственной работе, протекающей за кулисами. Такой шаг покажет миру ту невидимую, но крайне важную работу, которую проводят "Большая восьмерка" и ее страны-члены. Но при этом мы рискуем пробудить опасения в том, что на сцене появляется "мировое правительство", или что между теми, кто находится на разных концах политического спектра, возникает глобальный капиталистический тайный сговор.
И наконец, можно заявить о том, что самая главная часть работы, проведенной на саммите "Группы восьми", состоит в налаживании взаимоотношений между мировыми лидерами; что это время неформальных бесед (порой прерывающихся коротким неформальным массажем в стиле "Буш-Меркель"). Можно открыто признать, что это своего рода возможность убежать от повседневности, пофотографироваться, а также обсудить вопросы, явно не имеющие большого значения.
Третий вариант вероятен менее всего, а первый выглядит наиболее многообещающе для лидеров "Большой восьмерки". Ведь они, в конце концов, одерживают победу на выборах благодаря своим обещаниям достичь определенных целей, а не благодаря компетентному устранению трений между странами.
