В том, кто играет первую скрипку в тандеме 'Йоу Блэра' и Буша, мы наглядно убедились, подслушав их диалог благодаря включенному микрофону. Теперь 'наш человек в Белом доме' раскроет нюансы американо-британских отношений.
За несколько лет символика и декорации поменялись - начиналось все с тюбиков пасты 'колгейт', а закончилось пренебрежительным 'Йоу, Блэр', прозвучавшим в случайно оставленный включенным микрофон на международном саммите. В феврале 2001 г. наш премьер прогуливался среди бревенчатых домиков Кэмп-Дэвида - загородной резиденции президента США - в 'удушающе тесных синих вельветовых брюках в обтяжку', по очаровательному выражению британского посла, а хозяин, как положено настоящему мачо, щеголял в кожаной летной куртке.
На прошлой неделе фоном служили позолота и лепнина царского дворца в России, а участники заключительного ланча на последней встрече 'восьмерки' были облачены в строгие костюмы и галстуки. Однако и сегодня, через пять с половиной лет после того февральского дня - за которые альянс этих двух людей и стран, которые они возглавляют, обернулся радикальными изменениями в мире - мы все еще бьемся над той же загадкой: что именно связывает такую странную пару, как Тони Блэр и Джордж Буш? Что это - сходство мировоззрений, общее ощущение своей особой миссии, или может быть, прагматические соображения и национальные интересы? Или их даже объединяет вера в Бога?
Признаюсь, я сам имею кое-какое отношение к этой загадочной истории. Именно моя жена, корреспондент Reuters, задала тот самый очевидный вопрос на первой встрече Блэра с Бушем в 2001 г.: что общего у этих столь разных людей? Последовала пауза, потом Буш ответил: 'Мы пользуемся пастой 'колгейт''. Осторожный Блэр среагировал мгновенно: 'Они сейчас начнут гадать, откуда ты это узнал'. И действительно, британские журналисты всколыхнулись, предвкушая сенсацию. Что же получается - у британского премьера и американского президента одна ванная на двоих? Ларчик, как выяснилось, открывался просто: именно этой зубной пастой снабжали все жилые домики в Кэмп-Дэвиде. Однако с тех пор прошло пять с половиной лет, а ответ на заданный вопрос так и остается загадкой.
Конечно, это не первый странноватый тандем в истории 'особых отношений' США и Британии. Вспомним, все началось с 'имперца' и консерватора Черчилля и его парадоксальной дружбы с Франклином Рузвельтом - демократом, стремившимся покончить с 'пережитком прошлого': европейскими колониальными империями. Затем, через два десятка лет, Гарольд Макмиллан (Harold Macmillan) не без удовольствия играл роль мудрого дядюшки при Джоне Кеннеди, который был на тридцать лет его моложе и также принадлежал к противоположному политическому крылу.
В дальнейшем личная дружба лидеров двух стран выглядела более естественной с идеологической точки зрения. Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер были 'слеплены из одного теста'; то же самое можно сказать о Блэре и Билле Клинтоне. Но Блэр и Буш? Как могло случиться, что один из авторов концепции 'третьего пути', выпускник Оксфорда и типичный представитель европейской социал-демократии в ее модернизированном варианте стал партнером и наперсником грубоватого, чурающегося 'гнилой интеллигентщины' техасца?
Стоит поразмыслить и над тем, как нынешнее воплощение 'особых отношений' сочетается с меланхоличной ремаркой того же Макмиллана в разговоре с Ричардом Кроссмэном [Richard Crossman - видный деятель Лейбористской партии - прим. перев.] (которая нам известна в изложении последнего) сразу после вступления Америки во Вторую мировую войну. Его слова и сегодня в немалой степени отражают отношение британцев к США: 'Мы, Кроссмэн - для американской империи - все равно что Греция. Вам американцы покажутся примерно такими же, какими римляне казались грекам - великим, многочисленным, непоседливым народом, более энергичным, чем мы сами'.
Блэру никогда не была свойственна подобная покровительственная обреченность. Напротив, все указывает на то, что он считает себя немножко римлянином - лидером государства, которое, при всей своей зрелости и мудрости, еще сохранило в себе кое-какую энергию и не утратило готовности действовать.
Да и мгновенное переключение симпатий премьер-министра с Клинтона на Буша на поверку не выглядит таким уж странным. Во-первых, как говорят, именно это рекомендовал Блэру сам Клинтон: 'Стань его другом. Стань ему лучшим другом. Стань человеком, к которому он будет обращаться за советом'. Во-вторых, партнерство между Блэром и Клинтоном нельзя было назвать идеальным. В идейном плане, по словам биографа Блэра Джона Рентула (John Rentoul), они возможно и были единомышленниками, 'однако, как и многие другие, Блэр не мог добиться от Клинтона твердых обещаний. Буш, с другой стороны, играет в открытую: имея с ним дело, всегда знаешь, чего ожидать'.
Кстати и весь диалог, начавшийся словами 'Йоу, Блэр', лишний раз демонстрирует - у нынешнего президента США что на уме, то и на языке. Мы увидели, что в неофициальной обстановке Буш ведет себя точно так же, как на любой пресс-конференции. Его раздражают детали, в своих решениях он полагается на интуицию, а не тщательный анализ фактов, и ожидает, что все будет так, как скажет он. Клинтоновский мир состоял из множества оттенков серого. Вселенная Буша (и, в меньшей степени, Блэра) окрашена в черно-белый цвет.
Еще важнее, что в нравственном отношении они воспринимают происходящее в мире до удивления одинаково. Подчеркиваю: в нравственном, а не в религиозном отношении. Оба - верующие христиане. Оба непоколебимо уверены в собственной правоте. Эта уверенность стала лейтмотивом их последней совместной пресс-конференции, состоявшейся в Белом доме в мае, когда в Ираке разгоралась необъявленная гражданская война. Тогда двух глав государства спросили о допущенных ими ошибках. Буш неохотно признал, что его склонность к выражениям в стиле техасских рейнджеров ('пусть только попробуют' и т.д.) не всегда уместна. Блэр, как и следовало ожидать, 'копнул глубже', заметив, что американо-британская коалиция не справилась с 'дебаасификацией' страны. Однако в целом его убежденность в собственной правоте осталась неизменной. Реальная проблема, заявил Блэр, связана со слепой яростью мятежников, противостоящих демократии и свободы. Сама по себе война в Ираке казалась ему в мае 2006 г. столь же оправданной, как и в марте 2003 г.
Нельзя говорить и о том, что премьер-министр чуть ли не в одночасье превратился в сторонника силовых методов. Еще в апреле 1999 г. - когда Буш даже не был кандидатом в президенты - Блэр, выступая в Чикаго, утверждал, что в условиях все более взаимозависимого мира международное сообщество в некоторых случаях имеет право вмешиваться во внутренние дела отдельных стран. НАТО тогда только что начала бомбардировки Сербии из-за Косовского конфликта, и сербский диктатор Слободан Милошевич стал одним из двоих 'опасных и беспощадных людей', которых Блэр в этой связи упомянул по имени. Вторым был Саддам Хусейн. Таким образом, почти за четыре года до вторжения, которое навеки свяжет его имя в истории с именем его друга Джорджа, премьер-министр уже 'примеривался' к Ираку.
Наконец, но не в последнюю очередь, Блэр убежден, что трансатлантический альянс имеет для Британии абсолютно приоритетное значение - даже более важное, чем связи со странами континентальной Европы. Эту мысль он в январе 2003 г. выразил в оставшемся почти незамеченным, но весьма важном выступлении перед британскими послами, собравшимися в Форин Офис. Его высказывание стоит процитировать буквально. Каковы, задал он риторический вопрос, 'внешнеполитические принципы, которыми нам следует руководствоваться? Во-первых, мы должны оставаться самым близким союзником США, и в этом качестве оказывать на американцев влияние, чтобы они продолжали расширять свою программу'. Однако, добавил он, 'цена влияния состоит в том, что мы не можем оставлять американцев в одиночестве при возникновении сложных проблем'.
На первом месте среди этих 'сложных проблем' стоял Ирак, обладавший, как тогда предполагалось, оружием массового поражения: 'Если весь мир не займет твердую позицию в этом вопросе . . . мы пожалеем о последствиях собственной слабости. Нельзя вынуждать Америку заниматься этим вопросом в одиночку'. Ведь если это произойдет, у США может возникнуть искушение вспомнить о другой стороне своей политической 'натуры' и отказаться от активного участия в международных делах. Как выразился Блэр через несколько месяцев в беседе с группой американских корреспондентов в Лондоне, 'я опасаюсь не американского унилатерализма, а американского изоляционизма - того, что страна может когда-нибудь двинуться по этому пути'.
Другими словами: необходимо сжимать Америку в объятиях, и неважно, кто ее возглавляет - центрист-донжуан, сторонник 'третьего пути, или переживший духовное возрождение христианин, который 'не занимается нюансами'.
Таково было благородное понятие британцев о выгодах, которые они получают от подобного рода 'особых отношений'. Теперь же вопрос состоит в том, не приласкал ли Блэр Буша слишком уж нежно и не получил ли взамен гораздо меньше, чем дал? Он, конечно, наверняка скажет в ответ, что, во-первых, с США у него были разногласия и по Киотскому протоколу, и по глобальному потеплению, и по путям борьбы с бедностью во всем мире, а, во-вторых, лояльность на публике давала ему возможность влиять на Буша во время встреч один на один, однако свидетельств, которыми он мог бы подкрепить свои слова, довольно мало.
В 2003 году Блэру удалось вырвать у Буша согласие на принятие второй резолюции ООН, в которой особо было бы прописано одобрение военной операции против Ирака - чтобы не потерять политическую поддержку внутри страны, которая тогда была жизненно необходима. Многого же он этим добился, прямо скажем - как, впрочем, и своими мольбами к США активнее включаться в разрешение нынешнего ближневосточного кризиса. За доказательствами не надо далеко ходить, достаточно взглянуть на то, что сегодня там творится. Так или иначе, а премьер-министр мало что получил в обмен на свое согласие вместе с США вторгнуться в Ирак - без чего, как утверждают некоторые, Буш вообще бы не решился начинать эту войну.
Его популярность в США после этого шага действительно подскочила вверх - хотя в Британии тут же упала. Несмотря на положение, в котором сегодня оказался Ирак, 66 процентов американцев, согласно результатам проведенного месяц назад опроса общественного мнения, считают, что Блэр по праву считается одним из мировых лидеров. Правда, даже самая большая и искренняя благодарность сама по себе все-таки вряд ли может считаться предметом нормального обмена.
И ни благодарностью, ни совпадением в мировоззрении Буша и Блэра, ни даже святой верой последнего в то, что отношения с США во внешней политике Великобритании перевешивают все остальное, нельзя удовлетворительно объяснить его готовность принять на себя такой груз, как стоическая поддержка самого непопулярного президента Америки за всю ее новейшую историю: его называли американским пуделем, во время его визитов в Вашингтон в таблоидах появлялись презрительные заголовки типа 'К ноге!', против него настроились даже некоторые части его собственной партии; наконец, у него такой рейтинг, рядом с которым рейтинг Буша кажется вполне приличной цифрой.
Вполне возможно, что ответ достаточно прост. А может быть, эти двое действительно так хорошо ладят друг с другом? Блэру нравится прямота, присущая президенту, как и уверенность в том, что если он что решил, то уж будет стоять на своем. Со своей стороны Буш с самого начала поддался на обаяние премьер-министра, и с тех пор это чувство в нем только росло. После 11 сентября 2001 года Блэр разом встал на его сторону; буквально через несколько дней он уже прилетел в Вашингтон, чтобы продемонстрировать солидарность Британии с Америкой. Он ни разу не уклонился от единожды принятого курса по Ираку. А верность - это качество, выше которого ничто не ценится в клане Бушей.
За последние пять с половиной лет Буш и Блэр встречались десятки раз, очередная встреча предстоит им и в ближайшую пятницу в Вашингтоне. Они обмениваются письмами; вероятно, история видеоконференций между Белым домом и Даунинг-стрит также начитывает десятки раз. Время от времени они начинают старую как мир игру в 'доброго и злого следователя' - на пресс-конференции Блэр, как правило, выражается мягко и предпочитает взывать к голосу разума, а Буш демонстрирует, что можно по-хорошему, а можно и по-плохому - это когда вокруг мало слов, зато много американской морской пехоты.
Их совместные действия в мае как раз походили на такую игру. Однако в тот вечер в Белом доме чувствовалось некое до странности подчиненное положение Блэра - возможно, потому, как заметил один британский журналист с жестокостью, какую его американский коллега вряд ли решился бы применить к своему президенту, что это была его последняя поездка в Вашингтон в качестве премьер-министра. Он явно подчинялся и играл роль 'младшего брата'.
После снятого на камеру инцидента с микрофоном в Санкт-Петербурге картина нарисовалась - и услышалась - примерно такая же. Буш знай намазывает себе хлебушек перед обедом, ворчит, что пришлось слушать слишком много длинных и скучных речей, и выражает удивление тем поразительным фактом, что китайскому лидеру Ху Цзиньтао придется лететь домой восемь часов, а Блэр, чье присутствие замечено вальяжным 'Йоу, Блэр', крутится вокруг него с видом настоящего наперсника.
Обменявшись шутками по поводу пуловера, подаренного Блэром президенту (судя по всему, на 60-летие), они переходят к делу - к ситуации на Ближнем Востоке. Блэр вызывается лично поехать в регион 'прощупать почву, как оно там все обстоит'. Но любые зачатки независимой дипломатии быстро удушаются - туда поедет 'Конди' (то есть Кондолиза Райс), причем тогда, когда посчитает нужным (на самом деле она отправляется туда только сегодня). Что ж, пусть так, смиренно отвечает Блэр, он всего лишь хотел оказаться полезным. В общем, этот отдельно взятый эпизод так же наглядно показывает, кто есть кто в этих 'особых отношениях', как и соотношение сил, развернутых в Ираке.
Нельзя не отметить, что так было всегда. Отношения между Рейганом и Тэтчер, может, и казались со стороны отношениям равных партнеров, но они, в конце концов, не воевали в одной и той же войне. Хотя нет, одна война между в их истории все же была - война 1983 года, - и они не были в ней заодно. Тогда американцы вторглись на территорию бывшей британской колонии Гренады, члена Содружества наций, и свергла левый режим, который не нравился Вашингтону. 'Железная леди' была в бешенстве, но ничего не смогла поделать.
В нынешнем вторжении, пусть силы и были перекошены на одну сторону, обе страны все же выступали друг за друга. Предприятие полностью провалилось - его уже называют самым обидным просчетом американской (а расширительно - и британской тоже) внешней политики за последние полвека. Однако в пятницу Блэр, даже если он и будет настаивать на отправке в Ливан серьезного международного военного контингента, будет по-прежнему отстаивать правильность иракской авантюры.
Иначе говоря, удивительно, к каким - в буквальном смысле потрясающим последствиям - приводит дружба с первого тюбика зубной пасты.
Отношения между США и Великобританией: вверх-вниз
Четыре из трех десятков встреч, сформировавших 'особые отношения'.
23-24 февраля 2001 года, Кэмп-Дэвид, Мэриленд - первая встреча. Тони Блэр - первый из европейских лидеров, с кем встречается вновь избранный президент США.
20 сентября 2001 года, Белый дом, Вашингтон - визит Блэра после событий 11 сентября. Буш: 'одним из первых . . . позвонил премьер-министр. Он показал, что такое настоящий друг'.
5-7 апреля 2002 года, Кроуфорд, Техас - частный визит Чете Блэр показывают ранчо Бушей и устраивают в их честь настоящий домашний пир. За забором и дружба крепче.
16 июля 2006 года, Санкт-Петербург, Россия, саммит 'большой восьмерки' - Буш приветствует Блэра своим 'Йоу, Блэр!' В неотключенный микрофон они предстают: Буш - снисходительным, Блэр - угодливым.
____________________________________________________________
О хорьках, дохлых овцах и лживых ублюдках ("The Financial Times", Великобритания)
Недоросль на саммите ("The New York Times", США)
Буш 'без протокола': экспрессивно, но недипломатично ("The New York Times", США)
Йоу, Блэр, или что подслушано на саммите ("The Independent", Великобритания)
А не Путин ли нажал на кнопку? ("Channel 4", Великобритания)
Так правда ли, что Буш слишком туп, чтобы быть президентом? ("Los Angeles Times", США)
'Анализация' состояния серого вещества президента Буша ("Business Week", США)
'Бушизмы': из собрания сочинений Дж. У. Буша ("Slate", США)
Проблемы Буша с выпивкой ("The National Enquirer", США)
Буш на кушетке психоаналитика (HarperCollins.com, США)
Джордж, за что ты так ненавидишь отца и мать? ("The Guardian", Великобритания)
Генри Миллер: США между гениями и лунатиками ("La Jornada", Мексика)
