В октябре прошлого года жители села Залесье Дольне (Zalesie Dolne), находящегося недалеко от Варшавы, пошли на выборы президента Польши, окончательную победу на которых одержал консерватор.
Многие из 600 жителей села с тревогой отмечают исчезновение традиции, которую для них олицетворяет местный собор XIV века, тесно связанный с историей королей-объединителей страны.
Они поддержали национал-католическое правительство, которое в течение нескольких месяцев своего пребывания у власти агрессивно и вызывающе защищает то, что здесь называют христианскими ценностями, пугая менее религиозных и более либеральных граждан Польши и остальной Европы.
Преподаватель техникума Веслав Цыган (Wieslaw Cygan) - один из 48 жителей села, проголосовавших за Лигу польских семей, политическую партию, которая раньше считалась крайне правой, а сегодня участвует в правящей коалиции.
'Я хотел бы увидеть новую партию, - говорит Цыган. Мы беседуем в его опрятном доме, украшенном картинами на религиозные темы и пейзажами, как это часто бывает в Центральной и Восточной Европе. - Я называю ее Народной демократической христианской консервативной партией, она была бы католической и патриотической', - продолжает он.
Определения, которые Цыган дает партии своей мечты, говорят о борьбе за идентичность, идущей в глубоко католической и крестьянской Польше и дающей о себе знать в других бывших коммунистических странах Европы. Закрепившись в Европейском Союзе и западном альянсе, они, похоже, чувствуют потребность в том, чтобы вновь утвердить более старые и традиционные элементы своего самосознания.
Действительно, через 17 лет после падения берлинской стены и через два года после вступления Польши и других стран бывшего советского блока в Европейский Союз, в Европе настала удивительная пора. Почти сразу после того, что с полным основанием могло считаться историческим достижением - разгрома коммунистической диктатуры и слияния восточной и западной Европы в рамках клуба 25 мирных и безопасных стран с крепкой демократией - настроение у Европы странное и невеселое.
Похоже, что на Западе, после того, как Франция и Нидерланды отвергли проект конституции, призванной ввести расширившуюся Европу в новую стадию интеграции, нет энергии и политической воли к реализации 'европейского проекта', о котором говорили энтузиасты.
Вместо этого, Европейский Союз испытывает то, что лондонский Центр европейских реформ назвал беспрецедентным дискомфортом, знаком которого служит отход к защите эгоистических национальных интересов.
Между тем, похоже, что члены бывшего восточного блока - объективно находящиеся в лучших экономических и политических условиях, чем когда-либо в своей истории - чувствуют себя потерянными, лишенными ощущения цели, вдохновлявшей их на свержение коммунистов и достигнутой с вступлением в западные клубы, открытые лишь для стопроцентно демократических стран.
Парадокс заключается в том, что, похоже, ни старые, ни новые члены Союза не радуются тому, что действительно является историческим достижением - объединению континента, на протяжении веков разрывавшегося войнами. Вместо этого, в некоторых странах - в Венгрии, Чехии и, особенно, в Словакии - на место политики высоких идеалов приходит подковерная борьба, коррупционные скандалы и даже перетасовки в коалициях.
'Тогда в Восточной Европе было очень романтическое время, - говорит о годах после свержения коммунизма Кристиан Сабадош (Krisztian Szabados), директор будапештского центра Political Capital. - Но время романтики прошло. Политика стала более профессиональной, а профессионализм означает коррупцию и грязную сторону политики'.
В Польше снижению евроэнтузиазма сопутствовало возвращение к традиции, как ее понимают лидеры коалиции в Варшаве и их сторонники в городках, подобных Вислице.
Здесь ответ на проблемы Польши символизирует внушительный древний собор, возвышающийся над селом из нескольких улиц со скромными домами и небольшими окрестными фермами. Многие годы храм давал городку жизнь.
Рабочие восстановили руины романской церкви IX века, стоявшей на месте готической базилики. В небольшом музее отражена история Вислицы как одного из средневековых польских поселений, куда часто заезжали первые короли.
Но само правительство не столь прочно. Коалиция, пришедшая к власти осенью прошлого года, столкнулась с множеством проблем. Некоторые умеренные политики покинули правительство после того, как партия 'Право и справедливость' окончательно вступила в союз с популистскими и крайне правыми партиями для того, чтобы удержаться на плаву.
В начале июля ушел в отставку умеренный премьер-министр Казимеж Марцинкевич (Kazimierz Marcinkiewicz). Главой правительства президент Лех Качиньский (Lech Kaczynski) назначил своего брата-близнеца Ярослава, лидера партии 'Право и справедливость', созданной братьями несколько лет назад. Благодаря этому Качиньские обретают господство, невиданное в Польше с коммунистических времен.
Более либеральная Европа хорошо помнит Качиньского как мэра Варшавы, запретившего два года назад гей-парад. Но недавно он настолько резко отреагировал на посвященную ему сатирическую статью в левой немецкой газете - требуя у правительства Германии расследования деятельности газеты, а также извинений за статью - что некоторые немецкие комментаторы начали говорить, о том, что пускать Польшу в Европейский Союз было ошибкой.
'Новое польское правительство выступает за негативную тенденцию в европейской политике, - заявила Suddeutsche Zeitung в редакционном комментарии после реакции Качиньского на сатиру. - На подъеме национализм и шовинизм'.
Что касается внутренней политики, что Качиньский назначил своих сторонников в ключевые правительственные комиссии, отвечающие за радио и телевидение, и отказался осудить то, что многие считают ростом влияния консервативного национал-католического Радио 'Мария'. По мнению некоторых, передачи этой радиостанции имеют антисемитский подтекст.
А потом была создана коалиция с двумя популистскими партиями, лидеры которых стали министрами сельского хозяйства и образования и вдобавок вице-премьерами.
В стране и за ее пределами звучит мнение о том, что консерватизм и сварливость, продемонстрированные в Польше, являются сигналом резкого отхода назад в направлении агрессивного славянского национализма, который, как предполагалось, должен исчезнуть со вступлением в Европейский Союз.
Европейский Союз, обеспокоенный присутствием в польском правительстве Лиги польских семей, исповедующей подобно своим предшественникам 1920-х - 1930-х гг. националистическую идеологию в стиле 'поляк значит католик', выступил с резкой критикой правительства в связи 'с общим ростом нетерпимости на почве расизма, ксенофобии, антисемитизма и гомофобии'. Кроме того, он обвинил лидеров Лиги польских семей в 'разжигании ненависти и насилия'.
Руководство и парламент Польши отвергли эти обвинения, назвав их преувеличенными и паникерскими. И действительно, хотя некоторые представители 'Лиги' выступали с оскорбительными заявлениями в адрес гомосексуалистов, а главный раввин страны Михаэль Шудрих (Michael Schudrich) весной этого года был избит на варшавской улице, многие поляки говорят, что эти примеры нетерпимости являются исключением.
'Общий тон мнения поляков таков, что ситуации было придано излишнее внимание', - говорит о резолюции Европейского парламента Анджей Йонас (Andrzej Jonas), редактор англоязычной газеты Warsaw Voice.
Но, хотя многие считают, что Европейский парламент, возможно, преувеличивает степень нетолерантности общества и снисходительное отношение к ней со стороны правительства, обеспокоенность происходящим растет.
- Можно сказать, что вернулись демоны прошлого, - говорит Збигнев Левицкий (Zbigniew Lewicki), профессор американистики в Варшавском университете. - Я считаю, что в этом виновато правительство. Они говорят о последних 17 годах как о времени нечестности, времени, за которое нужно расплатиться, времени, за которое нам должно быть стыдно. Когда такие слова звучат из уст президента, люди говорят: 'Что же, может, они и правы'.
- И люди спрашивают: 'Во что же мне верить?' Если они не могут поверить ни в последние 17 лет, ни в коммунистическую традицию, то обращаются к довоенной традиции. А единственная сильная довоенная традиция - национализм, чувство 'польскости'.
И действительно, новое правительство, созданное партией 'Право и справедливость', почти постоянно критикует своих предшественников, обвиняя их в коррупции и неспособности защитить интересы Польши, особенно, в ходе переговоров о вступлении в Европейский Союз. Новое правительство выказало немалую враждебность в отношении своих более крупных и менее религиозных соседей - Германии и России.
И почти ежедневно звучат призывы начать парламентское расследование всего процесса перехода Польши к рыночной экономике.
Олицетворением этого протеста является член коалиционного правительства Анджей Леппер (Andrzej Lepper), глава партии 'Самооборона'. Он был яростным противником вступления Польши в ЕС и утверждал, что национальное достояние было 'по дешевке' распродано частным лицам и компаниям. Он до сих пор проходит по ряду уголовных дел, возбужденных в связи с его антиевропейскими и антиглобалистскими кампаниями прошлого.
Другие сдвиги в настроениях привели к небольшим, но важным изменениям в повседневной жизни - таким, как планы включения вопросов о религии (то есть, о католицизме) в тесты для выпускников школ. Звучат предложения об использовании государственных средств на строительство церквей, но они оспариваются в судах.
Возможно, на изменение атмосферы в Польше сильнее всего повлияло принятие католицизма в качестве неофициальной государственной религии.
'Реальность такова, что мы такие же, как другие европейские страны - с низким уровнем рождаемости, разводами, абортами и прочим, - говорит Марек Островский (Marek Ostrowski), редактор еженедельника Polityka. - Но имеется большая тяга к польской национальной традиции'.
По словам Островского, 'многие рады, что у нас, наконец, есть президент, который ходит в церковь, не избегает религиозного оформления важных торжеств' - в отличие от предыдущих президентов, которые, как считалось, представляют светские и международные ценности Западной Европы.
В течение 17 лет, говорит он, политический мейнстрим не обращал внимания на возрождение религиозных ценностей, но 'теперь ситуация изменилась'.
___________________________________________________________
'Это был дикий страна, Польша . . .' ("Gazeta Wyborcza", Польша)
Варшава беспокоит ("The Guardian", Великобритания)
