Пойдет ли Тони Блэр навстречу шумной 'пробрауновской' фракции [т.е. сторонникам министра финансов Гордона Брауна (Gordon Brown), 'второго лица' в Лейбористской партии, в пользу которого Блэр обещал отказаться от поста главы партии - прим. пер.] и сложит полномочия лидера лейбористов на ближайшей партийной конференции, или продержится у власти до очередного съезда (он пройдет в 2007 г.), для оценки его пресловутых 'особых отношений' с Бушем, над которыми не издевался только ленивый, это не так уж важно. Сравнительно скоро оба лидера завершат свою карьеру в качестве публичных политиков; тогда же придет конец и невероятному тандему вашего премьера и нашего президента. Тандему, суть которого истолковывают абсолютно неправильно.
И это не случайно. На вашем берегу Атлантики эксперты и политики заинтересованы в том, чтобы изображать Тони Блэра 'пуделем' на побегушках у Джорджа Буша, а их коллеги на нашем берегу считают полезным представлять Буша настолько косноязычным и, скажем так, туповатым, что без Блэра, который объяснял бы американцам суть внешней политики их собственного президента, ему просто не обойтись. Если сложить из этого общую картину, получится вот что: не слишком проницательный Буш и не слишком решительный Блэр заключили 'брак по необходимости'.
Звучит забавно, но с реальностью ничего общего не имеет. Помню, как-то чудесным летним днем мы сидели с премьер-министром на лужайке опустевшей по случаю воскресенья резиденции на Даунинг-стрит 10, потягивая диетическую 'колу'; тем же напитком меня потчевали и много лет назад, в скромном кабинетике Блэра, - тогда еще малоизвестного политика-оппозиционера - когда он расспрашивал меня, как может повлиять на занятость предлагаемый им закон о минимальной зарплате.
В этот раз главной темой нашей беседы была Британия и ее место в мире. Возможно, когда дело касается борьбы с преступностью, образования и других внутриполитических проблем, Блэр и шарахается из стороны в сторону, но во внешней политике он абсолютно четко знает, куда, по его мнению, должна идти Британия. Начнем с того, что он, как и президент США, считает: с точки зрения национальных интересов наших стран их внешнеполитическая элита в лучшем случае бесполезна, а в худшем - вредна.
Блэр знает, что Форин Офис по любому вопросу неизменно занимает проарабскую и антиизраильскую позицию - 'не забудьте, у кого нефть, старина, помните, сколько зверств совершили эти евреи, чтобы вытеснить нас из Палестины, и к тому же саудиты и другие вкладывают и тратят в Британии такие деньги'. Аналогичным образом, Буш отлично понимает, что Госдепартамент - особенно во времена Колина Пауэлла (Colin Powell), и по крайней мере до тех пор, пока он не 'десантировал' туда Кондолизу Райс (Condoleezza Rice) - в случае кризиса действует по принципу 'любое соглашение лучше, чем никакого', нервничает при любой угрозе статус-кво и предпочитал обходительного принца Бандара из Саудовской Аравии грубоватому Ариэлю Шарону.
Таким образом, определяя роль своих стран во все более раздробленном мире, оба лидера полагаются на собственные оценки и интуицию. И пусть 'бригада полосатых штанов' ропщет сколько душе угодно.
Но вернемся в тот солнечный день на Даунинг-стрит 10. Клубникой со сливками не угощали, но диетической 'колы' было сколько угодно. По просьбе премьер-министра я изложил экономические аргументы за и против углубления связей с ЕС, и высказал предположение: насколько можно судить по статистическим показателям, даже крайний вариант - выход из Союза - не нанесет ущерба британской экономике, и, возможно, даже позволит ускорить темпы роста.
Ответ Блэра напомнил мне о давней беседе с Маргарет Тэтчер: я тогда утверждал, что из-за ее решения занизить цену на акции British Gas в ходе приватизации компании казна недополучит целое состояние. В ответ я услышал (цитирую в своем пересказе): 'К экономике это не имеет никакого отношения. Это решение - чисто политическое. Нам необходимо, чтобы акционеров было больше, чем членов профсоюзов, и я хочу, чтобы люди, купившие акции в первый раз (помните ее концепцию 'капитализма для всех'?) получали такие хорошие дивиденды, чтобы им захотелось приобрести акции других компаний'.
Аналогичным образом, Блэр заметил, что членство в ЕС связано не с экономическими соображениями (невысказанный подтекст заключался в том, что Гордон Браун не может взять этого в толк): речь здесь идет о роли Британии в мире. Она может оставаться мировой державой только при двух условиях - если будет сотрудничать с ЕС в таких масштабах, чтобы ее признали подлинно европейской страной, и если прикует себя к Америке 'стальными обручами' (выражение заимствовано у Шекспира, а не у премьер-министра).
Первая задача осложняется тем, что Британия так и не перешла на евро, а вторая - плохо скрываемым антиамериканизмом левого крыла Лейбористской партии и снобистского правого крыла партии Тори. Блэр постоянно стремится преодолеть эти препятствия, чтобы превратить Британию в 'мостик' между Европой и Америкой; по его мнению, для нее это единственный способ не оказаться на обочине мировой политики. На прошлой неделе Эндрю Роунсли (Andrew Rawnsley) опубликовал в Observer статью с перечислением 'активов' Британии: статус постоянного члена Совета Безопасности ООН, независимые ядерные силы, пятое место в мире по объему ВВП, положение Лондона в качестве одного из влиятельнейших международных финансовых центров, членство в правлении МВФ и Всемирного банка. Добавьте к этому беспрепятственный доступ в Белый дом, и вот вам мировая держава, способная выступать в более 'тяжелом весе', чем позволяют 'физические данные'.
Блэр всегда был убежден, что различия во взглядах с крайне консервативным президентам США не мешают им смотреть на положение в мире одинаково - как это было с Маргарет Тэтчер и Рональдом Рейганом. Участники того 'тандема' полагали, что величайшая угроза миру во всем мире исходит от Советской России, и потому ее следует не просто сдерживать, а победить. Вопреки рекомендациям своих внешнеполитических советников они считали сохранение статус-кво неприемлемым. И оказались правы.
В этом смысле мировоззрение Блэра и Буша также схоже. В 1999 г., когда главной внешнеполитической проблемой для Буша была организация совместного пользования водными ресурсами Рио-Гранде, разделявшей его штат и соседнюю Мексику, британский премьер сыграл для Америки роль 'собаки-поводыря' - а отнюдь не пуделя. В своей - ныне знаменитой - речи в Чикаго Блэр выступил за вмешательство во внутренние дела суверенных государств, если те ведут себя неподобающим образом, и в этой связи конкретно упомянул Ирак. Далее он отметил, что наиболее эффективным способом создания цивилизованного и мирного международного устройства является распространение демократии. Позднее Буш 'подписался' под этой концепцией, добавив от себя еще один штрих - формирование 'коалиций добровольцев' в тех случаях, когда ООН не может или не желает предпринимать решительные действия.
Все сказанное логически подводит нас к ближневосточной проблеме. Заявления о том, что, поддержав политику Буша в отношении Ирака, Блэр не получил ничего взамен, несомненно способствуют маркетингу мемуаров отставных дипломатов, но имеют один маленький недостаток: с их помощью не объяснишь, откуда появилась 'дорожная карта' ближневосточного урегулирования. Любой посвященный в дела вашингтонской администрации подтвердит: Буш благоразумно воздерживался от попыток развязать запутаннейший узел политических процессов в регионе. Однако Блэр настоял на разработке 'дорожной карты' по двум причинам: во-первых, он считал это благим делом, что неизменно служит для премьер-министра убедительным аргументом, чтобы занять активную позицию; и, во-вторых, он должен был умиротворить тех членов собственной партии, кто убедил себя, что волна терактов, прокатившаяся от Нью-Йорка до Бали и Лондона каким-то образом связана с неразрешенностью палестино-израильского конфликта.
Блэру необходимы были конкретные доказательства, что его американский 'собрат по оружию' разделяет его цель - воплощение в жизнь принципа 'двух государств'. И всемогущий американский президент прислушался к мнению своего 'пуделя', скорректировав внешнеполитический курс США в соответствии с пожеланиями и потребностями британского премьера. Вот вам и свидетельство в пользу американо-британских 'особых отношений' и принципа взаимности и доверия, на котором строятся личные отношения между Блэром и Бушем. Премьер не раз говорил, что 'Джорджу' можно доверять - он выполняет все свои обещания, а президент выражает уверенность: в трудной ситуации он всегда может рассчитывать на помощь Тони.
Партнерский характер отношений между Блэром и Бушем проявляется не только в ходе урегулирования кризисов. Так, команда Буша была обеспокоена тем, что пребывание в должности британского министра иностранных дел Джека Стро (Jack Straw) зависит от электората с большой долей мусульманского населения (госсекретарь Райс убедилась в этом, побывав в его избирательном округе), опасаясь, что это может отразиться на его позиции. И вот результат: сегодня Стро возглавляет не Форин Офис, а Палату общин британского парламента. В свою очередь, Блэр обратился к Бушу за помощью в обуздании антиамериканских настроений и в неофициальном порядке попросил: 'Пожалуйста, передайте ему, что мне нужна Конди Райс'. Дело в том, что Колин Пауэлл был слишком занят, защищая свою 'вотчину' от набегов Рамсфелда (Rumsfeld), и не мог надолго отлучиться из Вашингтона, а от 'твердых неоконсерваторов', что заезжали в Лондон, горстями разбрасывая на своем пути статьи и речи, было больше вреда, чем пользы. Буш в конце концов сделал то, о чем его просили, и Конди Райс, возглавив Госдепартамент, действительно облегчила Блэру жизнь во внутренней политике и отношениях с европейскими странами, ни на дюйм не поступившись при этом сутью американского внешнеполитического курса. Естественно, в этих случаях оба лидера руководствовались не только стремлением помочь партнеру, но, по крайней мере, они учитывали интересы друг друга при перестройке собственного внешнеполитического аппарата.
Конечно, когда Овальный кабинет занимал Билл Клинтон (Bill Clinton), у них с Блэром тоже сложились 'особые отношения'. Однако они носили иной характер, и сотрудничество выражалось больше в словах - за исключением того случая, когда Блэру в конце концов удалось убедить американского коллегу принять меры для пресечения геноцида на Балканах. Блэр всегда наслаждался, и сегодня наслаждается, задушевными беседами с Биллом Клинтоном, и называет бывшего президента самым эффективным практическим политиком из всех, кого ему приходилось встречать. Чери Бут-Блэр также предпочитает компанию Хиллари Родхэм-Клинтон обществу Лоры Буш - естественно, у двух профессиональных юристов, склоняющихся к левым взглядом, больше общего, чем у любой из них с библиотекаршей, чьи главные занятия в жизни - это прививать детям любовь к чтению и поддерживать мужа.
Но разговоры разговорами, а дело делом. 'Джордж быстро схватывает суть вопроса, принимает решение, как поступить, а затем выполняет задуманное': так отзывается Блэр о поведении президента во время их частых видеоконференций. Буш, в свою очередь, считает премьер-министра надежным парнем, который всегда прикроет спину в кабацкой драке. Естественно, речь идет о чисто техасской гиперболе - ведь президент уже давно не ходит по кабакам, и уж тем более не ввязывается там в драки.
Однако 'драка' сегодня разгорелась на Ближнем Востоке. Президент и премьер-министр расценивают нынешнюю вспышку боевых действий как очередное сражение в войне с исламскими джихадистами, в которой Запад обязан победить, если он хочет сохранить свой образ жизни. Ни тот, ни другой не винит израильтян в гибели мирных жителей, которые поневоле оказались в роли 'живого щита', прикрывающего склады оружия, мастерские по изготовлению взрывных устройств и ракетные установки 'Хезболлы'. В политическом плане перед Блэром стоит более трудная задача, чем перед Бушем: даже некоторые министры из его кабинета, к которым присоединился Уильям Хейг [William Hague - бывший лидер Консервативной партии, ныне занимающий пост министра иностранных дел в 'теневом кабинете' оппозиции - прим. перев.], в прошлом лучше понимавший, что к чему, требуют, чтобы он выступил за немедленное прекращение огня, а не поддерживал усилия Буша в поисках урегулирования кризиса на долгосрочную перспективу - даже несмотря на то, что от ракет с маркировкой 'сделано в Иране' гибнут не только израильтяне в Хайфе, но и британские солдаты в Басре.
Тем не менее, премьер-министр будет поддерживать президента - и по целому ряду причин. Отчасти он остается верен позиции, которую в свое время высказал: 'цена влияния состоит в том, что мы не можем оставлять американцев в одиночестве при возникновении сложных проблем'. Отчасти подобная реакция вызвана самым главным его опасением: если усилия Америки по распространению демократии окончатся неудачей, и при этом она еще и 'расквасит нос', Вашингтон может вообще отступить с международной арены и замкнуться в себе, оставив мир без лидера - на милости исламских фанатиков. 'Я опасаюсь не американского унилатерализма, - заметил как-то Блэр в беседе с журналистами, - а американского изоляционизма. . .' Наконец, отчасти Блэр просто проявит свои лучшие качества - как это всегда происходит, когда он делает то, что считает правильным.
Наверно, Тони Блэру далеко до Уинстона Черчилля, - как Джорджу У. Бушу далеко до Франклина Рузвельта. Возможно, его нельзя даже сравнить с Маргарет Тэтчер, а Буш - не чета Рональду Рейгану. Однако у обоих преемников этих великих государственных деятелей есть одно достоинство - они убеждены, что борются за правое дело, и готовы терпеть любые шпильки и 'стрелы' оппонентов ради того, чтобы в мире установилось хотя бы некоторое подобие порядка и 'правил поведения', которых сегодня ему явно не хватает. Что же касается нас, то от их великих предшественников мы ведь и не требовали большего.
Автор - заместитель директора Хадсоновского института (Hudson Institute) по экономическим исследованиям и обозреватель Sunday Times.
____________________________________________________________
'Особые отношения' в стиле Йоу ("The Independent", Великобритания)
Блэр и Буш ("The Washington Times", США)
Ось слабых ("The Economist", Великобритания)
Два лидера-неудачника на закате своих властных полномочий и отношения, пришедшие в упадок ("The Independent", Великобритания)
