Говорят, что пережить врага - значит отомстить. Если так, то понятно, почему в понедельник вечером в Майами, на Калле Охо (Calle Ocho) было так шумно и весело: Куба объявила, что Фидель Кастро, ложится в больницу на срочную операцию из-за кровотечения в кишечнике, а власть переходит к его 75-летнему брату Раулю.
Пока непонятно, что это - Фидель действительно болен? Умер? Или просто проверяет реакцию кубинской военно-политической элиты на воцарение Рауля? 'Вождь Кубинской Революции' с самого начала заявил, что передает власть 'на время', но ведь он старый человек, 13 августа ему исполнится восемьдесят, и даже он не будет жить вечно. В общем, по всей вероятности, то, что мы наблюдаем сейчас - подготовка к передаче власти, чего на Кубе не было уже сорок семь лет.
Фидель не только дольше всех из диктаторов современного мира держится у власти; он представляет собой архетип коммунистического микроменеджера-параноика. Известно, что он жесток и ненадежен; никому не доверяет; он даже казнил идеологических союзников, стоило ему заподозрить их в нелояльности. Кроме того, он уже больше полувека одержим антиамериканизмом. Пусть кубинский народ не может даже достойно питаться; пусть страна напоминает полуразвалившийся музей 50-х годов прошлого века - Фиделю гораздо интереснее вписывать свое имя в историю как революционера, сражавшегося с империалистами. И, как ни странно, многие из наших левых даже восхищаются делом его рук - может, он и диктатор, говорят они, зато на Кубе хорошая система здравоохранения! Это настоящая тайна нашего времени.
Что же такое Рауль? Он на пять лет младше Фиделя и, если заглянуть в историю, так же, как он, предан делу революции до конца. В 50-х годах, когда браться вынуждены были скрываться в Мексике, именно Рауль подружился с Че Геварой; именно он был инициатором принятия жесткой коммунистической линии в 1960 году. Как в Мексике, так и после свержения Батисты в 1959 году, когда шел процесс консолидации власти, Рауль делал за Фиделя большую часть грязной политической работы.
Однако сегодня Рауля, несмотря на его темное прошлое, многие считают реформатором. В каком-то смысле можно сказать, что он только кажется таковым по сравнению с самовлюбленным старшим братом, но специалисты по Кубе утверждают, что Рауль много раз выражал обеспокоенность страданиями кубинского народа, обусловленными нынешней системой, и постоянно выступал за экономические преобразования в стране.
Кроме того, Рауль - министр обороны и командует военными, владеющими самыми прибыльными предприятиями на Кубе, в особенности туристическими. Он не мог не заметить, сколь много получили китайские военные от рыночной либерализации. И он знает, что если США снимет с Кубы торговое эмбарго, от этого первыми выиграют он сам и его 'раулисты'.
Один раунд внутренней борьбы за экономические реформы Рауль уже выиграл. В начале 90-х годов, когда Советский Союз перестал поддерживать Кубу и ее экономика опустилась еще глубже, чем была, он, чтобы смягчить падение, продавил разрешение властей по крайней мере на какие-то виды частного предпринимательства и определенный объем иностранных инвестиций. В результате по всей стране стали как грибы появляться рынки для мелких фермеров, домашние 'рестораны' и такси, развозившие туристов. Это, а также вложения владельцев испанских гостиничных сетей на Кубе, позволило остановить кризис и пойти вверх.
Однако эти реформы начали угрожать власти Фиделя, и он быстро прикрыл даже то небольшое пространство, которое было у кубинского частного сектора, создав систему настоящего экономического апартеида, при которой прибыль доставалась только иностранцам и военным, а простые кубинцы не получали ничего. В результате возникло неравенство, которым многие 'верные фиделевцы' наверняка чрезвычайно недовольны.
Рауль понимает, что расширение частного экономического пространства несет с собой политические риски, и в процессе консолидации собственной власти и обеспечения ее стабильности, если умрет его брат, скорее всего, будет продолжать политические репрессии. Однако, как весь мир увидел на примере Европы, движение к свободе должно только начаться - потом его уже довольно трудно сдержать. Спросите хотя бы Михаила Горбачева. Так что Рауль, вполне вероятно, попробует воспроизвести китайскую модель: открыть страну для иностранных инвестиций, разрешить развитие частного бизнеса среди кубинцев, но попытаться при этом сохранить Кубу под жестким политическим контролем.
Если Рауль захочет идти в этом направлении, то не исключено, что с его стороны последуют какие-то примирительные жесты в сторону США, связанные, вероятнее всего, с отказом от антиамериканской риторики старшего брата и предложениями о сотрудничестве по двусторонним вопросам. И США должны быть готовы на эти жесты ответить, причем так, чтобы американское влияние было использовано для обеспечения большей свободы для народа.
Один шаг к этому можно было бы сделать уже сейчас: отменить закон Хелмса-Бертона (Helms-Burton Act) от 1996 года, согласно которому президент США не имеет право отменять эмбарго против Кубы до тех пор, пока у власти находятся Фидель, Рауль или кто-либо, назначенный ими. Этот закон связывает руки президенту и сужает возможности США по поддержке мирных преобразований на Кубе после Фиделя.
Рано или поздно Фидель умрет, и на острове, в свое время считавшемся жемчужиной обеих Америк, этот день станет днем надежды на освобождение. И если Рауль пойдет этой дорогой, США должны быть готовы показать ему путь.
____________________________________________________________
На Кубе грядут перемены? ("The Washington Post", США)
Куба: начало конца ("The New York Times", США)
Куба после Кастро ("The Times", Великобритания)
