Thursday, August 3, 2006; Page A27
Если вам кажется, что в комментариях официальных кругов по поводу кризисов в Ираке и Ливане есть какой-то позитивный смысл, значит, у вас плохо со слухом. В обоих случаях аргументы в пользу неизменности нынешнего деструктивного курса сводятся к одному: 'мы не можем допустить, чтобы плохие парни победили'.
Президент Буш постоянно твердит, что в случае прекращения оккупации Ирака страна окажется в руках террористов, что придаст им смелости и побудит плести свои гнусные заговоры все ближе и ближе к нашим границам. Он также косвенно поддерживает точку зрения израильского премьер-министра Эхуда Ольмерта о том, что немедленное прекращение огня в Ливане укрепит позиции 'Хезболлы' и усилит угрозу соседним странам со стороны ее главного спонсора - Ирана. Подобная политическая поддержка позволяет Ольмерту вести военную кампанию в Ливане теми способами, что мы сейчас наблюдаем.
В обоих случаях суть аргументации состоит не в том, что продолжение нынешней политики несомненно или вероятно принесет позитивный результат. Напротив, речь, в общем, идет о том, что ее изменение неприемлемо, поскольку в этом случае другая сторона может заявить о своей победе.
Но если 'Хезболла' и ливанские мятежники действительно представляют смертельную угрозу, соответственно, для Израиля и Соединенных Штатов, обеим странам следовало бы задействовать для ее устранения всю свою военную мощь, многократно превосходящую потенциал противника.
В случае с Израилем это означало бы масштабную наземную и воздушную наступательную операцию, призванную оттеснить формирования 'Хезболлы' далеко от границы и уничтожить их ракетные установки. Однако Ольмерт, вместо решительных действий, направленных на полное уничтожение противника, ограничивается в основном авианалетами с использованием боеприпасов, поставляемых США, несущими смерть гражданскому населению Ливана.
Что же касается США, то им следовало после свержения Саддама Хусейна разместить в Ираке силы, достаточно многочисленные, чтобы держать под контролем страну, а не тот 'урезанный' контингент, которого, как уверял министр обороны Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld), будет вполне достаточно. Кроме того, как во всех беспощадных подробностях показывает журналист Washington Post Том Рикс (Tom Ricks) в своей книге 'Фиаско' ("Fiasco"), для этого необходимо было разработать серьезные планы на период оккупации. Однако этого сделано не было, и в результате иракцы лишились надежды на лучшую жизнь.
В обоих случаях люди, стоящие у руля государства, не смогли принять нужных решений, которые обеспечили бы окончательную победу. В результате сегодня им остается лишь говорить, что они не допустят поражения. Это свидетельствует о том, что события развиваются самым неблагоприятным образом.
Но если надежд на победу уже нет, это не снимает с повестки дня вопроса: Что делать? Буш и Ольмерт дают на него такой ответ: Продолжать в том же духе. Без колебаний. И не подвергать сомнению логику, которая оборачивается лишь продлением агонии.
Опыт истории говорит о том, что этот ответ не всегда бывает правильным. Так, в двух недавних войнах США не удалось добиться победы - но результаты в каждом из этих случаев были совершенно различны.
В Корее, после того, как стремительный бросок генерала Дугласа Макартура (Douglas MacArthur) на север привел к вовлечению в войну Китая, что обернулось катастрофическим отступлением американских войск, нам все же удалось 'свести матч в ничью', установив разделительную линию между Северной и Южной Кореей. Никто не говорит, что это был идеальный исход: у власти в Северной Корее остается коммунистическая диктатура, а ее ядерные амбиции и программа по созданию баллистических ракет представляют постоянную проблему для Соединенных Штатов и соседей КНДР в Азии. С другой стороны, за 50 с лишним лет Северная Корея ни разу не попыталась напасть на Южную: мир оказался прочным.
Второй пример - война во Вьетнаме. Я знаю, и сегодня находятся люди, уверенные, что она была проиграна в Вашингтоне и на Капитолийском холме, а во вьетнамских джунглях мы могли одержать победу, но история не знает сослагательного наклонения: мы вывели войска, а Сайгон пал. Сейчас об этом мало кто помнит, но во время этой войны нам говорили: если Хо Ши Мин победит, власть коммунистов распространится на юг - на Малайзию и Филиппины, и под угрозой окажется Австралия - а влиянию США в Тихоокеанском регионе будет нанесен непоправимый ущерб. Мы восприняли эти предостережения всерьез, и, видя, как вьетконговцы врываются в здание бывшего американского посольства в Сайгоне, испытывали чувство горечи.
Однако сегодня наше посольство снова действует - правда, в Ханое - и США беспрепятственно торгуют с единым Вьетнамом.
Я хочу сказать, что у истории и экономики - своя логика. Если военная акция не приводит к победе, это не всегда означает катастрофу. Сегодня практически никто не утверждает, что нам следовало продолжать войну с Северной Кореей или с Вьетконгом и Северным Вьетнамом.
Может быть, стоит подумать и о том, во что нам обойдется продолжение борьбы - которой не видно конца - с 'Хезболлой' и иракскими мятежниками?
____________________________________________________________
'Королю Зазеркалья' не понять ближневосточных реалий ("The Guardian", Великобритания)
Шок и трепет ("The New York Times", США)
На пороге безумия ("The New York Times", США)
Ее личная война ("The Washington Post", США)
Путин занял конструктивную позицию по вопросу борьбы с 'Хезболлой' ("The Jerusalem Post", Израиль)
Провал за провалом ("The New York Times", США)
Безумие потворства ("The Guardian", Великобритания)
Почему издевательство над Америкой превратились в 'массовый вид спорта' ("The Times", Великобритания)
Джордж У. Буш: "Не знаю, что такое Дарвин, но это штука сомнительная" ("The International Herald Tribune", США)
