В жестокие времена радуешься мирному триумфу: похоже, что доказана гипотеза Пуанкаре, более века мучившая математиков. Если российский математик, избегающий публичности, действительно решил загадку - с чем, кажется, согласны эксперты в этой области - то он будет признан одним из величайших математических умов своей эпохи.
Считается, что россиянин Григорий Перельман - бесспорный кандидат на Филдсовсую премию (аналог Нобелевской премии для математиков), присуждение которой состоится на следующей неделе на международной конференции. И, если его доказательство не будет оспорено за два года постоянного анализа, то он будет первым в очереди на получение награды в 1 миллион долларов или ее части.
Мы бы рады рассказать вам, в чем заключается гипотеза, но, увы, то, чего она касается, находится за пределами понимания рядовых авторов редакционных статей. Это из области топологии - раздела математики, изучающего фундаментальные свойства форм и пространства. Как разъясняет Деннис Овербай (Dennis Overbye) во вчерашнем номере Science Times, для тополога сигара и голова кролика - эквивалент сферы, поскольку при изменении формы все эти объекты могут превратиться друг в друга. Зато бублик и кофейная чашка не могут превратиться в сферу, потому у них в середине - дырка.
В 1904 г. французский математик Анри Пуанкаре (Henri Poincare) предположил, что подобное мышление применимо и к более высокому измерению, где объекты невозможно даже визуализировать. В результате упорного труда, продолжавшегося многие десятилетия, была доказана верность гипотезы практически для всех более высоких измерений. Но никто не сумел доказать, что она также верна и для сфер с трехмерными поверхностями. Скажем лишь, что речь не идет об "академической математике", чистой и холодной. Доктор Перельман написал две работы - на 22 и 39 страниц, раскритикованные за схематизм. Для сравнения, три подобных рассуждения других известных математиков насчитывали все вместе около тысячи страниц.
Не совсем понятно, каким будет практическое значение этого доказательства. Мы хотим лишь воспеть самоотверженность - некоторые сказали бы 'одержимость', с которой доктор Перельман годами работал над решением проблемы, казавшейся когда-то неразрешимой.
