Нас ожидает эскалация давления со стороны России. Мы можем, по примеру Венгрии, избрать путь капитуляции, а можем пытаться идти на конфронтацию. Подходит нам только второй выход.
Пора, наконец, сказать вслух: у Польши проблема с Россией. Проблема, угрожающая перерасти в серьезный кризис. Под кризисом я понимаю не просто противоречия интересов, часто бывающие уделом государств-соседей. Кризис в данном случае означает угрозу жизненно важным интересам польского государства, риск утраты позиций на международной арене или/и нарастающий конфликт, сталкивающий страну в позицию проигравшего.
Внешняя политика Москва систематически ужесточается. Все началось с внутренней расправы со всем, что было независимо от Кремля — от Чечни до свободных СМИ и оппозиционных партий. Затем Москва перешла в наступление за рубежом. Открыто демонстрируемая поддержка прокремлевских сепаратистов в странах, желающих высвободиться из российской сферы влияния (Грузия, Молдавия, а в последнее время — Крым), вмешательство в избирательные кампании на стороне промосковских кандидатов (Украина, Киргизия), применение экономической блокады (Грузия) и энергетического шантажа (Украина, Молдавия, а в последнее время — Беларусь) — это лишь самые громкие события. Однозначной реакции Запада на них не последовало.
Но грубая политика касается не только стран СНГ. Российская Федерация отказалась ратифицировать договоры о границе с государствами Балтии — членами НАТО и ЕС. Добавим к этому почти ежемесячные инциденты с вторжением в воздушное пространство балтийских государств. Они не стали предметом каких-либо переговоров Запада с Москвой — будто по какому-то волчьему закону российские генералы имеют право демонстрировать недовольство вступлением прибалтов в Альянс, используя военную силу. В последнее время русские занялись прямым шантажом стран ЕС, угрожая приостановить экспорт энергоносителей, если их не пустят на потребительские рынки Евросоюза. Этот ультиматум вызвал беспокойство у чиновников ЕС, но осуждения не последовало. Доминирует убежденность в том, что ради доступа к российскому сырью можно стерпеть очередные оскорбления.
Самоуверенности России придает сырьевой бум. В ситуации, при которой цены взлетают до небес, а доступ к месторождениям газа — предмет вожделения важнейших правительств и фирм Европы, Россия сделала сырье важнейшим аргументом в торге с сильными мира сего и орудием давления на более слабых.
Вместе с тем последствием правления команды Путина является ампутация памяти. При помощи управляемой из центра пропаганды из сознания россиян стерт тот комплекс несчастий и преступлений, что был уделом живших в Советском Союзе. Осталась тоска по могуществу минувшей эпохи. Тоска, являющаяся основой поддержки обществом все более агрессивной политики. Это подтверждают исследования общественного мнения, демонстрирующие, что советская система ценностей привита и молодому поколению россиян. Цены на нефть в конечном итоге упадут, но не стоит рассчитывать на скорое изменение ментальности людей, чья повседневная жизнь основана на неполном или попросту перевранном представлении о коллективном опыте собственной страны, закрепляющемся государственной политикой.
Отношение России к Польше следует рассматривать на этом фоне. Россия восприняла "оранжевую революцию" на Украине как смертельную опасность своему влиянию в регионе. Польша в этом видении играет ключевую роль, посему противодействие было осуществлено быстро и с размахом. Во-первых, была испытана сплоченность и солидарность политики ЕС по отношению к связям между его новыми членами и Россией. Сначала было введено эмбарго на продовольствие из прибалтийских стран, а потом, в отсутствие серьезной реакции Комиссии, та же самая политика была применена в отношении Польши. Параллельно ключевые страны старого ЕС были вовлечены в энергетический проект, угрожающий безопасности Польши (балтийский газопровод). Даже оставаясь лишь замыслом, он отучивает западных европейцев думать в категориях единства интересов со странами, борющимися с газовой зависимостью от России.
Во-вторых, Кремль разделил новых членов ЕС на хороших и плохих, убедительным доказательством чему стал визит Путина в мае этого года в Будапешт и Прагу при серии оскорблений в адрес Польши (последним из них было предложение о встрече президентов России и Польши на территории нейтрального государства, каким, по мнению российской дипломатии, является Беларусь). Вслед за этим России удается изолировать польскую политику от контекста ЕС и региона. Протесты против российских провокаций, относящихся к сталинским преступлениям против поляков, представляются как авантюризм, сопротивление строительству балтийского газопровода — как антироссийские фобии, а интерес к демократизации Беларуси — как выслуживание перед США.
Вопрос осложняет не самая лучшая атмосфера вокруг Польши в самом ЕС. Независимо от причин, она несомненно благоприятствует российским планам нейтрализации Польши. Вскоре мы можем стать свидетелями ультиматума по вопросу доступа на польский рынок фирм, зависимых от 'Газпрома' — или мы соглашаемся или происходит резкое повышение цен на сырье (как в настоящее время в Болгарии). Протесты Польши останутся без резонанса, так же, как и по вопросу продовольствия, а в своем регионе мы союзников не найдем.
Мы испытаем на себе все более агрессивную политику Москвы, имея при этом все меньше орудий противодействия. В этой ситуации нам на выбор остаются два варианта поведения. Первый из них — назовем его венгерским — сводится к политике уступок. Он заключался бы в отказе Польши играть активную роль в государствах, находящихся между Россией и границами ПР. В отказе от поиска альтернатив обеспечения себя энергетическими ресурсами и в передаче части потребительского рынка российским фирмам. Взамен мы могли бы рассчитывать на выгодные цены на газ и хороший инвестиционный климат в России.
Проблема в том, что венгерский вариант подходит только малым странам, не ведущим политику в масштабе, сопоставимом с польским. Нам принятие такого варианта угрожало бы неминуемым падением до уровня стран, которым, по словам президента Франции, остается лишь 'помалкивать'. Это покончило бы с амбициями Польши играть более серьезную роль в ЕС, что включало бы в себя и экономические последствия такой пассивности. Разумеется, такой вариант неприемлем.
Следовательно, остается другой путь — путь конфронтации. Вопрос в том, где Польше искать козыри против партнера, понимающего лишь аргументы силы.
Во-первых, в часто высмеиваемой исторической политике. Русские неоднократно давали понять, что они склонны лучше относиться к Польше, если будут уверены, что мы откажемся от претензий в связи со сталинскими преступлениями против граждан II Речи Посполитой. Так что, рассудок подсказывает, что нужно создавать преимущества на поле, особо неудобном для Москвы. Польское правительство должно нанять (особо того не тая) известные международные юридические бюро для сбора доказательств и подготовки заявления в Международный трибунал по вопросу признания Катыни и вывоза населения территорий, оккупированных Советским Союзом после 1939 г., военным преступлением и преступлением против человечности. Темп подготовки заявления, окончательное решение о его подаче, а в конечном итоге — последствия приговора — это поле, дающее свободу маневра польской стороне при неспособности России затормозить этот процесс.
Другим шагом могло бы стать деятельное участие в дискуссии о будущем конституционного договора. Если правительство и президент сохранят пассивность по этому вопросу, то мы, возможно, потеряем единственную возможность сформировать будущее ЕС в соответствии с польскими интересами. Они заключаются в укреплении координации во внешней политике ЕС, что защитило малых партнеров от эгоизма крупных государств. Это, в свою очередь, предполагает наступление с целью обеспечения нам большего влияния на принимаемые решения, то есть, выход в лигу средних государств, выражением чего станет полагающийся нам процент голосов. Если нам удастся получить этот шанс, то мы можем обрести инструменты хотя бы частичного повышения иммунитета ЕС перед российскими попытками размягчить общую политику.
Но это требует проведения серьезного курса в отношении Брюсселя. В том числе, обуздания партнеров 'ПиС' по правящей коалиции. После принятия постановления Европейского Парламента, осуждающего нас за гомофобию и ксенофобию, вполне можно ожидать, что Россия вместе с европейскими левыми начнет выражать 'обеспокоенность положением сексуальных меньшинств в Польше'. Может дойти до того, что они станут выполнять такую же роль, как иноверцы в политике Екатерины II перед первым разделом. Тогда не стоит рассчитывать на то, что мы будем серьезным партнером в дебатах о будущем Европы.
Возможно, я русофоб. Но дело в том, что в нашей стране история обычно подтверждает правоту русофобов, а не их противников.
Автор — публицист и эксперт в области восточной политики
