История изобилует примерами неожиданных последствий, и один из таких свежих примеров - рост влияния Ирана на Ближнем Востоке. Согласно заключению Королевского института международных отношений (Royal Institute of International Affairs), Иран больше всех выиграл от войны с террором на Ближнем Востоке. Его врагов-суннитов в Ираке заменили друзья-шииты. Соединенные Штаты Америки и Великобритания увязли в своих оккупационных войнах в Ираке и Афганистане, где их спецназовцы отвлекают внимание старого противника Тегерана - движения "Талибан". Пакистан, чей ученый-предатель Абдул-Кадыр Хан (Abdul Qadeer Khan) тайком продал секреты ядерной технологии Ирану, оказался отнюдь не стойким союзником Запада. А вооруженные Ираном милицейские формирования "Хезболлы" развеяли в Ливане казавшуюся вполне обоснованной веру Израиля в собственную военную мощь. Три года назад Иран казался припертым к стенке, когда вторжение сил коалиции в Ирак устрашило его духовных лидеров. Но сегодня он превратился во влиятельную державу, причем в основном благодаря собственному оппортунизму и просчетам его врагов. И как после этого можно ожидать, что Тегеран всерьез воспримет угрозы Совета Безопасности ООН о введении против него экономических санкций за отказ прекратить обогащение урана, который может использоваться как топливо для производства ядерной энергии, но одновременно и в качестве материала для изготовления атомной бомбы?
Свое неуважение Иран продемонстрировал вчера, официально приступив к "новому этапу" производства тяжелой воды на своем предприятии, несмотря на противодействие Совета Безопасности ООН и Международного агентства по атомной энергии. Согласно одному надежному сообщению, официальные иранские представители заявляли, что завод этот функционирует уже месяц. Индия, Израиль, Пакистан и Северная Корея тоже имеют подобные предприятия, используя их для переработки урана в оружейный плутоний.
Совершенно ясно: несмотря на заявления иранцев о своем суверенном праве производить "мирную" ядерную энергию, МАГАТЭ имело серьезные основания для того, чтобы сообщить о своих подозрениях по поводу Ирана в Совет Безопасности. Мы можем лишь надеяться на то, что Иран блефует. В этой игре ставки очень высоки, а исход далеко не ясен. На каком-то этапе Америка или Израиль могут решить, что опасность слишком велика и единственный оставшийся выход - это нанесение военного удара. Но по расчетам, Ирану до создания бомбы еще лет пять, поэтому в настоящее время такой удар маловероятен.
Возможно, Иран и его непредсказуемый президент Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) посчитали, что могут воспользоваться отсутствием единства в Совете Безопасности ООН и своими старыми друзьями Китаем и Россией в целях избежания санкций. И они могли быть правы. Министр обороны России Сергей Иванов дал понять, что Москва не поддержит введение санкций. Представитель США в ООН Джон Болтон (John Bolton) говорит о их введении через "коалицию желающих". Но кто эти желающие, и будут ли такие санкции действенными? Заместитель премьер-министра Израиля Шимон Перес (Shimon Peres), похоже, верит, что Иран может поддаться давлению. Но трудно понять, какие мотивы продиктуют Ирану необходимость отступления, учитывая его запасы нефти и отсутствие единства в Совете Безопасности ООН. Похоже, у Соединенных Штатов Америки нет реального плана. Президент Буш предоставил европейцам возможность руководить поисками дипломатического решения, а Тони Блэр (Tony Blair) и Жак Ширак (Jacques Chirac), по всей видимости, от такого лидерства отказываются. Франция вновь продемонстрировала слабость Европы своими колебаниями и сомнениями по поводу отправки войск в Ливан.
Западу противостоит страна, видимо твердо решившая получить ядерное оружие. Мало кто сомневается в том, что создание иранской бомбы приведет к гонке ядерных вооружений на всем Ближнем Востоке. Но дипломатия топчется на месте, а санкции кажутся мало реальными, хотя и не такими нереальными, как военный удар с высокой вероятностью провала. Такой удар гарантированно привел бы к единению нации как раз в тот момент, когда ее молодежь испытывает все больше симпатий к западным ценностям. Прошло 27 лет с тех пор, как Запад потерял Иран, уступив его новорожденным силам исламизма. Эти мусульманские революционеры преобразили международную политику, и Запад по-прежнему не может с ними справиться. Все это было бы до смешного нелепо, если бы не было чревато огромной опасностью.
