Сто лет назад правитель Ирана Музафар дин Шах (Mozaffar din Shah) вынужден был, уступая требованиям народа, дать стране конституцию и учредить парламент.
Конституционная революция 1905-1911 годов стала результатом национальной борьбы иранцев за законность, ограничение монархии и построение демократического государства. Иранское движение за политическую реформу стало первым на Ближнем Востоке. Народ боролся с коррумпированной и праздной династией Каджаров, за бесценок продававшей иранские интересы Британии и России в форме иностранных концессий.
В результате революции в стране появилась свободная пресса, Каджарам, правившим Ираном с 1797 года, пришлось уйти. Однако ростки демократии на корню задушил военный лидер Реза Пехлеви (Reza Pahlavi), которого, убоявшись угрозы своим интересам в лице народного движения, поддержала Британия.
Почти тридцать лет прошло после 1925 года, когда Пехлеви взошел на шахский трон, и только тогда у иранского народа снова появилась возможность побороться за демократию. В 1951-53 годах год уже пожилой премьер-министр Мохаммад Моссадык (Mohammad Mossadeq) при поддержке народа национализировал нефтяную промышленность Ирана. И снова примеру Ирана тут же последовали другие страны региона: лидер Египта Гамаль Абдель Насер (Gamal Abdel Nasser) национализировал Суэцкий канал, которому в этом году исполняется пятьдесят лет в его новом качестве.
Однако демократический эксперимент вновь был сорван. На этот раз Кермит Рузвельт (Kermit Roosevelt), внук президента США Теодора Рузвельта (Theodore Roosevelt), возглавлявший ближневосточный отдел Центрального разведывательного управления, при поддержке тех же британцев устроил в Иране государственный переворот. Моссадык был свергнут; на 'Трон Павлина' (шахский трон, вывезенный из побежденной Индии в 1793 г. Надир-шахом - прим. перев.) уселся сын Резы Пехлеви - Мохаммад Реза Пехлеви (Mohammad Reza Pahlavi).
Прошла еще четверть века. Снова в стране развернулись массовые протесты. Народ требовал свободы и демократии, и в результате Иранской революции 1979 года Мохаммад Реза-шах потерял власть. Но к этому времени оппозиция стала уже более радикальной, радикализировалось и сопротивление незаконной оккупации Израилем палестинских территорий в 1967 году. В итоге на смену шаху пришел не светский лидер, такой, как Моссадык, а аятолла Хомейни (Khomeini), приведший с собой теократическое правительство.
Иранцам демократия не в новинку. Они не перестают за нее бороться. В течение целого столетия эта ближневосточная исламская страна активно пыталась построить демократическое общество, однако западные державы дважды не дали ей этого сделать.
История национальной борьбы иранского народа обессмысливает утверждения, без всякого на то основания пользующиеся популярностью в правых кругах, о том, что Иран и демократия несовместимы. Иран без всяких нравоучений США и других стран знает, как важна для государства демократия.
Глядя на историю, а также на то, что сегодня делают сами США, нетрудно понять, почему, когда президент Джордж Буш говорит, что его страна 'любит свободу', для иранцев эти слова - лишь сотрясение воздуха. Многие иранцы говорят, что Америка любит свободу только в пределах своих собственных границ.
В Иране считают, что Америка лишь преследует, не оглядываясь ни на кого, свои собственные интересы - обеспечивает себя нефтью, показывает миру свое оружие и дает заработать своим восстановительным компаниям.
Кроме этого, неприкрытая до уродливости поддержка Америкой Израиля настраивает ее против арабского и вообще исламского мира. Ничем другим нельзя объяснить, почему Америка, отказываясь общаться с движением ХАМАС, сформировавшим правительство палестинских территорий в результате демократических выборов, в то же время поддерживает авторитарных правителей Саудовской Аравии, Египта и Иордании.
В отношениях между США и Ираном наступает критический момент. Он обусловлен как постепенным рассасыванием нового ближневосточного кризиса в Ливане, так и ядерными амбициями Ирана.
Израиль не делает секрета из того, что хочет наказать Иран за поддержку "Хезболлы". Недаром Ранаан Гиссин (Ra'anan Gissin), работавший в правительстве Ариэля Шарона (Ariel Sharon) представителем по связям с иностранной прессой, месяц назад сказал в интервью Jerusalem Post, что Израилю в любых своих публичных действиях следует делать только одно: 'Напирать на Иран, на Иран, и снова на Иран'.
Однако главный урок, который США должны вынести для себя из истории отношений с Ираном, заключается в том, что любое вмешательство во внутренние дела этого гордого народа совершенно контрпродуктивно. Как сказала недавно лауреат Нобелевской премии иранка Ширин Эбади (Shirin Ebadi), нападение на Иран - неважно кто нападет, США или Израиль - отбросило бы реформистское движение как минимум на десяток лет назад.
Сегодня истекает срок, назначенный Ирану Советом Безопасности ООН для ответа на пакет предложений по атомной отрасли, представленный Соединенными Штатами и Европой. Однако США должны осознать, что у Ирана, в соответствии с условиями Договора о нераспространении ядерного оружия, есть право заниматься обогащением урана. Что же касается их обеспокоенности относительно разработки ядерного оружия, то это должно быть делом инспекторов Международного агентства по атомной энергии.
И, кроме того, США придется забыть о победе в битве за 'умы и сердца' жителей Ближнего Востока. Ибо эта победа достигается не словами, а реальным делом.
Автор статьи, экономический обозреватель FT - иранка по национальности
____________________________________________________________
Иранский парадокс: чтобы победить, Запад должен признать поражение ("The Times", Великобритания)
Отношение к Израилю - смесь неприязни и чувства вины ("The Economist", Великобритания)
