Monday, September 4, 2006; Page A19
Два года назад для североосетинского города Беслана новый учебный год начался с кошмара. В результате трагических событий, последовавших за захватом школы N 1 группой чеченских террористов, погибло более 330 мирных жителей, среди которых было 186 детей. И сегодня организация родственников жертв Беслана утверждает, что властью не сделано ничего, чтобы установить реальную картину происшедшего.
- То, что в смерти людей виноваты силовики (т.е. чиновники министерства внутренних дел и службы безопасности), очевидно - считает руководитель группы родственников.
Однако у группы нет не то что политической, а даже и активной общественной поддержки, и у этих людей попросту нет средств, чтобы заставить власть ответить: почему погибло так много людей.
Если Кремль и вынес из бесланской трагедии хоть один урок - хотя, возможно, этот урок просто подтвердил уже имевшийся опыт, - то заключается он в том, что политические последствия практически любого события, даже трагедии бесланского масштаба, могут быть успешно минимизированы путем жесткого контроля над политической жизнью и основными средствами массовой информации. Достаточно просто сравнить эту ситуацию с ситуацией в Соединенных Штатах, где спустя год после урагана 'Катрина' обвинения властей в бездействии все еще несут мощный политический и общественный заряд. В России же уже мало кто что-либо говорит о Беслане.
Кремль фактически использовал эту трагедию в качестве предлога для того, чтобы дать дополнительные полномочия силовым структурам и максимально усилить контроль над СМИ и политической жизнью. Практически сразу после окончания операции по освобождению школы президент Владимир Путин предложил отменить прямые выборы губернаторов российских регионов. За те два года, что прошли после Беслана, правила проведения выборов много раз переписывались и подправлялись так, чтобы не пускать ни один процесс на самотек; так, чтобы результат голосования при любом раскладе отвечал интересам власти.
Не пожалев усилий, Кремль таким образом сформировал структуру политических партий, что амбициозных политиков с независимыми взглядами удалось тихо оттеснить за кулисы. Сегодня на политической сцене правят бал исключительно 'безотказники'. В то же время Кремль усилил контроль за деятельностью организаций гражданского общества. С особенным тщанием ведется слежка за неправительственными организациями, финансируемыми из-за рубежа, поскольку иностранное финансирование - это практически единственный фактор, способный вызвать не связанную с властью общественную активность.
Надо сказать, что захват контроля над основными СМИ начался еще задолго до Беслана - и власть, пользуясь его плодами, смогла существенно ограничить освещение Беслана в прессе. Если представители главных электронных средств массовой информации расследовали предыдущие трагедии - катастрофу подводной лодки 'Курск' в 2000 году, а также, хотя и в меньшем масштабе, захват террористами театра в Москве в 2002-м, - то по Беслану журналистских расследований уже не было. На федеральных телеканалах, которые может смотреть почти 100 процентов населения страны, Кремль радикально урезал освещение этой темы. И лишь менее значительные СМИ пытались открыть то, что государство предпочитало прятать. Важные сведения, всплывавшие в процессе суда над единственным захваченным террористом, передавались только в некоторых газетах и журналах, а также в интернете (но не по телевидению!). Там же публиковались беседы с выжившими заложниками и очевидцами и откровенные интервью с некоторыми представителями государственных органов. Они же рассказывали о расследованиях, проводимых местными или независимыми парламентариями. Однако все эти источники информации имеют лишь незначительное влияние - и поэтому с политической точки зрения не играют никакой роли.
На самые жгучие вопросы Беслана за два года, прошедшие после трагедии, так и не получено ответа:
Сколько было террористов? Официально - 32, из которых 31 был убит, один захвачен живым и впоследствии приговорен судом к пожизненному заключению. Однако есть и альтернативные версии о том, что их было гораздо больше.
Чем были вызваны взрывы в школе и возникший пожар, в результате которого и погибло наибольшее количество заложников? Есть достаточно правдоподобная информация, что их причиной стал огонь гранатометов и другого тяжелого оружия, из которого солдаты сил безопасности стреляли по школе, когда заложники были еще внутри. Власти это отрицают.
Один из самых вопиющих моментов в расследовании заключается в том, что мы до сих пор не знаем, кто командовал операцией и кто кому подчинялся. Кто из высших федеральных чиновников, а также местных представителей безопасности и правопорядка принимал решения о жизни и смерти людей? Нет ответа и на вопрос, кто дал указание занизить число заложников - ведь сначала говорилось, что их в школе было 354, то есть около трети от их реального числа.
Как рассказывают бывшие заложники, когда по телевидению передали, что число заложников занижено, террористы пришли в ярость, и обращение с заложниками стало еще менее гуманным, чем до того.
На прошлой неделе были опубликованы результаты опроса общественного мнения, из которых видно, что только пять процентов респондентов верят, что власти рассказывают всю правду о событиях, связанных с захватом и освобождением заложников; 28 процентов считают, что власти прячут правду, а 50 процентов - что говорят только часть правды. Однако никаких требований сказать правду за этим не последовало.
Единственный, кто не перестает протестовать - это родственники жертв Беслана. Хотя Кремль не раз пытался их нейтрализовать, они не отступятся: отчаяние, которое они испытали, не дает возможности ни задобрить их, ни дискредитировать.
Поэтому в основном Кремль избрал тактику игнорирования. В прошлом году, в первую годовщину теракта, благодаря их яростным призывам Путин был вынужден встретиться с матерями жертв. Но в этом году Кремлю, судя по всему, это уже не нужно.
А на случай, если подобные трагедии будут происходить и в будущем, у Кремля уже есть весь необходимый инструментарий для того, чтобы изолировать жертв и избежать политических последствий.
Маша Липман - главный редактор журнала 'Pro et Contra', издаваемого Московским центром Карнеги. В Washington Post она ведет ежемесячную авторскую колонку
____________________________________________________________
Штурм в Беслане был провален ("Christian Science Monitor", США)
Правда ли, что русские первыми выстрелили в Беслане? ("Time", США)
Cтенания по поводу гибели свободной прессы лишь запутывают вопрос ("Johnson's Russia List", США)
