Межконфессиональные войны раздирают на части Ирак и Ливан. В этих условиях беженцы могут рассчитывать на веротерпимость только в Сирии.
На этой неделе по улицам Дамаска нельзя было пройти без того, чтобы не увидеть огромного количества свидетельств ливанского конфликта. С каждой витрины - даже в христианском квартале - на прохожих смотрит Хасан Насралла (Hassan Nasrallah) в бороде и черном тюрбане.
Здесь от куполов церквей отражается голубой огонь неоновых реклам, здесь на улицах отряды бойскаутов с распятиями в руках встречаются с разбегающимися по центру города стайками девушек-христианок, одетых поголовно в джинсы с низкими поясами и облегающие футболки. В магазинах полно видеодисков с 'последними известиями' с войны - в основном это взрывающиеся израильские танки и ликующие боевики "Хезболлы", - и расходятся они даже лучше, чем пиратские копии последних произведений Голливуда 'Код да Винчи' (The Da Vinci Code) и 'Дьявол носит 'Прада'' (The Devil Wears Prada), которые здесь тоже на каждом углу. Сегодня на Ближнем Востоке не надо ненавидеть западную культуру и даже не надо быть мусульманином, чтобы радоваться тому, что Израиль и Америку, попытавшихся, не подумав хорошенько, подчинить себе регион с помощью солдат и кассетных бомб, наконец-то щелкнули по носу.
Что касается Ирака, с которым Сирия граничит на северо-востоке, то с первого взгляда о тамошнем конфликте мало что говорит. Однако, если присмотреться внимательнее, то видно, что следов Ирака в Сирии никак не меньше. Они сидят в каждом парке и в каждой чайной - небритые, измотанные иракские беженцы, изгнанные из своих домов межконфессиональной резней. Этим летом, когда ситуация в Багдаде полностью вышла из-под контроля и за две недели там погибло больше народу, чем в Израиле и Ливане за почти месяц активных боевых действий, Сирия тут же предоставила убежище (пусть и без разрешения на работу) всем бежавшим из города иракцам; их дети учатся здесь бесплатно.
Любому, кто общается с дамасскими беженцами, вскоре становится очевидно, что подавляющее их большинство составляют иракские христиане. Хотя до войны их в стране было всего 700 тысяч, и они составляли всего три процента населения Ирака, при Саддаме христиане жили хорошо - самым известным христианином был Тарик Азиз (Tariq Aziz), министр иностранных дел саддамовского правительства. Христиане в большинстве своем хорошо образованны, среди их было много представителей среднего класса, и жили они преимущественно в Мосуле, Басре и Багдаде. Багдадская городская христианская община до войны вообще была самой большой на всем Ближнем Востоке.
При Буше, спасаясь от экономического кризиса и массовых похищений людей, из нового Ирака бежала уже почти половина христиан - около 350 тысяч человек. И куда бы я ни отправился в Сирии, я всюду видел этих людей - инженеров и менеджеров банков, аптекарей и ученых, бизнесменов и владельцев автосервисов, - живущих вместе с женами и детьми в однокомнатных квартирках на последние сбережения и пожертвования различных церквей.
- До войны у нас не было никакого деления на христиан и мусульман, - рассказал мне Шамун Даавд (Shamun Daawd). До войны он был владельцем винного магазина, а теперь бежал, потому что исламисты грозились его убить.
- При Саддаме никто не спрашивал, какого ты вероисповедания. Все ходили друг к другу и на свадьбы, и на религиозные службы. После вторжения, думали мы, придет демократия; но пришли только бомбы, похищения и убийства. Сейчас [из Ирака] уже бежало где-то три четверти моих друзей-христиан. В Ираке для нас нет будущего.
С одним из его друзей, Сабахом Мансуром Неско (Sabah Mansur Nesco), я встретился в сирийской православной патриархии, куда он пришел за вспомоществованием, выдаваемым самым бедным прихожанам. История его жизни во многом такая же - до войны он жил в аль-Дуре (al-Doura), одном из самых богатых смешанных районов Багдада, но недавно были похищены двое его племянников. За первого потребовали выкуп в тридцать тысяч долларов, за второго - десять. В конце концов мальчики вернулись домой, но в плену их избивали и пытали. А когда джихадисты убили нескольких его соседей-христиан, в пять церквей были подложены бомбы, а по городу начали ходить слухи о том, что в университете насилуют христианских девушек, семья Сабаха решила, что с них довольно. Они направились в Дамаск.
Иракская христианская община - одна из самых древних в мире. она существует с первого века нашей эры. По легенде, христианство в столицу парсов Ктесифон-Селевкию (Seleucia-Ctesiphon) вскоре после воскрешения Христа принесли Святой Фома и его двоюродный брат Аддай. А на Никейском соборе 325 года, где решалась судьба принципов христианства, епископов из Месопотамии и Индии было больше, чем из всей Западной Европы. Позднее этот регион стал приютом для тех, кого в православной Византийской империи объявляли еретиками - последней оставшейся в мире гностической секты мандеанцев, живущих, как они сами говорят, по заветам Иоанна Крестителя, и 'Восточной церкви' несторианцев, сыгравших ключевую роль в знакомстве исламского мира с греческой философией, наукой и медициной. Именно стараниями несторианской школы Нисибиса в университеты средневековой Европы через Кордову попадали работы Аристотеля и Платона. Однако после трех лет анархии, развязанной при непосредственном участии их западных единоверцев, большинству представителей этой древней церкви, так же как и почти всем мандеанам, пришлось сняться со своих мест и бежать прочь.
То же самое творится и в других частях Ближнего Востока. Из-за неуклюжих англо-американских авантюр, затевающихся вроде бы для борьбы с терроризмом, а на деле имеющих совершенно обратный эффект и приводящих к устойчивой радикализации всего региона, христианам приходится бежать практически отовсюду. Сегодня арабы-христиане на Ближнем Востоке - незначительное меньшинство, их всего двенадцать миллионов. За последние десять лет по меньшей мере два миллиона из них покинули родину и обосновались в Европе, Австралии или Америке. Только Сирии удается избежать подобного сценария.
Сегодня здесь боятся Вашингтона, который смотрит на Сирию - одну из последних стран в регионе, где еще нет своего исламистского движения - исключительно через прицелы пушек. Многие, в том числе и Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld), обвинили Сирию в поддержке исламского сопротивления в Ираке и Ливане.
Мало кому придет в голову сказать, что реформы стране не нужны. Сирия представляет собой однопартийное баасистское государство, где политическая активность людей подавляется, а широко раскинутые сети тайной полиции исправно пополняются политзаключенными. Те, кто решает противостоять режиму силой, сталкиваются с еще большей жестокостью. Самым ярким тому примером стало вооруженное восстание Мусульманского братства в Хаме в 1982 году, когда город был полностью окружен и было убито по меньшей мере десять тысяч человек - собственно, Сирия тогда сделала то же самое, что сделали США в эль-Фаллудже, разве что только она не применяла при этом запрещенного химического оружия.
Иначе говоря, Сирия - настоящее однопартийное полицейское государство. Однако гражданам, не занимающимся политикой, это государство ничем о себе не напоминает. Политические свободы здесь всегда подавлялись жестко и зачастую жестоко - как, впрочем, и в большинстве стран региона, считающихся союзниками США. Но при этом режим Ассада дает людям огромную культурную и религиозную свободу, в результате чего сирийские меньшинства живут в гораздо более стабильной и безопасной обстановке, чем где бы то ни было в регионе. И больше всех это характерно для древних христианских общин.
Сами Ассады принадлежат к мусульманской шиитской конфессии алавитов, которых ортодоксальные мусульмане-сунниты презрительно называют 'нусайри', или 'маленькие христиане' (и происхождение этой конфессии в какой-то степени действительно можно назвать христианским). У власти Ассады держатся путем формирования коалиции религиозных меньшинств, посредством которой они создают противовес суннитскому большинству. В Сирии крупнейшие христианские праздники входят в список национальных; в воскресенье христиане могут не являться на работу с утра; кроме того, церкви и монастыри, так же как и мечети, обеспечиваются электричеством бесплатно. Нигде больше на Ближнем Востоке о таком и не слыхивали.
Если Великобритания после дестабилизации Ирака и Ливана поможет США дестабилизировать еще и Сирию, это будет настоящая трагедия. Как сказал мне Сабах Мансур Неско, 'не только в Ирак, но и в Афганистан, и в Палестину Буш не принес ничего, кроме убийств, насилия и массовой эмиграции. Теперь мы молимся об одном - чтобы он оставил в покое Сирию, наше последнее пристанище'.
Уильям Дэлримпл - автор книги 'От Священной Горы: Путешествие в тени Византии' (From the Holy Mountain: A Journey in the Shadow of Byzantium). В октябре издательство Bloomsbury планирует выпустить в свет его новую книгу 'Последний из Великих Моголов' (The Last Mughal).
