По мере того, как утихали бои, все четче вырисовывалась сложившаяся на Ближнем Востоке расстановка сил. Масштабная победа 'Хезболлы' и ее не менее масштабное поражение привели к запутыванию ситуации в Иране, и совсем не ясно, удастся ли в ней разобраться сразу. Под масштабной победой я имею в виду тот факт, что 'Хезболле' удалось доказать: у Израиля сейчас нет возможности вести ни молниеносную войну, ни крупные операции с участием боевых отрядов, как это было раньше. Далеко позади осталась операция в Энтеббе, крупномасштабное танковое наступление на Голанских высотах и Синае. В этой ситуации маловероятно, что Израиль решится в одиночку атаковать секретные ядерные центры в Иране.
Во всяком случае, при столь тесном переплетении стратегий Иерусалима и Вашингтона трудно себе представить, что Израиль мог бы действовать единолично. После этого первого раунда ливанской наземной операции аятоллы могут спать спокойно. Некоторое время они не будут вести переговоры под угрозой немедленного и неминуемого военного вмешательства. Личный престиж шейха Насраллы, так же, как и коллективный престиж 'Хезболлы' достигли в арабском мире в некотором роде апогея (кроме Ирака, естественно). Но за этой явной победой кроется парадоксальное поражение.
Сражаясь с израильской армией, 'Хезболла' преследовала две основных цели. Первая имела чисто ливанскую подоплеку: узаконить существование вооруженной шиитской партии, фактически обладающей монополией на применение легитимного насилия на ливанской территории. Свою стратегию запугивания Израиля на северной границе она могла бы скоординировать со стратегией ХАМАС. ХАМАС, кстати, уже обладает демократической легитимностью и впервые с 1970 г. в состоянии восстановить стратегический союз между Палестиной и Сирией. Но какова же ситуация спустя три недели после прекращения огня?
'Хезболле' пришлось сделать вид, что она согласна на присутствие ливанской национальной армии и готова вывезти свои ракеты с севера, хотя ее вряд ли удастся разоружить полностью. С другой стороны, ХАМАС, в чем-то отступивший на задний план, осознал, что сейчас лучше позаботиться о сохранении Палестинской автономии, пусть даже ценой компромисса с ФАТХ и Абу Мазеном. При этом в явном проигрыше оказался Мешааль (Meshaal), лидер самого радикального, просирийского течения ХАМАС. Находясь в Дамаске, он пытался помешать примирению палестинских партий, тесно сотрудничая при этом с 'Хезболлой'. Но еще более ощутимое поражение потерпел Насралла в достижении своей второй цели, касающейся Ирана и, в более широком плане, шиитского мира.
Религиозное общество 'Ходжатие', выходцем из которого является президент Ирана Ахмадинежад, уже на протяжении 40 лет известно своей идеологической близостью к суннитским радикалам из организации 'Братья мусульмане'. Он и его друзья читали и много размышляли над трудами египтянина Сейида Кутба (Sayed Qotb) и куда меньше знакомы с иранскими (или ливанскими, или иракскими) классиками двенадцатиричного шиизма. Они воспринимают сегодняшнюю гражданскую и религиозную войну, бушующую в Ираке, как трагедию. Эта война заставляет иракских шиитов выпрашивать политическую и военную поддержку у США, что идет вразрез со всей их доктриной.
Подталкивая верного Насраллу на поиски на ливано-израильской территории символического места для совместной битвы суннитов и шиитов против общего сионистского врага, Ахмадинежад, его иракский союзник Моктада Садр (Moqtada Sadr) и их ливанские друзья хотели переломить складывающуюся сейчас в Багдаде ситуацию. Эхо бомбардировок израильской армии в Ливане должно было затушить иракский пожар раз и навсегда. Но думать так означало не учитывать того, что сунниты оказывают значительную поддержку джихаду в Ираке, до сих пор уносящему жизни множества шиитов - за все это время не было в этой войне ни единого, даже продиктованного религиозными причинами перерыва. Не учтено здесь и то воодушевление, с которым шииты (чьи духовные святыни, напомним, находятся именно в Ираке) наблюдают за успехами правительств, вдохновляемых великим аятоллой Систани (Sistani) и поддерживаемых американскими военными.
Когда стратегическое окружение Верховного лидера Хаменеи (Khamenei) подвело истинные итоги войны, было принято решение вести переговоры с США и Европой и, отправив бывшего президента-либерала Хатами в Вашингтон в качестве своего авангарда, начать строительство некого национального союза на иранский лад. Сейчас становится понятно, почему Насралла, который всегда действовал с оглядкой на Тегеран, посчитал необходимым публично извиниться перед ливанским народом за захват в заложники израильских солдат. Ветер поменялся. Пришел час Тегерану провозгласить свою победу и встать на путь компромисса. Поймет ли Запад эти сложные сигналы вовремя, успеет ли избежать ненужного столкновения? Можно на это надеяться, но также необходимо признать, что жертвы израильской армии тоже были не напрасны. Само собой разумеется, что за этот косвенный дипломатический успех Израиль заплатил болезненным осознанием того, что богатое государство, исповедующее западные ценности, не совсем умеет воевать. И это откровение продолжает угрожать самому существованию израильского государства.
_________________________________________________________
Избранные сочинения Александра Адлера на ИноСМИ.Ru
Тайные уравнения современного мира ("Le Figaro", Франция)
Энергоносители: новые проблемы, новые альянсы ("Le Figaro", Франция)
Вспомнить о России ("Le Figaro", Франция)
