Одна из самых печальных шуток истории заключается в том, что коммунизм, который изначально был эгалитарной доктриной, обвинявшей капитализм в эгоизме и бессердечии, стал настолько эгоистичной и бессердечной государственной системой, что на его фоне бледнеют грехи капитализма.
У правящих элит Советского Союза, которые назывались 'номенклатурой', были отдельные лучшие магазины, отовариваться в которых рядовым гражданам не разрешалось, отдельные и лучшие медицинские учреждения, отдельные и лучшие кварталы, недоступные массам.
В коммунистическом обществе стандартным обращением было эгалитарное 'товарищ'. Но некоторые товарищи произвольно распоряжались жизнью и смертью других товарищей.
Сегодня советский коммунизм - это история, но люди, разглагольствующие о равенстве и практикующие элитарность, скрывающие свой эгоизм под маской идеализма и ничтоже сумняшеся возлагающие жизни других на алтарь собственных идей - не только остаются среди нас, но и стали нормой для левого политического фланга.
У них нет и крупицы той власти, которой обладала советская диктатура, но любой имеющейся у них властью они распоряжаются в том же духе.
Сегодняшняя зеленая идеология (green ideology), так же, как и вчерашняя красная идеология, принимает как должное то, что другие люди не обладают теми же правами, что новая номенклатура.
Там, где новая номенклатура ведет особый образ жизни в особом сообществе, государственная власть используется для сохранения этого образа жизни и замораживания этого сообщества в существующем виде, даже если это означает вымораживание других людей, у которых нет таких денег или таких жизненных приоритетов.
Классическим, но ни в коей мере не уникальным примером служит графство Монтерей в Калифорнии. В статье, опубликованной недавно в Wall Street Journal, приводились высказывания жителей этого прибрежного района о том, как они любят свой образ жизни и окружающую их атмосферу. Этим они оправдывают то, что люди, не имеющие таких денег не могут там поселиться.
Прежде всего, законы запрещают строительство на трех четвертях территории графства. Эта земля не принадлежит жителям, поддерживающим такие законы, но они могут политическими средствами не допустить, чтобы на ней поселились другие.
Цена на землю взлетает при искусственном и резком ограничении предложения, что ведет к астрономическим ценам на жилье. То, какими бывают последствия для тех, кто желает поселиться в графстве, иллюстрирует история работника фермы из графства Монтерей, чья семья много лет жила в комнате, но, наконец, смогла позволить себе небольшой дом.
Этот человек был растроган до слез, купив за 490 000 долларов дом площадью 1013 кв. футов [94 кв.м.], хотя на ипотечные платежи будет уходить 70 процентов его дохода. Чтобы свести концы с концами, он планировал сдавать одну комнату.
Здесь его положение не такое уж необычное. В среднем у жителя графства Монтерей со средними доходами, желающего приобрести здесь средний дом, на оплату дома уходит 60 процентов дохода.
Но, разумеется, это не относится к жителям, приобретшим или унаследовавшим свои дома в прошлые годы. Принимаемые ими законы вовсе не наносят им экономического ущерба. Совсем наоборот, благодаря им, стоимость недвижимости растет семимильными шагами.
Одна из жительниц называет себя либеральным демократом и убежденным защитником окружающей среды. Результаты выборов в этом и других богатых графствах прибрежной Калифорнии свидетельствуют о том, что для новой номенклатуры это вполне обычно.
Зеленая номенклатура (green nomenklatura) разглагольствует о равенстве так же, как старая красная номенклатура, и точно также подминает под себя других. В результате ее экономической этнической чистки десятки тысяч чернокожих были вынуждены покинуть некоторые либеральные демократические графства. В 1990 г. в Сан-Франциско было 79 000 чернокожих, сегодня их там 46 000.
Но сеющая опустошение новая номенклатура чувствует себя при этом превосходно.
Томас Соуэлл - старший научный сотрудник Института Гувера (Стэнфордский университет). По четвергам он публикуется в Baltimore Sun.
