Поскольку демократы превращаются в антивоенную партию, поскольку популярность войны продолжает снижаться, и поскольку многие из тех, кто вначале поддерживал эту войну, сегодня с презрением относятся ко всему иракскому проекту, необходимо решить вопрос о немедленном уходе из Ирака.
В пользу вывода войск - давайте честно назовем это отказом от Ирака - говорят два довода: (а) от него мало проку и (б) есть прок или нет - дело все равно проиграно.
Первый довод отчетливо сформулировал на днях Джон Керри (John Kerry): "Ирак не является центром войны с террором. Президент продолжает утверждать обратное. Президент по-прежнему пытается скормить нам эту идею. Это неправильно, это ошибочно, и это лишает нас возможности делать в регионе то, что мы должны делать". Но такое заявление абсурдно. Если Соединенные Штаты уйдут, центральное правительство Ирака падет, и в выигрыше окажутся Иран, Сирия и "Аль-Каида", являющиеся сегодня главными актерами террористического театра на международной сцене. Это будет для них не только моральной победой, но и территориальной. "Аль-Каида" получит базу в Месопотамии; Сирия и Иран поделят между собой сферы влияния на развалинах иракского государства.
Мы могли бы выйти из этого, создав независимый Курдистан, который стал бы базой американской военной мощи. Но это ограничит наше присутствие в и без того бурлящем регионе. Это был бы слишком маленький утешительный приз.
Кто-то может сказать, что нам следовало оставить Саддама Хусейна на месте. Такая оценка в пользу сохранения существовавшей ранее стабильности звучит довольно милосердно. Но оба предположения неверны. Представьте на секунду, что критики правы. В этом случае, такая аргументация должна была звучать, и звучать из уст Керри, четыре года назад - до того, как он голосовал за войну, против нее, а потом опять за. Но в данный момент не вызывает никаких сомнений то, что падение иракского законного правительства станет огромной победой для сил террора.
Другой довод в пользу ухода из Ирака состоит в том, что война проиграна, и поэтому нечестно отдавать жизни американских солдат за дело, которое обречено.
Это довольно серьезный аргумент, но в последние несколько месяцев наше внимание было отвлечено от него все более нелепо звучащими спорами о значении термина "гражданская война", а также о том, идет ли она в Ираке.
Конечно, идет. Она началась тогда, когда суннитское меньшинство, не желая мириться с окончательным поражением баасистов, вступило в беспорядочную войну с курдско-шиитским большинством, унаследовавшим страну в результате американского вторжения.
Ирак - это не Испания 30-х годов прошлого века и не Америка 60-х годов века позапрошлого. Не имеет смысла спорить о том, можно или нет применять в его отношении термин "гражданская война". Имеет смысл ответить на другой вопрос: есть ли у нас еще шансы на победу - иными словами, можем ли мы оставить после себя работоспособное, самостоятельное, дружески расположенное к Западу конституционное государство?
И ответ на этот вопрос зависит от того, сумеет ли правительство премьер-министра Нури аль-Малики (Nouri al-Maliki) противостоять двум смертельным угрозам: восстанию суннитов и вызову со стороны шиитского клерикала Муктады ас-Садра (Moqtada al-Sadr).
Подавляющее большинство суннитов сражается не за идеологию, а за власть и деньги (нефтяные деньги). Сделка с ними в высшей степени возможна; в нее можно вовлечь достаточно большое количество суннитов, чтобы существенно сократить размах повстанческой деятельности. Даже сейчас мятежники обладают способностью совершать массовые убийства среди гражданского населения и подрывать военнослужащих коалиции на своих дорожных фугасах. Но они никогда не проявляли способностей к длительным и организованным боевым действиям, которые и приводят в конечном итоге к свержению правительств и к победе в гражданской войне (сравните с Кастро, Мао, Северным Вьетнамом). Наш посол в Багдаде уже уговаривает правительство Малики пойти на такую сделку. Он также настаивает на том, чтобы правительство серьезнее отнеслось к усиливающейся военной угрозе со стороны махдистской армии Садра, которая в большой степени несет ответственность за нынешнее фанатичное насилие, и может потеснить или даже заменить собой центральное правительство.
Единственный положительный момент в подъеме Садра заключается в усилении раздробленности объединенного шиитского фронта, что позволяет сегодня проводить попытки заключения сделок и создания альянсов внесектантского характера (между суннитами и шиитами). Однако для реализации таких попыток правительству Малики потребуется проявить готовность к переговорам с суннитами, а также принять вызов Садра.
Вчера Малики взял на себя оперативное управление иракскими вооруженными силами. Это единственная функционирующая структура национальной безопасности. Он должен продемонстрировать твердую волю и готовность к ее использованию. Американский народ готов поддержать благородное и нужное дело, но он не захочет поддерживать цели, заведомо обреченные на провал. А если центральное иракское правительство не проявит готовность выступить в свою защиту, эта война будет обречена.
