'Москва ведет прекраснодушные речи о диалоге и партнерстве с ЕС, а Газпром начинает блокаду рынка'
Возможное слияние Suez и Gaz de France и горячие дебаты, которое ведутся во Франции по этому вопросу, предоставляют уникальную возможность понять, что энергетическая политика Европы переживает кризис, и для того, чтобы его преодолеть, необходимы действия на самом высоком уровне. Этот кризис касается одновременно и наших двусторонних отношений с Россией, и вопроса создания энергетических рынков Европы.
Подход к решению 'российской газовой проблемы', который демонстрирует Еврокомиссия с середины 1990-х годов, нельзя назвать удовлетворительным. Концептуально, Брюссель делает основной упор на нашу возрастающую газовую 'зависимость', которая напрямую связана с проблемой энергетической безопасности. Эта концепция зависимости свидетельствует о том, что данная проблема переносится в геополитическое измерение, тогда как в первую очередь она носит коммерческий характер. Правда, во время 'энергетического диалога между ЕС и Россией', который ведет Еврокомиссия, Москва умело использует наши страхи. И пока российское правительство вело прекраснодушные разговоры с Брюсселем о необходимости диалога и партнерства, Газпром (российский газовый гигант, находящийся под контролем государства) начал претворять в жизнь стратегию блокирования газового рынка Европы. Примером может послужить подписание долгосрочного договора с Туркменистаном; строительство газопровода 'Голубой поток' через Черное море, а затем и Северо-Европейского газопровода по дну Балтийского моря; подписание соглашения с Турцией, в котором явственно прослеживается стремление контролировать будущий трубопровод Nabucco, который будет поставлять газ Западную Европу; и, наконец, недавнее подписание меморандума о намерениях с Алжиром, в котором заложены основы неконкурентного сотрудничества между двумя основными поставщиками Европы.
За несколько лет Газпром создал все предпосылки для резкого роста своего влияния на рынке, и беспокоиться нужно именно по этому поводу, а не в связи с возможным усилением нашей 'зависимости'. Недавно комиссия Баррозу изменила свою позицию, что можно только приветствовать. Диалог с Россией все более начинает походить на настоящие переговоры касательно условий, в рамках которых будут существовать эти двусторонние коммерческие отношения. На четкие предложения Еврокомиссии, целью которых является вывод российского газа на широкий конкурентный рынок, Владимир Путин отвечает недвусмысленным отказом, как это было на состоявшемся в Сочи в мае 2006 года саммите Россия-ЕС. И в самом деле, ЕС может мало что предложить России в обмен на организацию конкурентного снабжения Европы газом. Ассиметрия отношений налицо, и поэтому Европа должна понять, что именно функционирование наших рынков является основным условием, определяющим наше снабжение и нашу энергетическую безопасность, какой бы при этом ни была наша 'зависимость'.
Наилучшим ответом на 'газовый вызов', брошенный нам Россией, является выработка европейской энергетической политики. Мы должны создать такие условия, чтобы уровень конкуренции для российского газа был максимальным. Очень хорошие позиции Европы на международном рынке сжиженного природного газа (СПГ) являются важным преимуществом и возможностью диверсифицировать наши источники снабжения.
Слияние Suez и Gaz de France приведет к появлению самой крупной мировой компании в этом секторе рынка. Это слияние откроет для Европы доступ к мировым ресурсам природного газа, а, значит, поможет усилить ее конкурентоспособность по отношению к российскому газу. В ходе дискуссии по поводу слияния необходимо настоятельно говорить о том, что крайне важно дать старт проекту создания единого энергетического рынка. В условиях отсутствия настоящей интеграции на национальных рынках электроэнергии и газа, либерализация вылилась в концентрацию сектора, зачастую на сугубо национальной почве, что равнозначно росту рыночного влияния исторических операторов (приватизированных и нет).
Безусловно, антимонопольные органы должны проявлять бдительность в этом вопросе, но интеграция европейских энергетических рынков, которая значительно ослабит рыночную власть самых крупных операторов, необходима. Создание открытых конкурентных энергетических рынков окажет благотворное влияние на энергетическую безопасность всех европейских стран. В рыночных условиях, груз СПГ, доставленный в Испанию, может быть реализован во Франции, Польше или Финляндии, что придаст системе не только большую экономическую эффективность, но оптимальным образом защитит ее от перебоев в снабжении, произошедших по вине тех или иных внешних поставщиков. Кроме того, создание газового конкурентного рынка в масштабе всего континента устранит один из главных барьеров на пути усиления конкуренции на европейских электроэнергетических рынках, поскольку снизит 'цену вхождения' на него небольших электроэнергетических операторов. И, наконец, создание настоящего европейского газового рынка ограничит возможность тайной вертикальной интеграции между Газпромом и крупными национальными газовыми операторами - маневр, который лежит в основе стратегии блокады рынка, проводимой Газпромом.
Как повлияет это слияние на условия нашего энергетического снабжения сложно вычислить, на основании данных только о самом проекте. Все будет зависеть от организации и регуляции рынков, на которых будет осуществлять свою деятельность будущая компания, а значит и от способности государств-членов ЕС реализовать крупный экономический проект, целью которого является построение энергетических рынков Европы. Европа нуждается в промышленных игроках мирового масштаба, но их создание не может являться альтернативой построению энергетических рынков на континенте: члены ЕС, в том числе и Франция, если их целью действительно является достижение энергетической безопасности и экономической конкурентоспособности Европы, должны присвоить этому проекту самый высокий приоритет.
Пьер Ноэль - научный работник Школы бизнеса Кэмбриджского университета.
____________________________________________________________
Изменяя мировой порядок при помощи российского газа и нефти ("Spiegel", Германия)
Цель 'мирного наступления' 'Газпрома' - успокоить Запад ("The Independent", Великобритания)
